Прикладная философия - Герасимов Георгий Михайлович. Страница 17

После завершения перестройки этнос будет продолжать существовать в соответствии со своими этническими традициями, но постепенно под действием внешних сил или неизбежных внутренних изменений он должен прийти к состоянию, когда основной этнический принцип становится объективным тормозом прогресса, а стало быть и препятствием для чьих-то интересов. Если эти силы достаточно сильны, то этнос, как правило, в результате очередной системной перестройки распадается на части, когда каждый кусок уже сам в большей или меньшей степени сохраняет этнический принцип. Этнос в прежнем виде практически перестает существовать. Это фаза распада. Она тоже может тянуться различное время в зависимости от множества факторов. Чуть позже я намерен сформулировать основные тенденции мировых этнических процессов и соответственно, основные механизмы для распада различных этносов. Но для дальнейшего рассмотрения этнических вопросов необходимо дать хотя бы вводное представление о религии.

Возникновение Христианства

Согласно традиционной исторической концепции происхождение религий связано со страхом человека перед силами природы, которые он начинал обожествлять и поклоняться им. У меня такая модель вызывает, по крайней мере, два принципиальных возражения. Во-первых, мне понятен страх цивилизованного человека, оказавшегося один на один с непривычной и непонятной ему природной стихией, но переносить эти же чувства на дикого аборигена, единого с этой природой, воспитанного на опыте множества поколений предков, - необоснованная экстраполяция. Возьмем к примеру героя книги Арсеньева, Дерсу Узала. Я не могу представить ситуации в природе, которая могла напугать его, до такой степени, что он, впал бы в беспомощность и начал молиться той силе, которая ему грозит бедой. Во-вторых, у меня совершенно нет оснований считать наших предков непрактичными, более того, я уверен в том, что они гораздо практичнее нас, поскольку были беднее и не могли себе позволить непроизводительно расточать ресурсы. А религия предусматривает, как минимум, затрату сил, времени, принесение жертв, содержание штата профессиональных служителей.

Поэтому разговоры о страхе мы полностью отбросим, как вульгарные, и будем искать в религии, по крайней мере на этапе ее возникновения, какой-нибудь практический смысл, другими словами экономическую (производственную или иную) выгоду от первоначальных форм религии. Например, ритуальные танцы племени диких охотников, которые вполне могут быть прототипом первых форм религии, наверняка дают участникам танца определенный настрой, концентрацию на предстоящей работе, обучение молодежи и т.д. Но перенести эти же выводы на скотоводов и земледельцев, а именно они интересуют нас в первую очередь, рационально едва ли удастся, поэтому ритуальные танцы охотников рассматривать не будем. Второй тип религий, которые классическая наука преподносит часто, как первичные, типа: поклонение солнцу, разливам Нила, и иным глобальным явлениям, на которые никакими мольбами повлиять невозможно, я бы тоже отбросил, из-за их непрактичности. Ну какой смысл молиться солнцу, если ничего в его поведении изменить все равно не удастся.

Изначально я вижу одну тему, которая больше всех других должна интересовать скотовода или земледельца. Это его урожай или приплод скота. На эти вещи будут влиять и глобальные природные явления, типа осадков, налет саранчи и т.д. Но в первую очередь, все определяется размером приплода, сколько детенышей родится у самок и сколько зерен будет в завязи колоса. В зарождении новой жизни есть и глобальная непостижимая тайна природы, которая вполне может стать предметом обожествления, и одновременно здесь же могут иметь место очень тонкие природные механизмы, на которые как-то можно повлиять совершаемыми ритуалами, и обеспечить таким образом практическую выгоду. Отсюда проистекают фаллические и вакхические культы плодородия. Их следы можно обнаружить практически у всех народов мира, т.е. эти культы можно считать некоей прарелигией догосударственного этапа истории, которые еще долгое время сохраняются в культуре народов. Их повсеместное распространение однозначно указывает на то, что практическая (производственная) польза от этих ритуалов была.

По происхождению очень тесно с культами плодородия связаны праздники любви, во многих случаях они, видимо, нераздельны. Вопрос прироста населения в роду или семье стоит не так остро, как урожай или приплод скота, но все же дети это и производственная и военная сила через некоторое время, т.е. с точки зрения деревни, рода или племени это тоже очень важный элемент. Строго говоря, например главе рода, достаточно безразлично от кого будут дети, важно, что когда они подрастут, они будут подчинятся ему, составлять его опору и в производственном процессе и в конфликте с кем-то. А если учесть, что половые связи внутри одного рода или малого круга родов с большой вероятностью приводят к близкородственному скрещиванию и следовательно высокому проценту наследственных заболеваний, то праздники любви с участием в них пришельцев должны быть весьма плодотворны для обновления генофонда малых сообществ, т.е. увеличения их численности и здоровья. Поэтому некоторый положительный практический выход, хоть и не по основному вопросу, от культов плодородия обнаруживается.

Сложившаяся культовая система приводит к ряду практических социальных последствий. Во-первых, сходный образ жизни и особенно единые культовые традиции приводят к образованию пусть и рыхлых, экономически не связанных, но все же объединений сообществ. Во-вторых, через сложившуюся культовую систему, в которой задействованы все люди сообщества, появляется дополнительный механизм управления ими. В-третьих, формируется профессиональная каста шаманов - жрецов, которая автоматически получается большего масштаба, чем основная производственная ячейка общества, и она получает власть, т.е. складывается новый общественный институт.

С возникновением городов ситуация несколько меняется. Жители городов изначально происходят из той же вакхической культуры, которая господствует на всей окружающей территории, но во-первых, у них уже нет того интереса к этим культам, поскольку занимаются они уже другим бизнесом (ремесло, торговля), во-вторых, в городе существенно большее скопление народа, и праздники любви дают больше негативных последствий, чем позитивных. Близкородственное скрещивание из-за малой величины популяции не актуально, поскольку популяция значительно выросла, а вероятность венерических заболеваний существенно возросла. В-третьих, каста профессиональных служителей культа начинает терять свою власть. Другими словами, ситуация в городах начинает требовать изменения культов и обрядов. Если на этапе возникновения религии я считал необходимостью практическую производственную пользу от нее, поскольку она должна была возникнуть стихийно, то на этапе изменения культов, такой необходимости уже нет. Народ потенциально подготовлен к институту религии и готов играть в эту игру, каста жрецов заинтересована в обновлении, коррекции культов, так, чтобы восстановить уходящую власть, и как можно больше разнородного народа вовлечь в свою систему. Поскольку у определенной группы профессионалов, более того, наиболее грамотной части населения, присутствует такой интерес, то они и решают какой создать культ, который бы увлек все население городов с разнородными производственными интересами. В этот период в городах могут формироваться различные более абстрактные культы. В Византии, складывается достаточно абстрактный культ, поклонение Единому Богу.

Безусловно процесс изменения культов сопровождался напряженной идеологической борьбой, переходящей в физические столкновения. Конкретный спор о том, какой культ победит решается на площади, перед большим стечением народа. Представитель каждого культа должен представить доказательства имеющихся у него полномочий от того божества, которое он представляет. Победит в конечном итоге тот, чьи доказательства будут впечатлять больше. Поэтому наипервейший вопрос в Евангелие - это чудеса. Переизбыток чудес в Евангелие, это одно из отражений идеологической борьбы, реально имевшее место в то время.