Образование и смысл жизни - Кришнамурти Джидду. Страница 23

Когда мы молоды, у нас большие сексуальные потребности, и многие из нас стараются контролировать и подавлять их, наивно полагая, что сдержанность спасет их от всепоглощающего вожделения. Организованные религии все больше озабочены нашей сексуальной моралью, но в то же время они допускают, что можно совершать убийства и насилие во имя патриотизма, потворствовать зависти и изощренной жестокости, гоняться за властью и успехом. Но почему они так обеспокоены нашей интимной жизнью вместо того, чтобы покончить с эксплуатацией, стяжательством и войнами во всем мире? Не потому ли, что организованные религии, являясь частью созданного нами окружения, существуют лишь за счет наших страхов и надежд, нашей зависти и сепаратизма? Тогда выходит, что в религии, равно как и в других сферах нашей жизни, ум пойман и порабощен проекциями собственных желаний.

До тех пор, пока мы лишены глубокого понимания природы желания, понятие брака, в том виде, в котором оно существует на Востоке или на Западе, не сможет решить проблему взаимоотношения полов. Любовь нельзя вызвать подписанием брачного контракта, она не является продуктом удовлетворения сексуальных потребностей и не зависит от взаимного комфорта и безопасности. Все эти вещи исходят от ума, вот почему любовь занимает столь скромное место в нашей жизни. Нельзя любить умом. В любви нет взвешивания и расчета, нет реакций самозащиты и требований. Когда есть любовь, секс никогда не представляет собой проблему. Проблемы появляются лишь там, где нет любви.

Изощренность ума и бегство от действительности — именно это является настоящей причиной всех проблем, а не секс или какой-нибудь другой специфический вопрос. Вот почему так важно понять природу ума, осознать, что привлекает его и что отталкивает, как он воспринимает красоту и безобразие. Мы должны быть внимательны по отношению к себе и к тому, как мы воспринимаем других людей, как смотрим на мужчин и женщин. Нам необходимо понять, что семья становится истоком разделения и других антисоциальных проявлений, если она служит только инструментом продолжения рода или средством для личного самоутверждения. Ведь для человека, который подчинен власти собственного эго с его постоянно возрастающими желаниями и потребностями, семья и собственность превращаются в инструмент господства над другими, в источник противостояния между личностью и обществом.

Вся наша трудность состоит в том, что мы, родители и учителя, очень устали от жизни. Мы утратили покой и надежду, запутались в собственной судьбе. Жизненные трудности все чаще заставляют нас думать о комфорте и покое. Мы хотим любить и быть любимыми. Но сможем ли мы дать нашим детям правильное образование, если внутри мы бедны и неполноценны?..

Если мы хотим обучать других, наши сердца и умы должны стать чистыми — вот почему главная проблема состоит не в ребенке, а в учителе. Если педагог несведущ и несдержан, если он не способен выбраться из лабиринта собственных желаний, то сможет ли он наделить мудростью учеников и указать им верный путь в жизни? Ведь мы не машины, которые можно легко починить в случае неисправности. Мы — результат целого ряда влияний и обстоятельств, и каждый из нас должен обнаружить и превозмочь все слабости собственной натуры самостоятельно.

VIII. Искусство, красота, творчество

Большинство людей пытаются убежать от себя, и с тех пор, как искусство стало предлагать нам для этого более или менее приличествующий и легкий способ, оно начало играть в жизни многих людей очень важную роль. Жажда самозабвения заставляет одних обращаться к искусству, других искать утешение в пристрастии к алкоголю, третьих стать последователями мистических и экзотических религиозных культов.

Если в попытках убежать от себя мы сознательно или бессознательно пользуемся чьей-то помощью, то становимся зависимы от нее. Мы можем зависеть от какого-то человека, стихотворения или от чего угодно и использовать эту зависимость для того, чтобы отвлечься от каждодневных тревог и беспокойств. Но, принося лишь временное облегчение, такая зависимость создает дальнейшие конфликты и противоречия.

Творческий порыв невозможен там, где есть конфликт. Именно поэтому правильное образование должно научить человека самостоятельно решать свои проблемы, а не убегать от них. Только таким образом можно понять и исчерпать конфликт, и только тогда рождается творческий порыв.

Оторванное от жизни искусство не имеет никакой ценности. Ведь когда искусство удалено от каждодневных забот, когда существует пропасть между нашей инстинктивной жизнью и попытками выразить свои переживания на холсте, в мраморе или в литературе, тогда оно всего лишь выражает наше поверхностное желание уйти от реальности, от того, что есть. Приблизить и соединить края этой пропасти чрезвычайно трудно, особенно для тех, кто одарен и искусен технически. Но только те, кто нашел в себе силы для преодоления этой пропасти, смогут ощутить целостность жизни и по-настоящему выразить себя в искусстве.

Человеческий ум способен создавать иллюзии. Поэтому искать вдохновения, не понимая, что это такое, означает обманывать себя. Вдохновение приходит лишь тогда, когда мы открыты для него, а не когда гонимся за ним. Все попытки вызвать его искусственной стимуляцией ведут к дальнейшим иллюзиям.

У того, кто не познал смысла существования, мастерство и талант подчинены низменным стремлениям личного «я» и служат средствами для его выражения. Под их влиянием человек становится эгоистичным и нелюдимым. Он начинает считать себя особенным явлением, неким высшим существом. Все это только множит наши несчастья и становится причиной бесконечных страданий в борьбе за место под солнцем. «Я» представляет собой совокупность многих фрагментов, часто противоположных друг другу. Оно — поле невидимой брани между противоборствующими желаниями, эпицентр противостояния «моего» и «не моего». И до тех пор, пока мы будем восторгаться собою и мыслить в категориях «я» и «мое», до тех пор мы будем страдать от всевозрастающих внутренних и внешних конфликтов.

Истинный художник лишен честолюбия и амбиций. Если человек, владеющий гениальным даром выражения, идет на поводу у своего эго, то ему суждено влачить исполненную противоречий и страданий жизнь. Похвалы и лесть, если их принимать близко к сердцу, увеличивают эго и уничтожают восприимчивость, а поклонение любой форме успеха явно препятствует пробуждению ума.

Если одаренность или талант становится причиной отчужденности, то любая форма самовыражения, какой бы возбуждающей она ни была, притупляет восприимчивость и делает нас черствыми. Восприимчивость притупляется, когда Божий дар становится безраздельной собственностью личности, когда большую важность в творчестве приобретает «я» и «мое». «Я» рисую, «я» пишу, «я» изобретаю. Только когда мы полны внимания и сознательны в наших мыслях и чувствах, во взаимоотношениях с людьми, вещами и природой, только тогда наш ум становится открытым, гибким, независимым от инстинкта самосохранения. Только тогда мы начинаем воспринимать прекрасное и безобразное по-настоящему.

Не привязанность вырабатывает чувствительность к красоте и безобразию, — ее дарует нам любовь. И случается это лишь тогда, когда мы обретаем свободу от власти и конфликтов «я». Если мы внутренне бедны, то находим утешение в демонстрации внешней состоятельности, выраженной в богатстве и власти. Когда наши сердца пусты, мы начинаем собирать вещи. Если нам это по карману, мы начинаем окружать себя предметами, которые принято считать прекрасными. Но, придавая этим предметам первостепенную важность, мы подписываемся в своей причастности ко всеобщей разрухе и нищете.

Любовь к прекрасному — это не дух стяжательства. Ведь то, что мы называем стяжательством, является порождением инстинкта самосохранения, а поддаться этому инстинкту означает навсегда утратить чувствительность. Инстинкт самосохранения порождает страх и отчуждение, он заключает нас в свои мрачные стены и делает бесчувственными. И каким бы прекрасным ни казался нам любой предмет сегодня, со временем он утрачивает для нас привлекательность. Мы привыкаем ко всему, и то, что раньше приносило радость, становится пустым и скучным. Красота всегда присутствует здесь и сейчас, только мы не всегда открыты ей. Мы разучились замечать ее в каждодневных хлопотах.