Опрокинутая реальность - Абдуллаев Чингиз Акифович. Страница 37

– И за это вы передали ей пять процентов акций вашего клуба в качестве вознаграждения?

– Да, – кивнул Шенгелия.

Из приемной донесся сдавленный крик, очевидно, телохранители все-таки сообщили Свете об убийстве ее директора. Дронго невольно посмотрел на убитого, потом на Шенгелия.

– Если бы вы мне все рассказали днем, возможно, его бы не убили сегодня вечером, – в сердцах сказал он, обращаясь к своему собеседнику.

– Не понимаю, какая тут связь? – холодно поинтересовался Шенгелия. Он уже начал приходить в себя.

– Очевидно, вы спрашивали его, откуда я знаю про акции. А он позвонил мне вечером и предложил встретиться. Мы должны были сегодня вечером увидеться, – сообщил Дронго, с удовольствием наблюдая, как меняется выражение лица Шенгелия.

– Он был подлецом и сутенером, – гневно сказал Шенгелия, бросив уничижительный взгляд на убитого, – и ничего нового не мог бы вам сообщить. Он всегда думал только о своей выгоде. Даже когда сидел в тюрьме за контрабанду. Хвастался тем, что работал в лавке, выдавал всем сигареты и хлеб, зарабатывая на этом. Видимо, его остановил кто-то из обиженных им людей.

– Надеюсь, что это были не вы, – ядовито заметил Дронго.

– Конечно, не я. И вообще... нам нужно встретиться завтра и поговорить. Сейчас мы позовем милицию и прокуратуру, нам будет не до этого. Надеюсь, вы не собираетесь здесь оставаться, чтобы встречаться с их сотрудниками? Мы сами уладим все наши проблемы.

– Как вам угодно. Только завтра я не смогу с вами встретиться. Меня не будет в городе. Лучше я вам позвоню. До свидания.

Дронго направился к выходу.

– Подождите, – крикнул Шенгелия, – я прикажу вас обыскать. Может, это вы его убили?

– Давайте, – кивнул Дронго, – можете позвать своих церберов. Или вы действительно считаете, что я такой идиот? Даже если бы я его убил, то давно бы избавился от оружия. Времени у меня было много, пока вы забавлялись с его секретаршей.

Он стоял и смотрел в глаза своему собеседнику. Первым не выдержал Шенгелия. Он опустил глаза и пробормотал ругательство. Дронго повернулся и вышел из кабинета. В приемной беззвучно плакала Света. Дронго прошел по длинному коридору в ожидании, когда кто-нибудь крикнет ему в спину, попытавшись остановить. Но все было спокойно. Он дошел до лестницы и спустился на первый этаж. Прошел к вестибюлю. Здесь по-прежнему сидели регистратор и двое охранников.

– Скажите, пожалуйста, – обратился Дронго к регистратору, сидевшему у своего журнала, – к вам за последние два часа приходило много гостей?

– Мы не даем сведений о наших клиентах, – отозвался регистратор. У него была большая голова, прикрытая редкими жидкими волосами. И длинные тонкие бесцветные губы.

– Конечно, не даете, – согласился Дронго, незаметно доставая стодолларовую купюру. Регистратор увидел деньги и облизнул губы.

– Мы регистрируем всех наших гостей, – тихо произнес он. Дронго положил купюру перед своим собеседником. И спросил:

– Мне нужно знать, кто именно был за последние два часа.

Регистратор положил руку на деньги и ловким движением фокусника убрал купюру. Потом открыл журнал. Он был абсолютно чист.

– Никого, – сказал он, радостно улыбаясь, – за последние два часа к нам пришел только один гость. Вы. Все остальные – члены клуба.

Ему было особенно приятно, что он заработал деньги и не выдал ничьей тайны.

– До свидания, – сказал Дронго, выходя из вестибюля. Если следователи не будут кретинами, то первое, что они сделают, это просмотрят журнал. И не найдя ни одной записи, начнут выяснять, кем именно был незваный гость Мальгасарова. Хотя директора клуба убили больше часа назад, а Дронго появился только к девяти. Но следователи все равно захотят с ним встретиться. Остается надеяться, что они не успеют его вычислить до завтра и он сможет спокойно улететь в Амстердам.

Глава 16

Кружков терпеливо ждал, когда наконец Дронго решит рассказать о своем втором визите. Но Дронго молчал. Он никогда не говорил о делах в присутствии двух людей одновременно. И не потому, что не доверял своему водителю или Кружкову. Просто он был убежден в нецелесообразности подобного распространения информации.

Лишь когда автомобиль подъехал к дому и они вышли, Дронго сказал:

– Я разговаривал с Шенгелия. Он действительно был в клубе. Но сам не участвовал в убийстве. И возможно, о нем не знал. Хотя некоторые документы, которые я забрал, свидетельствуют не в пользу Шенгелия. Надо их более тщательно просмотреть.

– Можно я завтра приеду вас проводить?

– Обязательно, – улыбнулся Дронго.

Поднявшись на этаж, он машинально достал ключи, чтобы открыть дверь. И вспомнил, что в его квартире находится посторонний. Он чуть поморщился. Все-таки присутствие любого человека несколько выбивало его из колеи. Он позвонил, и дверь почти сразу открылась, словно она ждала его звонка. Увидев Дронго, она устало улыбнулась.

Он прошел в другую комнату, чтобы переодеться. Когда он вышел, она сидела на кухне.

– Вы хотите есть? – спросила Мурсаева. – Я сварила суп. Правда, из концентратов, но это было все, что я нашла в холодильнике. Зато я приготовила вам салат. Вы любите салаты?

– Спасибо, – улыбнулся Дронго. «Кажется, у меня начинается настоящая семейная жизнь», – подумал он.

Пока он ел, она сидела на стуле, печально глядя на него. Очевидно, она думала о том же. Как странно, размышлял Дронго, глядя на сидевшую напротив него красивую женщину. Умная, самостоятельная, энергичная женщина, к тому же имеющая теперь достаточно большой капитал. И тем не менее так несчастлива в семейной жизни. У мужчины с ее возможностями никаких проблем не бывает.

А женщине, даже умной, энергичной, трудно найти себе парнера, если она не хочет иметь альфонса. Мужчины предпочитают совсем других женщин, возможно, не таких умных и не столь энергичных. Может, в этом беда не только женщин, но и мужчин.

Он доел свой ужин и поднялся, чтобы по привычке собрать посуду. Она усмехнулась и забрала посуду у него из рук.

– Я не привык к такой заботе, – признался Дронго.

– Странно, – сказала она, – я все время хочу у вас спросить, почему вы живете один? Неужели вам так нравится?

– Нравится, – кивнул Дронго, – мне трудно сосредоточиться, когда в доме бывают посторонние. Извините, но я не имею в виду конкретно вас. Я вообще за много лет привык жить один.

– Может, именно потому, что привыкли? – спросила она.

– Наверно, – согласился Дронго, – но при моей работе иначе нельзя.

– Почему?

– Вы же видите, что происходит. Если рядом появится близкий человек, жена или дети, то мне все время придется думать об их защите. При моей профессии нельзя позволить себе такую роскошь, как близкие люди. Иначе их могут использовать против меня. И я стану уязвим.

Дронго закрыл глаза, провел рукой по лицу.

– Что-нибудь случилось? – спросила она. – У вас было такое выражение, словно в клубе что-то произошло.

– Убили Мальгасарова...

Она действительно была сильной женщиной. Но она все-таки вздрогнула. И сильно прикусила нижнюю губу.

– Будь они все прокляты, – сказала она с таким чувством ненависти, что Дронго невольно нахмурился. – Как его убили? – спросила она, немного придя в себя.

Дронго рассказал.

– И вы никого не подозреваете?

– От моих подозрений ничего не меняется. Я стараюсь не подозревать, а находить доказательства и логические объяснения своим подозрениям. Но пока я не нашел никакой связи между продолжающимися убийствами. И мне они непонятны, а это хуже всего.

– Вы думаете, что все они связаны друг с другом?

– Уверен. И не могу понять, зачем они так охотятся за всеми, кто знал вашего брата. Может, вы мне поможете? Может, есть еще какой-то факт, которого мы раньше не знали? Хозяином клуба «Орфей» является Георгий Шенгелия, – напомнил Дронго, – вы говорили мне, что он был близким знакомым вашего брата. Вы знали, что Шенгелия вложил часть денег в нефтяную компанию «Прометей» и даже купил пять процентов акций?