Прикладная философия - Герасимов Георгий Михайлович. Страница 65

Таким образом, Хрущев исхитрился настроить против себя все слои населения, да и интриган он был более чем посредственный. К примеру, Сталин в свое время пришел к власти, по крайней мере внешне, абсолютно легитимно, он сделал себя преемником обожествленного после смерти Ленина. Его соратников он медленно переиграл, в частности, чтобы не нарушить легитимности, не расправился с Троцким, а выдворил его. Поэтому Сталин был законным хозяином, и при этом, все равно никогда не забывал заботиться о своей безопасности. Хрущев же нарушил легитимность, развенчав предшественника и снизив таким образом свою устойчивость на вершине, участвовал в разгроме руководства госбезопасности, настроил против себя армию, тем что провел сокращение и убрал, после того, как тот стал не нужен, Жукова, пользовавшегося огромным авторитетом, и тем не менее, в принципе не имея опоры ни в одном социальном слое, ни одном ведомстве, влияющем на расклад сил во внутренней борьбе, позволял себе легкомысленно относиться к возможному перевороту. Чудом было бы, если бы он сумел удержаться у власти. Хрущев успел запустить несколько механизмов, улучшающих положение в стране: массовое строительство жилья (хрущевок) и продажу природных богатств за рубеж, что подняло уровень жизни в стране, но воспользоваться этим уже не успел.

Завершение второго этапа демократизации проходило под руководством Брежнева. Здесь абсолютно четко можно увидеть классовый подход в проводимых преобразованиях. Во-первых, было доделано то, что в свое время продекларировав, не сделал Хрущев, предоставлены необходимые свободы начальникам разного уровня на местах. Теперь действительными хозяевами страны стали чиновники до уровня руководителей предприятий и их замов включительно. Наметившаяся при Хрущеве демократизация некоторых сторон жизни общества постепенно отмерла, за политику почти не сажали, но прятали в дома умалишенных. Подсобные хозяйства не восстановили, но закупка продовольствия за рубежом за нефть и в долг устранила опасность голода, создав постоянно растущий долг и зависимость СССР от Запада. Максимально была реабилитирована деятельность Сталина, соответственно и всех еще здравствующих начальников, причастных к сталинским репрессиям.

На примере четырех сменявших друг друга руководителей страны видна строго монотонная динамика вырождения Советского чиновничества. На смену хоть и невежественному в научном плане, но относительно образованному и даже в чем-то талантливому человеку с огромной силой воли и целеустремленностью приходит малограмотный, во многом примитивный, но хитрый, трудоспособный и не менее целеустремленный. Второго сменяет третий, абсолютная посредственность, игравший при втором роль шута, во многом являвшийся таковым в действительности. Уже нет ни ума, ни талантов, ни хитрости, ни силы воли его предшественников, осталось еще небольшое желание что-то делать в стране, и некоторые подвижки удаются. Но на смену этому приходит четвертый, сытый самодовольный барин с ярко выраженными признаками слабоумия, не способный ни на что, ни во что не вникающий и ничего не желающий, кроме своих личных игрушек. Именно такой устраивает класс чиновников, не мешает им начать процесс разворовывания страны, который к концу правления Брежнева достигает катастрофических масштабов. Еще по инерции работают правоохранительные органы и государственная безопасность, созданные при Сталине, иногда давая по рукам слишком зарвавшимся, но все чаще их одергивают, поскольку в игре оказываются слишком высокие фигуры. Естественно, ни о каком перевороте речь не идет. Брежнев это национальный герой класса чиновников. В нем поддерживают жизнь столько, сколько позволяет медицинская наука, это идеал чиновничьей верховной власти, максимально делегировавшей им права в государственной или общенародной собственности.

Что мог в этих условиях сделать Андропов своими методами? Практически ничего. Чиновник сидящий на своем месте озабочен всего двумя проблемами: забраться выше или, по крайней мере, не упасть ниже, и как можно больше перекачать из собственности к которой он сопричастен, но не является единственным полноправным владельцем, в свою полноценную, личную собственность. Изменить правила игры Андропов не мог, это бы означало государственный переворот с переделом собственности и подавлением господствующего класса, а для этого не было ни социальной опоры, ни личной энергии и здоровья, ни понимания социальных процессов, идущих в стране. Рецидив сталинизма не мог пройти (ниже я докажу это), для этого не было подходящих кадров даже в его ведомстве. А любой половинчатый вариант мог дать только ничтожный временный успех, поскольку система была неустойчива. Она была неустойчива экономически, поскольку отсутствие реального хозяина делало производство совершенно неэффективным. Она была неустойчива социально. Трудящиеся не были довольны уравниловкой, прожиточным минимумом, жизнью в очередях, дефицитом всего самого необходимого, палочной системой управления. Серьезных выступлений не было, поскольку никто не предлагал достойного конструктива, и система госбезопасности работала еще заметно лучше всего остального в стране. Но социально система была неустойчива и с точки зрения господствующего класса. Если сами чиновники, прошедшие воспитание в сталинско-хрущевский период были более чем удовлетворены, то их наследники совершенно не желали наследовать только хорошие возможности для делания чиновничьей карьеры, и потом провести всю жизнь в полусогнутом, не очень устойчивом, состоянии перед вышестоящим чиновником. Они желали быть настоящими полноценными хозяевами. Вся система требовала перемен.

Перестройка

В обществе глобальные перемены достигаются двумя способами, революционными, когда существенные общественные параметры, например собственность, меняются скачком, вопреки интересам относительно большой части общества, и эволюционным, путем постепенных реформ и преобразований, с возможным гашением недовольства и компенсациями обиженным. Первый путь влечет за собой гражданскую войну с морем крови, потом кровавые разборки в лагере победителей, а далее период диктатуры на время порядка жизни одного поколения, для всеобщего привыкания к новым условиям. Путь эволюции для всех психически нормальных людей предпочтительнее, но надо понять хотя бы простейшие общие принципы проведения реформ, чтобы не наломать дров.

При ремонте любого сложного агрегата прежде проводят диагностику, чтобы точно понять, что неисправно, затем, переходя непосредственно к ремонту, заботятся, чтобы он случайно не заработал или не покатился в процессе ремонта, т.е. его надо выключить и получше закрепить. Очень полезно бывает, снимая, разбирая или заменяя какой-то узел, четко представлять, как все хотя бы вернуть в исходное состояние. Ремонт желательно делать постепенно, один узел за другим, а не все сразу, и после ремонта очередного узла проверять, что получилось. Задача сразу значительно усложняется, если ремонт надо проводить на работающем агрегате, и ремонтируемая часть тоже находится в движении. Во-первых, в этом случае необходимо принять особые меры по технике безопасности, во-вторых, необходим очень четкий расчет, каких узлов и деталей, особенно движущихся, коснется разборка или переделка ремонтируемого, в-третьих, продумать систему поддержки и страховки, может быть принудительной фиксации этих узлов, особенно в случае возникновения аварийной ситуации. Эти простейшие принципы очевидны любому мало-мальски технически грамотному человеку. А теперь, понимая, что общество представляет из себя устройство неизмеримо более сложное, чем любой технический агрегат, и совсем остановить его функционирование невозможно даже в случае надвигающейся катастрофы, взглянем на действия реформатора М.С. Горбачева.

Что он хотел изменить, сам не знал. Что хотел получить в результате, тоже не знал. Какой рубеж и в каких вопросах нельзя было переходить ни в коем случае, не наметил. Сделал несколько сумбурных и бессмысленных с точки зрения дальнейшего пробных шагов, организовал "пьянству бой" и позволил пенсионерам дополнительно зарабатывать. Не получив положительного результата, но и ничего сильно не поломав на этих пробных шагах, ввел свободу слова, создал представительную власть, а также хоть и в усеченном виде разрешил частную собственность. Одновременно с этим безответственно отнесся к начинающимся националистическим выступлениям, чем фактически запустил четвертый существенный общественный процесс. Каждый из этих четырех шагов достаточно серьезен, чтобы их все вводить одновременно, а если добавить к этому, что работоспособной модели общества у него не было, и он даже отдаленно не мог просчитать результаты по каждому из них, то по всем одновременно, тем более. Смоделируем то, что не смог или не захотел бывший руководитель государства. Внимание, естественно, в первую очередь, будем обращать на негативные следствия.