Человек неведомый: Толтекский путь усиления осознания - Ксендзюк Алексей Петрович. Страница 44

Таким образом, страх смерти не может быть уничтожен (читай: вытеснен), если толтек желает достичь состояния принципиально новой гармонии с окружающим миром. Страх смерти может быть только трансформирован. Дон Хуан Матус в кастанедовском эпосе говорил о "смене фасадов". По сути, я говорю о том же.

Фокус "мертвых воинов" заключается в том, что они полностью принимают факт своей смерти еще при жизни, — прямо сейчас. Можно сказать, это предельная актуализация символа "смерть-советчица". Особенность этой концепции заключена в специальном использовании Времени.

Любая эмоциональная реакция (даже такая стремительная, как страх смерти) нуждается в некоторой "отсроченности" объекта эмоции, во временной дистанции. Тональ должен прогнозировать и пред-ощущать, поскольку всю свою активность разворачивает в пространственно-временном континууме. Если временной дистанции нет, эмоции уходят — наступает время действовать. Это общий закон тоналя. Дело в том, что рефлексия по поводу ожидания возникла в тонале намного позже, чем способность к сиюминутной реакции. Мы пытаемся совместить два эволюционных уровня, но больших успехов здесь не видно.

Когда мы превращаем смерть в факт не будущего, а настоящего, настройка тоналя сбивается. Ему необходимо выбрать одну из двух программ реагирования ("позднюю" или "раннюю"). И здесь срабатывает закон, который хорошо известен специалистам по информационным системам, — в случае перегрузки системы или в ситуации неопределенности система деградирует, т. е. выбирает менее сложную программу. Иными словами, тональ прекращает рефлексии и ожидания, он начинает действовать по принципу сиюминутной реакции.

Человек, увидев нападающую на него пантеру, не успевает по-настоящему испугаться, — он просто бросается наутек. Точно так же "мертвый воин" не боится смерти, а выбирает такой тип поведения, чтобы смерть не прекратила его осознание.

Здесь как бы используются два приема, парадоксально дополняющие друг друга. Один — равновесие пассивности (я уже умер и ничего хуже этого со мной не случится), другой — равновесие активности (смерть еще не коснулась меня, каждый миг я должен сделать лучшее в своей жизни до ее прикосновения).

Это положение автоматически отвечает на вполне объяснимые сомнения критиков — а не станет ли человек, полагающий себя "мертвым", существом бездеятельным, бесцельным и бессмысленным? Нет, совокупность ранних программ тоналя не позволит ему замереть в придуманной коме. Скорее, он рискует стать чересчур деятельным, обрести ложную ясность и пойти на поводу у чувства собственной важности. Но все эти опасности в равной мере подстерегают воина на любом другом пути избавления от страха смерти.

Технически путь мертвого воина не сложен. Культивировать особое настроение и мировоззрение, моделировать "мертвость" некоторых частей своего тоналя — это не проблема. Навык сталкинга и перепросмотра используется здесь, чтобы вовремя выследить желание или реакцию, протестировать ее (соответствует ли она образу "мертвого воина"), а затем принять или отвергнуть.

Подлинная сложность этого пути в том, что он вовлекает в работу намерение. Как это происходит, никому неведомо. Тайна совершается в некий неопределенный миг — в течение нескольких месяцев или нескольких лет вы уговаривали свое энергетическое тело стать "мертвым воином", и вдруг это случается.

Конечно, на самом деле ничего не бывает "вдруг". Предвестия этого знаменательного поворота судьбы (радикального смещения точки сборки) можно заметить. Ведь намерение — это именно та часть нашего существа, которая непрерывно манипулирует миром и незаметно изменяет его. Меняются обстоятельства, общая линия судьбы, встречаются необычные попутчики, уходят друзья и возлюбленные: Множество знаков говорит о том, что Мир так или иначе уже полагает вас "мертвым". Вы, конечно, по-прежнему считаете себя обычным человеком, который посвятил жизнь экзотической форме аутотренинга, — не более. И окружающие перемены полагаете стечением обстоятельств или даже местью мирового тоналя за то, что вознамерились сбежать из его тюрьмы.

Есть еще один важный момент — сопротивление тоналя. Несгибаемое намерение "мертвого воина" противоположно центральной программе выживания тоналя. Это поистине неравная схватка. Намерение (будучи частью нагуаля) не может быть видоизменено тональными методами, его нельзя уговорить или поставить на место, оно по природе своей не способно понять, что такое компромисс. Тональ ригиден и готов использовать все свои силы в борьбе с чуждым ему намерением. Поскольку рациональность здесь не работает, тональ генерирует эмоции, сила которых способна остановить практикующего.

Тональ включает иррациональный и гипертрофированный страх смерти. Это может случиться через две-три недели или через год. Это чудовищный кризис, который надо преодолеть. Иногда сила намерения использует кризис в собственных целях и создает условия для "символической смерти". Может случиться что-то совсем неожиданное. Просто имейте в виду — тональ в результате практики "мертвого воина" когда-нибудь взорвется страхом смерти. И вам придется это пережить.

Но вот наступает особый миг, и вы вдруг ясно понимаете, что задуманное свершилось. Вы мертвы, а значит, почти свободны.

Последствия произошедшей перемены только впереди — соматические реакции, психоэмоциональные блоки, все это будет вырываться из вашего тела со всей сопутствующей болезненностью. Но главное случилось — трансформация страха смерти произошла.

Всесторонняя трансформация страха смерти, необходимая для достижения безупречности дон-хуановского воина, ведет к ощутимым психоэнергетическим сдвигам в энергетическом теле. Частично мы уже обсуждали изменения полевых структур в коконе в результате практики безупречности, но эти абстрактные схемы не дают конкретного представления о самоощущении бесстрашного толтека.

Во-первых, разные аспекты страха смерти, на которые было указано выше (социальный, экзистенциальный, телесный) поддаются перепрограммированию с различной скоростью. Возможно, на темп трансформации влияет степень их доступности осознанию. Так или иначе, перекос возникает в процессе работы даже тогда, когда все ваше внимание сосредоточено только на одном базальном комплексе.

Экзистенциальный страх смерти трансформируется рывками, со страданием и болью. Они могут иметь столь яркую соматику, что все социальные страхи — пустяки перед лицом этого монстра. Перепросмотр ядерных символов-импринтов требует всей нашей силы и внимания, ибо в нем скрывается целый тайфун Энергии. Неудивительно, что после таких подвигов в борьбе воина наступает затишье. И на поверхность выходит, наконец телесный (нагуальный) страх.

По поводу нагуального страха смерти надо заметить, что ослабление двух предыдущих комплексов его лишь усиливают, ибо — обнажают. Здесь нет никакого парадокса; энергетические движения, его генерирующие, приходят извне, и сила их восприятия во многом зависит от степени нашей чувствительности. Как будет еще неоднократно отмечено, в результате практики безупречности чувствительность энергетического тела неуклонно возрастает.

Если смерть как тональное понятие, как представление с комплексом внушенных условностей, понемногу теряет власть над нашей реактивностью и эмоциями — после многолетнего использования описанных выше приемов, то ее присутствие снаружи становится отчетливым и подлинно угнетающим.

Именно в этой ситуации "смерть за левым плечом" почти перестает быть метафорой. Она сковывает и источает холод. Если на той стадии, когда мы работаем с тоналем, она стимулирует и выступает в роли советчицы (мудрости), то здесь она парализует и является воплощенным безмолвием. Можно сказать, что смерть здесь — реальная Сила, пучок эманаций, излучаемый спектром органических существ. Каждая волна накатывающей силы, рвущейся в "просвет" нашего кокона, несет с собой эхо океана смерти. Это — последний барьер, и его в человеческой позиции просто невозможно преодолеть.