Эволюционная теория познания : врождённые структуры познания в контексте биологии, психологии, лингв - Фоллмер Герхард. Страница 22

Каждая молодая наука страдает прежде всего от неполноты мозаики знаний. Например, вариация видов должна была принимать необъясняемый факт до тех пор, пока генетика не объяснила возможность мутаций. Многие факты и проблемы должны были разрешаться лишь в союзе с традиционными интерпретациями. Так, целесообразность многих структур служила прежде всего аргументом в пользу телеологического фактора и, наследование благоприобретённых признаков, казалось, лучше всего объясняет длинную шею жирафа.

Наконец, имеются факты, которые, хотя и не противоречат теории эволюции, но которые она до сих пор не может объяснить. К ним относятся: вымирание различных видов и существование так называемых "живых ископаемых" (реликтовой фауны), сегодня живущих видов, которые почти в идентичной форме существовали в далёкие времена (гинкго, наутилус). С другой сторны, имеются зачастую преобразования органов, несмотря на константность функций и константность окружающих условий. Основания для остановки эволюции и изменений, указанных в конце, не известны, так же как и быстрая редукция глаз у кишечнополостных или утрата способности к регенерации у высших животных.

Одно из существенных предметных возражений состояло в том, что скорость эволюции слишком мала, чтобы могло возникнуть существующее многообразие видов вследствие случайных мутаций (которые к тому же ещё в существенной степени рецессивны!). Эти возражения сегодня несостоятельны. Во-первых, Земля много старше, нежели считали ещё сотню лет назад (см. стр.60). Значительно уменьшилось, далее, число необходимых поколений (для осуществления рецессивных, но полезных мутаций), если мутационное и селективное давление действуют равнозначно. Учитывая также другие эволюционные факторы, скорость эволюции повышается ещё значительнее.

Прямых доказательств недоставало. Экспериментальной генетики ещё не было. Даже законы, открытые Менделем в 1865 г. оказались забытыми и были переоткрыты заново лишь в 1900 г. (Корренс, Чермак, де Фриз). Попытки выведения новых видов осуществлялись, правда, уже в 18 веке; но они не могли трактоваться прямо как «естественный» отбор. К тому же пресказательная сила теории эволюции очень ограничена.

Против теории эволюции выдвигались религиозные и идеологические возражения. Библейские сообщения о генезисе противостоят теории эволюции, "хотя некоторые естествоиспытатели изумлялись тому, как ленивцы с горы Арарат попали в южную Америку и почему ни один из них не остался по пути". (Russel,1952,42).

Насколько мощным может быть идеологическое влияние, с ужасающей отчётливостью показала история советской генетики между 1934 и 1964 гг. Целое поколение учёных должно было капитулировать перед шарлатаном, пользовавшимся политическим покровительством (Лысенко)(45).

Философские взгляды теории преформизма, которая индивидуальное развитие понимала прежде всего как развёртывание внутреннего плана, была также распространена на проблемы родовой истории. В соответствии с ней, эволюция не создаёт подлинных изменений, а состоит только в вызревающем завершении внутренних потенций. (Это понимание защищал также Лейбниц). Используемые понятия, «эволюция» и «развитие», к сожалению, дают повод для таких трактовок.

Дальнейшим препятствием философского порядка является типологическое мышление, в основе которого лежат платоновское учение об идеях и аристотелевское учение о типах. Распространённое ещё и в 19 в. представление о том, что идеи, лежащие в основе видимых вариаций, реальны и неизменны, вело к отрицанию любой непрерывной связи между двумя типами и было необъединимо с эволюционным мышлением.

Эволюционое мышление, при последовательном распространении, включает также и человека в учение о происхождении видов (см. стр. 77). Связанное с этим отрицание преимущественного положения человека встечает эмоциональное противостояние, которое ещё не преодолено и сегодня. Именно это распространение теории эволюции на человека не может стать экспериментальной дисциплиной. Почти любой эксперимент на индивидууме или человеческом населении с самого начала запрещается по этическим соображениям.

е) Защита теории эволюции

Эволюция имеет неизбежные последствия, в случае: 1. потомство похоже на своих родителей, 2. изменения окружающего мира подчиняются каким-либо законам и 3. индивидуальные различия действуют с той вероятностью, к какой отдельный индивидуум подходит к размножению. При этих обстоятельствах неизбежен даже адаптивный процесс, т. е. приспособленние живых существ к условиям окружающего их мира.

(Wickler, 1970,180)

Прямые доказательства дают только попытки выведения новых пород и экспериментальная генетика, но даже и они делают это только в области микроэволюции, т. е. между породами одного и того же вида или между близко родственными видами. Однако непрямые доказательства поставляются частными биологическими дисциплинами в большом количестве(46). Здесь очень плодотворной становится способность теории эволюции к ретросказаниям (не к прогнозам).

Палеонтология находит примеры изменений форм организмов, иногда непрерывные ряды предков (например, лошадей) и особенно "ископаемые переходные формы животных", которые объединяют в своих признаках резко различные сегодня группы (пра-птица имела, например, признаки рептилий и птиц).

Эмбриология указывает на эмбриональные структуры, которые излишни для современных видов и могут быть поняты только как родоисторические остатки. Они подтверждают Геккелевский основной биогенетический закон о эмбриональном повторении филогенетических стадий развития.

Мощную поддержку дают морфология и сравнительная анатомия, указывая на ранее образованные структуры, ставшие функционально непригодными. Вследствие изменения окружающих условий, селекционное давление на какие-либо жизненно важные конструкции ослабевало и они хирели. Так, кит, как морское млекопитающее имеет остатки тазового пояса, хотя больше не имеет задних ног.

Биохимия указывает не только на общее происхождение всего живого (универсальность клеточной структуры. правосторонность ДНК, генетический код); сравнение органического материала позволяет заключать об уровне биологического родства. Пример находится на стр. 78 (таксономия протеина). Серьёзным пробным камнем учения Дарвина стало открытое Бейтсом в 1862 г явление подражания у животных и растений: мимикрия и маскировка (см. Wickler,1973). В обоих случаях система, воспринимающая сигнал, обменивается посредством ложного сигнала, который имеет для неё определённое (отпугивающее или притягательное) значение. Исследования мимикрии являются идеальным полем проверки эволюционной теории, потому что здесь просто можно показать, куда идёт эволюция (так как известен образец имитации) и как работает селекция (что она, например, в определённых обстоятельствах благоприятствует даже" более глупым" животным с меньшими разрешающими возможностями).

Важные доказательства дают также систематика, сведения о паразитах, исследование крови, психология (см. стр. 77) и биогеография.

Распространение многих форм инстинктивного поведения также можно понять только родоисторически. Сходство в поведении — как структурное сходство- пропорционально (с определёнными ограничениями) филогенетическому родству. Эти наблюдения приобретают особое значение в качестве критерия биологической систематики и во многих случаях являются решающими, когда другие доказательства являются двузначными или противоречивыми. (Roe/Simpson,1969,237). Этой проблеме посвящены особенно с 1930 г. сравнительные исследования поведения или этология. О них и пойдёт речь в следующей главе.