Книга небес и ада - Борхес Хорхе Луис. Страница 14

После суда

И увидел я мертвых, малых и великих, стоящих пред Богом, и книги раскрыты были, и иная книга раскрыта, которая есть книга жизни; и судимы были мертвые по написанному в книгах, сообразно с делами своими.

Тогда отдало море мертвых, бывших в нем, и смерть и ад отдали мертвых, которые были в них; и судим был каждый по делам своим. И смерть и ад повержены в озеро огненное. Это смерть вторая. И кто не был записан в книге жизни, тот был брошен в озеро огненное.

И увидел я новое небо и новую землю, ибо прежнее небо и прежняя земля миновали, и моря уже нет.

И я, Иоанн, увидел святой город Иерусалим, новый, сходящий от Бога с неба, приготовленный как невеста, украшенная для мужа своего. И услышал я громкий голос с неба, говорящий: се, скиния Бога с человеками, и Он будет обитать с ними; они будут Его народом, и Сам Бог с ними будет Богом их.

Откровение святого Иоанна Богослова, 20,21

Виды рая

Брахма

Имеются, гласят священные книги индусов, многие помещения в жилище праведников. Первый рай – рай Индры, [112] где принимают добродетельные души любой касты и пола; второй рай – рай Вишну, [113] куда могут проникнуть только его почитатели; третий предназначен для почитателей Лингама; [114] четвертый – рай брахманов, открытый только для них. В каждом награда соответствует заслугам ч тем не менее наслаждения во всех несказанны. Все, что может возбудить чувства и утолить желания: удовольствия без примеси отвращения, покой без скуки, блаженство без конца – собраны на небесах для ублаготворения праведных.

Дюбуа. «Путешествие в Массору», т. II, с. 32, 325,326; Соннера, т. II, с. 17, 135,136; Ману, І, II; Марль, т. II, с. 200; Крейцер, т. I, с. 276
Фо

(Мнение философов). Награда, которой вы ожидаете, – рождение среди людей или среди обитателей неба, – настолько пуста, что не может называться наградой. Все это лишь по видимости длится или существует, и обладание подобными благами иллюзорно. Это значит, что нет ни рая, ни ада.

(Мнение простонародья). На небесах множество ступеней, по которым можно подняться на самое совершенное из всех, обитателям которого дано знание прошлого, настоящего и будущего. Все небеса постоянно вращаются вокруг горы Сиуми. Блаженство, которым там наслаждаются, тем совершеннее, чем ближе к полному восхищению.

«Азиатский журнал», т. V, с. 312; т. VII, с. 237; т. VIII, с. 40; Дюбуа, т. II, с. 93
Заратустра

Души праведников взберутся, сопровождаемые ангелами неба, на высокую гору, и пройдут по мосту, подвешенному над пропастью. Бахман поднимется с золотого трона и скажет им: «Чистые души, добро пожаловать в Горотман, место превосходное и полное благоухания; в нем все – свет, все – благо, все – счастье, и все принадлежит Ормузду и человеку чистому». Здесь даны будут наслаждения мужчинам и женщинам, словно во времена Феридана, здесь Бог наградит вас за чистоту сердца.

«Зенд-Авеста», XIX; Вендидад-Сад, XIX, XX; Анкетиль, т. II, с. 418; Хайд, ч. II, с. XXIV; «Труды Академии наук», с. 297, 728
Конфуций

Религия формально не признает учения об иной жизни; однако советует почитать предков так, будто бы они находятся рядом; проповедует самую строгую мораль и возвещает о справедливости Бога, предполагающей воздаяние в потустороннем мире. В «Чжу Цзин» можно прочесть, что души добродетельных государей находятся на небе.

Лейбниц, т. IV, с. 125; «Записки о китайцах», с. 29; «Чжу Цзин», с. 209
Осирис

Души, очистившись, возвращаются на небо, где им предназначено получить воздаяние за благие дела; самые добродетельные награждаются лучше и отправляются прямо на Солнце или на Сириус. На самом высоком из небес душа достигает совершенства и недосягаемой славы. Восхождение душ происходит через знаки зодиака, а самые блаженные души обитают на неподвижных звездах.

Крейцер, т. I, с. 467; т. II, с. 887
Орфей

(Мнение философов). Божество не дало никаких объяснений относительно природы тех наград, что ожидают праведников после смерти; но ради веры в справедливость Божества мы должны полагаться на них и стараться их заслужить.

(Мнение простонародья). Кажется достоверным, что в мистериях утверждается необходимость воздаяний, какие Бог предназначил для добродетельных людей после их смерти. Новичков проводили по прелестным дубравам и веселым лугам; то было жилище блаженства, образ Елисейских полей, где сиял чистый свет и слышались чарующие голоса; им сулили мимолетные блага и однообразное счастье, не возбранявшее душам желать того, чем они наслаждались на земле. «Лучше бы мне, – говорил самый счастливый из мертвых, – обрабатывать землю и прислуживать беднейшему из живых, чем царствовать в обиталище теней».

Койер. «Диссертация о религии Римлян», с. 225
Нума

Елисейские поля греков печальны; насколько пригляднее у римлян царство мертвых, где троянский герой встретил своего отца Анхиса! [115] Там, живописует поэт, царит вечная весна, воздух всегда чист, к счастью не примешивается пресыщение, и нет ему конца. Праведники гуляют среди зеленых рощ, по веселым лугам, над которыми небеса просторнее, свет мягче, и солнце вечно новое. Однако будущая жизнь, как замечали философы, была для греков и римлян не более чем искаженным образом настоящей. Елисейские поля одни и те же для обеих религий, и если картины Гомера отличаются от картин Вергилия, то скорее образно, чем по существу.

«Энеида», кн. VI
Тевтат

Радость, с которой галлы бросались на смерть, достаточно доказывает, что они ждали за гробом воздаяния за благие дела. Они были убеждены, что люди, допущенные на небо, могли достигнуть такой степени совершенства, что становились богами. Религия (особенно кельтская) обещала небесное блаженство тем, кого приносили в жертву богам.

Шиньяк. «Религия Галлов», т. I, с. 226–267
Один

Есть в небе город, в котором праведникам назначено жить до скончания веков; души проходят в него по трехцветному мосту, который построили боги с большим искусством, чем любое другое сооружение в мире; однако и он рухнет, когда по нему проскачут ангелы верхом на конях. Над хоромами богов высится великий ясень Иггдрасиль, лучшее из деревьев, а неподалеку расположена Вальхалла, где девы, называемые валькириями, потчуют героев пивом и медом. Есть одна коза, дающая этот мед в таком изобилии, что все блаженные души в любое время имеют чем утолить жажду и возвеселиться. Едва занимается заря, как пастух Лигур на склоне холма будит блаженных звуками своей арфы, и вскоре красный петух, сидящий на золотой ветке, заводит утреннюю песнь, сигнал к началу небесных игр. Герои хватают оружие, выходят на ристалище и рубят друг друга на куски, в чем и состоит их развлечение. Но едва наступает час трапезы, как лира Браги снова поднимает их; девушки, розовые, словно заря, лечат им раны, и вскоре они, живые и здоровые, садятся на коней и опять едут пить в чертоги Одина. Дымящееся мясо вепря Сэхримнира, отрастающее заново под ножом, которым его разрезают, подается на круглых щитах; юные девы, бряцая на лире, воспевают подвиги пирующих, Идуна их угощает яблоками, дающими вечную молодость, а прекрасные подруги Фрейи резво порхают вокруг стола.

«Эдда», мифы 6, 7, 9, 18, 20; Саксон. «История Одина»; «Датские древности»; Рюдбек. «Атлан», т. I, с. 23; Маршанжи. «Поэтическая Галлия», т. III, с. 169; Бартолен, «Эдда»