Развертывающееся значение - Бом Дэвид. Страница 15

?: Я просто хотел спросить, где во все это входит эмоция. Является ли она необходимым продуктом программы мышления?

БОМ: Эмоция и мышление почти неразрывны. Это просто разные уровни одного и того же. Известно, что между интеллектуальной частью мозга и эмоциональной частью есть невероятный узел нервов, идущих вверх и вниз. Каждая мысль воздействует на эмоции, и получается, что каждая эмоция воздействует на мысль. Никакого мышления не происходило бы без эмоции желания мыслить. И, согласно тому, чем является желание, мысль будет двигаться в том направлении. А на эмоцию глубоко влияет мысль, поскольку мысль производит образы, видите — не абстрактная мысль, а образ и чувство. Каждая мысль развертывается в образы и чувства, которые работают точно так же, как и восприятие. Мысль об опасности вызовет те же самые эмоции, что и восприятие действительной опасности. И то же самое химическое поведение.

?: Но чувства более легко заметны, чем мысли. Я имею в виду гнев; очень легко заметно, как возникает гнев.

БОМ: Ну, он часто маскируется. Люди зачастую прячут гнев под чем-нибудь другим; или еще отличают праведный гнев от неправедного…

?: Но вы сказали в самом начале, что нельзя мысль анализировать мыслью.

БОМ: Как раз это я и пытаюсь сказать — что мы не видим мысль, потому что это программа.

?: Но я определенно видел, как возникают чувства.

БОМ: А вы когда-нибудь испытывали связь между мыслью и чувством?

?: Я как раз сейчас над этим работаю. (Смех.)

БОМ: Вы видите, дело в том, что вы можете снова пережить какой-то предыдущий опыт и увидеть, что, думая определенным образом, вы разгневались или испугались и сказали: «Поведение этого человека отвратительно; oн не может так со мною обходиться,» — и тому подобное. Вы можете видеть это между людьми; мысль проходит, и гнев нарастает.

?: В себе самом вы также можете это видеть.

БОМ: Вы видите это в себе так же, как и все остальные.

?: Вот что происходит потом — мысль у нас бежит по колее. Мы как бы просто запрограммированы.

БОМ: Запрограммированы на абсолютную необходимость.

?: Теперь мы должны бросить этому вызов. Мы должны прийти и изменить это на что-то новое. Мы должны совершить нечто вроде творческого акта, чтобы выбиться из этой колеи. Так откуда возникает этот творческий акт, и как мы его питаем?

БОМ: Откуда он приходит, сказать будет трудно; но позвольте мне предположить — и я собираюсь зайти в это дальше, когда мы будем обсуждать значение, — что существуют все более и более глубокие уровни — более тонкие уровни скрытого порядка, — и что мысль находится на том уровне, который в целом не очень тонок; но мышление может быть тонким, поскольку оно может отзываться как на мысль, так и на более глубокие уровни. Поэтому мышление может быть частью восприятия, если оно осуществляется правильно; или же оно осуществляется механически и тогда производит ложное восприятие — иллюзию.

Теперь я хочу предположить — только лишь в целях исследования, — что неким образом на этих более глубоких, более тонких уровнях мышление не обуславливается мыслью. Этот разум в основном для нас бессознателен; он по-прежнему — часть нас, и по-прежнему, я бы сказал, — индивидуальный разум на более глубоком уровне. Вы подняли вопрос, существует ли что-то за индивидуальным разумом, но, быть может, мы его пока отложим в сторону.

?: Вы имеете в виду, что существует нечто вроде архетипического бассейна, в который мы можем макать пятки?

БОМ: Ну, это скорее более глубокий уровень свернутой деятельности — более тонкий, — который разумен, обладает энергией и страстью.

?: И который не мотивируется колеями мысли?

БОМ: Да. Колеи мысли довольно поверхностны, как видите.

?: И он сквозь них просачивается?

БОМ: Он не только сквозь них просачивается, он их должен растворить. Причина, по которой мы этого не сознаем, заключается в том, что эти колеи производят столь огромные воздействия. Если вы поедете в такое место, как Рино, Невада, или в Лас-Вегас, и включите там все электрические огни, то вы тогда не увидите звезд и скажете, что эти электрические огни и есть основное, а никакой вселенной не существует. (Смех.) Именно так люди, очевидно, и чувствуют себя в таком месте, правильно? (Cмех.) Они вымарывают вселенную. Поэтому когда вы выключите электричество, вселенная проступит. Сначала она кажется чем-то очень слабым, но эта слабая штука может представлять нечто громадное, в то время как что-то мощно яркое может не представлять собой ничего особенного.

?: Мы говорили, кажется, о целом процессе невидимых мыслеформ, а я где-то ощущаю потребность в реальности. Мы как-то не можем до нее добраться, потому что застряли за этим экраном мыслей.

БОМ: Ну, когда дело доходит до обычного опыта, вы знаете, как добраться до реальности. Мы говорим, что мир вот здесь реален; он существует независимо от мысли. Очевидно, что этот стул — у меня может быть достаточно опыта, чтобы видеть, достаточно разумности, чтобы видеть, что этот стул не очень значительно зависит от того, как я о нем думаю, или как вы о нем думаете. То, что я с ним делаю, может зависеть от того, как я о нем думаю, а это можно изменить; но если я со стулом ничего не делаю, он пойдет своим путем, а мои мысли — своим. Это нормально для тех предметов, которые довольно отдельны от нас и которые не изменяются слишком быстро, поскольку, видите ли, за реальностью лежат наши мысли. Этот стул на самом деле изменяется все время, но очень тонко. Через сто, двести или пятьсот лет он медленно разрушится. Но это изменение сейчас неважно. Значит, для определенных категорий процесса мысль захватывает достаточное количество реальности, поэтому она является хорошим проводником. Поэтому мы здесь говорим, что у нас — объективная реальность; мы крепко держим ее. Наша технология из этого мышления произвела грандиозные результаты, которые крепко держат реальность: посредством эксперимента, посредством расчета и умозаключения, и так далее.

Когда мы подходим к разуму и сфере морали, этики и тому подобного, и к эмоциям, все, что мы таким образом сделали, кажется, ни к чему нас не привело. Что такое объективная реальность меня? Объект ли я вообще, или в чем разница между субъектом и объектом? Какова природа peaльности меня и моих мыслей? Здесь возникает проблема. Вы сами увидите, или цивилизация, или общество в целом находятся в той же самой ситуации: что я предполагаю, что вы — там, а мы все — здесь, и у меня могут быть какие-то предположения в отношении всех вас. Существует ли такая объективная реальность, которая соответствует? Если я предполагаю, что пол меня выдержит, то объективная реальность будет поддерживать это предположение; но я могу предполагать всевозможнейшие вещи о вас или об обществе, которые с объективной реальностью не имеют ничего общего. Вот что мы теперь должны исследовать. Как же нам двинуться в эту область?

Даже в сфере объективной реальности, если вы рассмотрите такие тонкие процессы, как квантовая механика, возникнут сходные проблемы. Мы не обладаем столь резким разграничением между вещами — наблюдателем и наблюдаемым. А вещи, к тому же, находятся в потоке, свертываясь и развертываясь. К тому же, если вы будете рассматривать длительные промежутки времени, ваши мысли станут неадекватными: вещи изменяются так, как вы этого не знали. Поэтому понятие о мысли, ухватывающей объективную реальность, ограничено. Думаю, наука склонна следовать от допущения, что это потенциально неограничено; что больше ничего нет, что ее можно ухватить таким образом. Но ясно, что если вы взглянете на разум, это представление ничего вам не даст.

?: Я смотрю на такой пример: В середине этой комнаты — жаровня с раскаленными углями, и я иду по ним босиком. Моя объективная реальность будет заключаться в том, что я получу сильный ожог, но существуют люди, которые по ним могут ходить.