Человек неведомый: Толтекский путь усиления осознания - Ксендзюк Алексей Петрович. Страница 73

Перепросмотр — это процедура, которая требует полного погружения и отвлечения от происходящего в данный момент. Если вы непроизвольно погружаетесь в воспоминание, когда заняты текущим сталкингом, лучше остановите себя. Искусство контроля заключено именно в разделении состояний. Только так можно добиться высокой эффективности. Иначе вы окажетесь в курьезной ситуации — нельзя же, в самом деле, постоянно убегать и прятаться в темном месте, чтобы срочно перепросмотреть возникшую эмоцию. Метаться между текущим сталкингом и перепросмотром — неправильно, и от этого мало пользы. Оставьте для процедуры конкретное время, когда вас никто не потревожит. Ведь только настройка энергетического тела на глубокий перепросмотр может занимать до получаса. Качественный текущий сталкинг поможет качественному перепросмотру, и наоборот. Но надо работать над ними раздельно. Здесь интеграция заключается в высокой интенсивности осознания, а она возникает благодаря совершенствованию внимания.

Поскольку перепросмотр способен почти полностью переформировать наши поведенческие программы, его влияние на судьбу и внешние обстоятельства бывает поистине колоссальным. Вкратце воздействие перепросмотра сводится к таким моментам:

а)изменяется референтная среда и круг регулярного общения;

б)изменяются способы разрешения проблем и кризисных ситуаций;

в)«мелкие тираны» перестают оказывать неблагоприятное психологическое (психоэнергетическое) воздействие либо исчезают из окружения;

г)прекращаются повторяющиеся ситуации, вызванные фрагментами поведенческих программ, содержащими ошибки или обеспечивающими замкнутость описания;

д)повышается общий энергетический тонус за счет прекращения неактуального возбуждения полей кокона (то, что дон Хуан называет «возвращением светящихся нитей»).

Об эффектах сталкинга и перепросмотра, выходящих за рамки стандартного описания (синхронисгичности, влияния, перцептивные иллюзии) мы поговорим отдельно.

Стирание личной истории.

К своей личной истории мы обращаемся с двумя целями: а) чтобы поддержать свою адаптивность, б) чтобы поддержать непрерывность своего образа себя для других. И это приходится делать куда чаще, чем кажется. Любая стандартная реакция на ситуацию есть продолжение или проекция предыдущей личной истории индивида.

Липкая паутина социальной сети порабощает нас несколькими способами одновременно. Во-первых, личная история обусловливает диапазон реагирования: какие реакции и в какой степени сдерживать, как их модифицировать и т. п. Во-вторых, личная история «окрашивает» реагирование идеями, ценностями, мотивами, чем детерминирует стратегию (сценарий) реагирования. Личная история — это пролог той пьесы жизни, которую мы наблюдаем ежедневно. Это место, значение и потенциал роли в принятом контексте (мета-роль). Ученый, как правило, не поджидает противника в подворотне с кастетом. Бандит не ведет дискуссий с жертвой нападения. Ситуации такого рода обыгрываются в комедиях, — они тем и смешны, что поведение героя не соответствует его образу, т. е. роли и стоящей за ней личной истории.

В чем заключена гипнотическая сила личной истории? В том, что она вырабатывает в нас автоматизм подтверждения. Мы бесконечно подтверждаем ожидания окружающих —даже оставшись в полном одиночестве.

Дон Хуан, если верить сообщениям Кастанеды, предложил ученику «мистификаторский» способ стирания личной истории. Он заключался в том, чтобы поменьше докладывать окружающим о своих реальных делах, одновременно рассказывая отвлекающие истории, в которых нет достоверной информации о вашей жизни.

Этот метод представляется достаточно экзотичным и не всегда применимым. Перепросмотр и сталкинг могут избавить нас от главного шаблона, который формирует личную историю для других. Эти техники позволяют выследить и трансформировать автоматизм подтверждения.

Ведь для прогресса на дон-хуановском пути важно не то, что знают о вас окружающие (хотя и здесь лучше избегать чужого внимания по мере возможности). Важнее всего — что думаете вы сами по поводу чужих мыслей о вас. В тот момент, когда вы вообще перестанете об этом думать и подтверждать чужие мнения, прогнозы, оценки и ярлыки, начнется подлинное стирание личной истории.

Исчезновение автоматизма подтверждения удалит из поля актуальных переживаний сам «образ себя для других». И в самом деле — как можно думать о себе что-то определенное, если вы осознали себя как Человека Неведомого, Человека-Тайну?

Никто не может знать о сталкере ничего абсолютно достоверного. Сама природа дисциплины исключает такую возможность.

Тональное описание человека адекватно функционирует лишь в том случае, когда его внутреннее содержание соответствует означенному в инвентаризационном списке локусу социальной модели. Сталкеровская игра, его «маскировка», как бы ни была она совершенна, формирует своеобразный «туман», образует дистанцию между формой и содержанием. Отсюда — иррациональная неуверенность окружающих, их неспособность безоговорочно поместить вас в социально-перцептивный контекст.

Вспомните, насколько неполным кажется образ дона Хуана в книгах Кастанеды при всей его выпуклости и реальности. Еще более отстраненным выглядит Хенаро — и вовсе не потому, что мы не знаем, где он вырос, кто его родители, и т. д. и т. п. У них нет «места» в стандартном описании мира. Ведь они даже не шаманы, ибо шаманы вызывают духов, пляшут под барабанный бой, от них ждут предсказаний и магических действий.

Вот эта позиция неопределенности и недоумения есть следствие стирания личной истории. Придумав себе новое имя, уничтожив документы и уехав в места, где не встретишь давних знакомых, — от личной истории не избавишься.

Перепросмотрите свой автоматизм подтверждения — это хорошая практика. Не пытайтесь имитировать вызывающее, чудаковатое поведение. Лучше станьте «белым пятном», которое не вызывает никаких реакций у окружающего народонаселения. Вас будут звать по имени, помнить, когда и где вы родились, но по сути ничего не изменится. Вы просто перестанете существовать как семантический объект в системе координат чужого тоналя. И это увеличит ваш шанс прийти к свободе.

Допустим, вы в описании окружающих существуете как «раздражительная и самоуверенная личность». Таким образом вас привыкли воспринимать далеко не первый год. Иными словами, вы — не столько имя и должность, сколько совокупность психологических характеристик, у которых есть своя личная история. Каждую из этих характеристик сталкер способен выследить и перепросмотреть. Автоматизм становится осознанностью — и характер реагирования изменяется. Стоило вам осознать свою раздражительность, и ее характер изменился. Таким же образом могут изменяться любые ваши качества. Эти изменения непредсказуемы, потому что зависят не от ситуации, а от силы осознания, приложенной сталкером к себе произвольным образом. Непредсказуемость, несвязанность алгоритмом обстоятельств и ситуативным контекстом делает сталкера «белым пятном» в мире окружающих. Очевидно, это и есть «стирание личной истории».

Заключительный этап практики сталкинга и перепросмотра — потеря человеческой формы. Конечно, это интеграция внешних и внутренних условий. С одной стороны, толтек остается без личной истории, с другой — он лишается собственных, самых интимных автоматизмов. Я не стану описывать это явление, поскольку оно требует личного опыта. Мне еще не довелось стать «бесформенным воином», так что все рассуждения на этот счет будут пустыми догадками.

Одно лишь можно утверждать наверняка. По мере приближения этого знаменательного события, фиксация точки сборки снижается радикальным образом. Погружение в сновидение и второе внимание не вызывает ни малейших затруднений. И здесь — в сновидении — навык сталкинга демонстрирует себя во всю мощь.

Характер сновидения (восприятие второго внимания) меняется. Оно становится упорядоченным и целенаправленным. Влияние сталкинга во время смещения точки сборки в сновидении усиливается в следующем порядке.