Шаманизм. Архаические техники экстаза - Элиаде Мирча. Страница 76

Несомненно, "Религия Танцующих Духов" выходит, причем во всех отношениях, за рамки шаманизма в строгом смысле. Например, отсутствие посвящения и традиционного тайного обучения в достаточной степени отличает ее от шаманизма. Но мы имеем здесь дело с коллективным религиозным опытом, кристаллизованным вокруг неизбежности "конца света": сам источник этого опыта — связь с умершими — диктует тому, кто его достиг, упразднение настоящего мира и учреждение (пусть даже временное) некоей «смеси» — когда завершается настоящий космический цикл и зарождается триумфальное восстановление нового, райского цикла. Поскольку мифические видения «начала» и «конца» Времен сравнимы — эсхатология, по крайней мере в некоторых аспектах, сходится с космогонией, — то и в эсхатоне "Религии Танцующих Духов" восстановлено мифическое время оно, когда связь с Небом, с Великим Богом и умершими была доступна каждому человеческому существу. Отличие таких мистических движений от традиционного шаманизма состояло в том, что, сохраняя основные элементы шаманских техник и идеологии, они поддерживали также веру, что придет время, когда весь индейский народ достигнет привилегированного состояния шамана, то есть увидит восстановленным "легкий путь" к Небу — точно такой же, какой существовал на заре Времен.

Южноамериканский шаманизм: разнообразные ритуалы

Судя по всему, шаман играет существенную роль в племенах Южной Америки. [1009] Он является не только наилучшим целителем, а в некоторых районах проводником души умершего в новое обиталище, но и посредником между людьми и богами или духами, занимая иногда место жрецов (например, у мохо и манаси восточной Боливии, тайнов Больших Антил и т. д. [1010]); он гарантирует соблюдение ритуальных запретов, охраняет племя от злых духов, указывает места удачной охоты и ловли, приумножает дичь, [1011] управляет атмосферными явлениями, [1012] облегчает роды, [1013] предсказывает будущие события [1014] и т. д. Благодаря этому шаман пользуется в южноамериканских обществах большим признанием и авторитетом. Только шаманы могут обогащаться, то есть накоплять ножи, расчески, топоры и т. д. Они слывут творцами чудес (в данном случае чисто шаманского характера: магический полет, глотание раскаленных углей и т. п. [1015]). У гаранов уважение к шаманам было столь велико, что они чтили их кости: останки особо могущественных шаманов хранились в хижинах, и к ним приходили за советом, принося соответствующие жертвы. [1016]

Разумеется, южноамериканский шаман, как и его коллеги в других регионах, может выполнять функции колдуна: например, он может превращаться в животное и пить кровь своих врагов. Вера в оборотней широко распространена в Южной Америке. [1017] Но своим магико-религиозным положением и общественным авторитетом южноамериканский шаман обязан скорее своим экстатическим способностям, чем престижу мага, так как именно эти экстатические способности дают ему, кроме постоянной прерогативы целителя, возможность мистических путешествий на Небо с целью непосредственной встречи с богами и передачи им человеческих просьб. (Иногда Бог нисходит в церемониальный дом шамана: например, у манаси Бог спускается на землю, разговаривает с шаманом и в итоге уносит его с собой на Небо, но через несколько минут позволяет ему вернуться на Землю. [1018])

Как пример жреческой функции, выполняемой шаманом, вспомним периодическую коллективную церемонию арауканов, нгиллатун, целью которой является укрепление связей племени с Богом. [1019] Главную роль здесь играет мачи. Именно она входит в транс и посылает свою душу к "Небесному Отцу", чтобы сообщить ему чаяния общины. Церемония проводится публично; в прежние времена мачи поднималась на помост, сооруженный на кустарнике, реве, долго вглядывалась в небо, и у нее возникали видения. Два помощника выполняли функцию явно шаманского характера: "С белыми платками на головах и вымазанными сажей лицами, сидя верхом на деревянных конях, с деревянными мечами и жезлами в руках… делают вид, что гарцуют, и потрясают своими погремушками с поразительной страстью", [1020] в то время как мачи входит в транс. (Мы здесь можем провести параллель с «конем» бурятского шамана и с танцами муриа на деревянном коне. [1021]) Во время транса мачи остальные наездники сражаются с демонами: осуществляется изгнание злых духов. [1022] Когда мачи приходит в сознание, она рассказывает о своем путешествии на Небеса и объявляет, что Небесный Отец исполнил все желания общины. Эти слова встречаются длительными овациями и вызывают всеобщий энтузиазм. Когда шум утихает, мачи выслушивает рассказ о том, что случилось во время ее путешествия на Небо (борьба с демонами, их изгнание ит.д.).

Поражает сходство между этим арауканским ритуалом и алтайской церемонией жертвоприношения коня, после которого начинается небесное путешествие шамана во дворец Бай Ульгена: в обоих случаях мы имеем дело с периодическим ритуалом общины, цель которого — сообщить небесному Богу о чаяниях племени; в обоих случаях главную роль играет шаман, причем исключительно благодаря экстатическим способностям, которые делают возможными его мистическое путешествие в Небо и непосредственный разговор с Богом. Редко случается, чтобы религиозная функция шамана — посредничество между людьми и Богом — вырисовывалась так отчетливо, как у арауканов и алтайцев.

Мы уже отмечали и другие общие черты южноамериканского и алтайского шаманизма: восхождение на деревянный помост (у арауканов, см. выше) или помост, подвешенный к потолку церемониальной хижины с помощью нескольких переплетенных веревок (у карибов Голландской Гвианы), роль небесного Бога, деревянный конь, неистовство участников. Заметим, наконец, что, как и у алтайцев и сибиряков, некоторые южноамериканские шаманы являются проводниками душ. У бакаиров путешествие в потусторонний мир слишком тяжело, чтобы умерший мог совершить его сам; он нуждается в ком-то, кто знает дорогу, кто уже несколько раз прошел по ней; шаман достигает Неба в мгновение ока: для него, говорят бакаиры, Небо не выше, чем дом. [1023] У манасика шаман провожает душу умершего на Небо сразу по окончании церемонии погребения. Дорога чрезвычайно далека и трудна; он проходит через джунгли, взбирается на Гору, преодолевает моря, реки и болота, пока не достигнет берега великой реки, которую нужно перейти по мосту, охраняемому божеством. [1024] Без помощи шамана душа никогда не смогла бы туда попасть.