Опрокинутая реальность - Абдуллаев Чингиз Акифович. Страница 7

– Но вы сообщили, что один из них пропал, а другой убит.

– Да. И поэтому я прошу вас найти пропавшего и узнать, почему убили Юрия Авдеечева. У Салима были с ним очень хорошие отношения.

– Что я и пытаюсь сделать, – сказал Дронго, – вы не станете возражать, если я встречусь еще и с Кружковым?

Она чуть притормозила, недоуменно взглянула на него.

– А с этим зачем?

– Мне нужно узнать, каким образом он пытался вычислить Сафиева. Не хочу повторять его ошибок.

– Не повторите, – уверенно сказала она, – вы кажетесь мне намного более серьезным человеком.

– Надеюсь, – усмехнулся Дронго, – и тем не менее дайте мне координаты этого Кружкова. Я думаю, что мне нужно и с ним встретиться.

– Вы всегда будете настаивать на своем? – спросила она, искоса взглянув на него.

– Всегда, – кивнул он, – я веду расследование так, как считаю нужным.

– Ладно, – пожала она плечами, – у меня где-то лежит визитная карточка этого недоумка.

Они замолчали. Через некоторое время она тихо произнесла:

– Мы приехали.

Она припарковала автомобиль рядом с домом. Дронго обратил внимание, что и здесь она не стала въезжать во двор, хотя наверняка охранники дома знали номер ее автомобиля, ведь она приезжала к своему брату.

Они вышли из автомобиля и прошли к будке охранников. Сидевший в будке пожилой мужчина, лет шестидесяти, увидев Мурсаеву, кивнул ей.

– Здравствуйте, – сказал он, – вы к Алле?

– Да, – ответила Мурсаева, – мы сегодня вдвоем, дядя Андрей.

– Идите, – разрешил охранник, очевидно, бывший сотрудник милиции, подумал Дронго. Хотя нет, у него скорее военная выправка. Возможно, он раньше служил в армии.

– Дядя Андрей работает здесь уже четыре года, – пояснила Мурсаева, – раньше служил в каком-то военном ведомстве, был майором. Уволился в запас и стал охранником. Салим ему всегда сигареты дарил, пиво. Жалел старика, говорил, что тот много потерял за последние годы. Салим вообще всех жалел, только к себе относился равнодушно.

Кабина лифта остановилась на двенадцатом этаже. Пока они поднимались, Мурсаева все время смотрела на себя в зеркало, поправляла прическу. Они вышли на лестничную площадку. Здесь были две квартиры. Эльза повернула в сторону правой и нажала кнопку звонка. Дронго обратил внимание на камеру, установленную над дверью. Очевидно, покойный брат не жалел денег на охранные системы. Дверь почти сразу открылась, словно Алла ждала за дверью.

Молодая женщина была действительно очень красивой. Высокая, грациозная, волосы зачесаны назад и собраны в длинную косу. Холеное лицо. Большие карие широко расставленные глаза, тонкая, идеально ровная линия носа, правильные черты лица. Красивая линия светлых бровей. Женщина вполне подходила на роль модели. Высокая грудь подчеркивала достоинства ее фигуры. Рядом с ней Эльза казалась гораздо старше своих лет. Однако Дронго, посмотрев на Мурсаеву, подумал, что ему гораздо больше нравятся ее чувственная красота и некий вызов, чем холодно-равнодушные идеальные черты Аллы. Алла была в светлых брюках и светлом джемпере с высоким воротником. Очевидно, перед прибытием гостей она успела нанести косметику. Дронго понял, почему Эльза смотрелась в зеркало, перед тем как войти в квартиру. Ей не хотелось выглядеть хуже хозяйки дома, даже несмотря на разницу в возрасте.

– Здравствуйте, – мягким, грудным голосом сказала Алла, – здравствуй, Эльза. Как хорошо, что ты приехала.

– Добрый вечер, – кивнула Мурсаева. Они прижались друг к другу. Целоваться женщины явно не хотели, а демонстрация дружеских чувств нужна была обеим. Алла посторонилась, пропуская женщину, и профессиональным взглядом оглядела ее спутника. Ей понравился этот высокий мужчина, так элегантно одетый. Дронго всегда покупал галстуки с платками и предпочитал коллекционные от Кристиана Диора. Она оценила его обувь, покрой костюма, его плащ.

– Заходите, – пригласила она незнакомца.

– Это мой новый юрист, – сказала Эльза, обернувшись к Дронго. На лицо Аллы набежала тень. Ей не понравилось, что у ее родственницы такой элегантный и очевидно высокооплачиваемый юрист. Но она продолжала любезно улыбаться, разрешив Дронго и его спутнице пройти в гостиную.

В холле стояла тяжелая итальянская мебель. В гостиной полукругом стояли синие кожаные диваны, изготовленные, очевидно, по особому заказу. В комнате сидел невысокий мужчина средних лет. У него были рыжие волосы, мягкое, словно изжеванное лицо и водянистые, голубоватые глаза. Он был одет в серый костюм, темную рубашку. Дронго сразу обратил внимание на его желтые носки. Такой цвет носков говорил о нем гораздо лучше всяких характеристик.

«Интересно, – подумал Дронго, – где эти типы покупают светлые носки? Уже весь мир знает, что такие носки нельзя носить, но я по-прежнему встречаю людей, которые напяливают белые или желтые носки».

– Павел Головин, – представился незнакомец.

– Здравствуйте, – сказала Эльза, – кажется, мы с вами раньше встречались?

– Да, на дне рождения у Аллы, – кивнул Головин. Воспользовавшись моментом, Дронго лишь кивнул головой, проходя к дивану. Вошедшая следом Алла спросила у гостей, что они будут пить.

– Ничего, – ответила Мурсаева, – мы хотели с тобой поговорить.

– Со мной? – удивилась Алла. Она села на диван рядом с Дронго и взглянула на него, чуть усмехнувшись. – О чем же? – эта женщина знала, как магически действует ее внешность на мужчин. Но Дронго обладал иммунитетом. В его жизни было много красивых женщин, и некоторые из них оказывались носительницами такого зла, что он до сих пор содрогался, вспоминая об этом. Внешность могла быть обманчивой. Он привык полагаться на более надежные данные. Ему были гораздо более интересны женщины, обладающие и другими достоинствами. Умом, талантом, характером.

– Я согласился вести дела вашей родственницы, – сообщил Дронго, – и мне нужно уточнить некоторые детали.

– Для чего? – спросила Алла.

– Вы, наверно, знаете, что к фирме «Прометей», фактическим владельцем которой был ваш муж, кредиторы предъявили иск на двадцать миллионов долларов. Сейчас все счета фирмы заморожены. И на счетах вашего мужа не удалось найти больших денег.

– А вы хотите их найти, чтобы отобрать? – недобро улыбнулась Алла. – Или вам мало того, что у меня ничего не осталось?

– Вы меня не поняли, – сказал Дронго, – я как раз и хочу вернуть вам и вашей родственнице часть денег, которые незаконно заморожены. Согласно российским законам все совместно нажитое имущество супругов является их общей собственностью. И таким образом арест мог быть наложен только на половину акций компании вашего мужа, – он понимал, что врет, но надеялся, что сидевший здесь Павел слабо представлял себе законы. Головин явно не был юристом. Он слушал Дронго и радостно кивал головой. Алла нахмурилась. Она не очень понимала суть объяснений Дронго, а некоторый печальный опыт предыдущей жизни заставлял ее опасаться всего, чего она не могла понять.

– Я позвоню знакомому адвокату, и вы с ним обсудите эти проблемы, – предложила Алла, – я в них слабо разбираюсь и поэтому ничего не буду ни подписывать, ни говорить.

– Подписывать ничего не нужно, – кивнул Дронго, – я только задам вам несколько вопросов.

Алла взглянула на Головина. Тот кивнул. Наверно, они были знакомы еще с тех пор, как она работала в модельном бизнесе.

– Простите, – сказал Дронго, – вы, наверно, заняты в модельном бизнесе?

– Да, – удивился Паша, – а откуда вы знаете? Мы разве раньше встречались?

– Нет. Просто госпожа Мурсаева сказала, что вы встречались на дне рождения у хозяйки дома, а мне казалось, что она должна пригласить старых знакомых.

– Я консультант фирмы, – пояснил Паша, – и мы очень жалеем, что Алла ушла от нас.

– Какие у вас вопросы? – спросила Алла.

– Скажите, вы не чувствовали чего-либо необычного в поведении вашего мужа накануне его отъезда в Париж? Может, он нервничал, кому-то звонил, с кем-то встречался?

– В последнее время он был какой-то дерганый, – кивнула Алла, – но кому он звонил, я сейчас не вспомню. Я вообще старалась не вмешиваться в его дела.