Как можно быть язычником - де Бенуа Ален. Страница 32

Прочти все пророки с необыкновенной яростью обрушиваются на языческие культы. В любых формах религиозности мира они осуждают «идолопоклонство». Никакое определение не является достаточно сильным, чтобы заклеймить «нечистоту» чуждых нравов, в особенности тот вид «смешанного брака» на религиозном уровне, которым является синкретизм. Как Завет между Яхве и его народом несёт в себе символику брака, так и религиозная неверность, компромисс между внешними верования постоянно уподобляются «измене» и «блуду». Уже в Книге Исхода мы читаем, что другие народы, почитая иных богов, «блудодействуют» (34, 15). «Ты осквернила землю блудом твоим и лукавством твоим», — восклицает Иеремия (3, 2). У Исайи даже Иерусалим, «верная столица», становится «блудницею» (1, 21). То же выражение встречается у Осии вместе с метафорой «дети блуда» (2, 4), а также у Иезекииля. Подобные слова используются не случайно. Если мы примем предположение, высказанное, в частности, Раши, состоящее в расположении двумя рядами Десяти заповедей, то заповедь «Не сотвори себе кумира» оказывается напротив заповеди «Не прелюбы сотвори».

Целью ритуальных предписаний Пятикнижия во всей их множественности и обстоятельности является сохранить верных Яхве под защитой от «ханаанейских» влияний, установить различие, разделение между ними и язычниками. Как религия не должна быть заражена окружающими культами, так и те, кого она объединяет, должны избежать внешнего заражения. Следствием этой озабоченности является замыкание внутри закона. Согласно словам Бландин Барре-Кригель, еврейский народ «сохраняет свою самобытность только посредством строгости закона» (L'Etat et les esclaves. Reflexions pour l'histoire des Etats, Calmann-Lvy, 1979, p. 85). Этот путь также позволяет пресечь ассимиляцию — воспрепятствовать тому, что позднее получит название shukathagoy, подражание язычникам (goyim).

Библия относится с совершенно особым отвращением к смешиванию. Свято то, что отдельно; смешанное — нечисто (см.1 Неем. 13, 30). Запрещено ставить рядом скот разных пород, смешивать семена во время сеяния, ткать, смешивая шерсть лен, одевать одежду другого пола. По-видимому, множество пищевых запретов продиктованы той же озабоченностью. Речь идёт о соблюдении разделения, произведённого Яхве; речь идёт в особенности, в отношении человека, о том, чтобы не соединять и не преодолевать относительные противоположности, не присваивать себе способность преодоления и объединения, которая принадлежит одному лишь Яхве. Таким образом, осуждаются любые гибриды. Также с исключительной решительностью осуждаются смешанные браки, считающиеся предосудительными в соответствии с тем, что Леон Поляков именует «строгими распоряжениями Моисеева закона, направленными против гибридизации и смешивания» (De la Bible l'thnologie, in Critique, aout-septembre 1978). Смешанный брак также представляет собой компромисс, синергию и вследствие этого «измену» или же, во всяком случае, неверность, есть «блуд». В Книге Бытия именно вследствие нарушения подобного запрета — союза «сынов Божиих» с «дочерями человеческими» (6, 1–4) — Яхве «раскаивается» в том, что сотворил человечество и решает уничтожить его посредством Потопа. Из этого закона были многочисленные исключения, причем весьма значительные (Моисей, бежавший в чужую землю, женится на дочери священника Мадиамского, Давид является потомком моавитянки Руфи), но он никогда не перестаёт подтверждаться; его наиболее яростными защитниками станут пророки. Малахия видит в «мерзости» смешанных браков причину гнева Яхве (2, 10–12). В период преобразований Ездры смешанный брак становится почти что преступлением, «изменой» Яхве; имена «виновных» объявляются во всеуслышание (Ездр. 10, 18–44), а их браки расторгаются (9, 1-12). Первая часть исторических книг Библии заканчивается описанием» Неемией этого плачевного смешения: «Ещё в те дни я видел Иудеев, которые взяли себе жён из Азотянок, Аммонитянок и Моавитянок; и оттого сыновья их в половину говорят по-азотски, или языком других народов, и не умеют говорить по-иудейски. Я сделал за это выговор, и проклинал их, и некоторых из мужей бил, рвал у них волоса, и заклинал их Богом, чтобы они не отдавали дочерей своих за сыновей их, и не брали дочерей их за сыновей своих и за себя. Не из-за них ли, говорил я, грешил Соломон, царь Израилев? (…) И можно ли нам слышать о вас, что вы делаете всё сие великое зло, грешите пред Богом нашим, принимая в сожительство чужеземных жён?» (13, 23–27).

Таким образом, борьба против «идолопоклонства» является одним из центральных пунктов библейской мысли. От Пятикнижия и до Исайи и Иеремии она, возможно, представляет чаще всего повторяемую тему. Идолопоклонство является самим источником всего зла и любого морально порочного поведения (см.: Н.А. Wolfson, Philo, Harvard University Press, Cambridge, 1947, vol. 1, p. 16). Именно поэтому традиция помещает запрет на него на такую же высоту, что и культ самого Яхве, — иногда, возможно, даже выше. Так что же такое идолопоклонство? Это отправление кому-нибудь, человеку или богу, культа, должного одному только Яхве. Другими словами, это принятие в качестве абсолюта того, что согласно Библии имеет лишь относительную природу, или наоборот, что ещё раз подтверждает, что для человека идолопоклонство заключается по преимуществу в утверждении себя в качестве создателя смысла, свободного создавать самого себя, самостоятельного по отношению ко всему внешнему. Отсюда бесконечные христианские проклятия в адрес человеческого «тщеславия» — и призывы к «смирению». Человек должен занимать своё место, но ничего более; ему запрещено преодолевать себя. В подобных условиях идолопоклонство повсюду: имя «идолам» легион. Когда Павел приезжает в Афины, чтобы попытаться отвратить их народ от верований предков, он описывает этот город как «полный идолов» (Деян. 17, 16), среди этих «идолов» статуи божеств (17, 29), но также и «эпикурейские и стоические философы» (17, 18). Всё это не мешает Павлу заявить: «Афиняне! по всему вижу я, что вы как бы особенно набожны» (17, 22). [46]

Наиболее примечательно в библейском представлении «идолопоклонстве» то, что оно решительно запрещается даже тем, кто не верит в существование Яхве. Отказ от идолопоклонства занимает почётное место среди семи «ноевых» предписаний, которые, как считается, относятся ко всему человечеству (см.: Талмуд, Санхедрин 56а). И наоборот, традиция утверждает, что Яхве может по-настоящему чтиться только после того, как будет полностью уничтожено идолопоклонство. «Тот, кто отказывается от идолопоклонства, — говорится в Талмуде, — всё равно, что выполняет всю Тору» (Хуллин 5а). Итак, осуждается не атеизм, а идолопоклонство. Согласно Библии, лучше утверждать, что Бог не существует, чем служить «ложному богу». Яхве гневается на тех, кто пробуждает его ревность, больше, чем на тех, кто отрицает его существование. На основании этого представления развилось целое отрицательное богословие, утверждающее, что соблюдение «нет» в некоторых отношениях главенствует над соблюдением «да», богословие, которое обобщают взгляды ноахитов: в случае соблюдения положительных принципов необходимо, по крайней мере, соблюдать отрицательные заповеди. Утверждает даже, что первые были созданы для того, чтобы обеспечить блюдение вторых. Чрезвычайно примечательно то, что некоторые неомарксистские авторы восприняли ту же самую идеи перенеся библейские ценности в этот мир. «Для своего спасения, — пишет Эрих Фромм, — человечеству не обязательно поклоняться Богу. Всё, что ему нужно, это не богохульствовать и не поклоняться идолам» (Vous serez comme des dieu? Une interprtation radicale de l'Ancien Testament et de tradition, Complexe, Bruxelles, 1975, pp. 51–52). Подобное мнение можно найти у Эрнста Блоха и нескольких более поз них адептов «иудео-христианства без Бога». Когда «идолопоклонство» полностью исчезнет, вера в Яхве станет излишней. Цель будет достигнута. Человечество будет жить без Бога — но в соответствии с принципами Яхве. По всей видимости, именно таков смысл сегодняшней борьбы против «идолопоклонства»: поразить человека критической неспособностью, бессилием перед распространением библейских ценностей, нейтрализовать тех, кого невозможно убедить, — превратить их в «объективных союзников». Запрет на «идолопоклонство» есть не что иное, как обессиливающий миф.