Стабильность значения - Лебедев Максим Владимирович. Страница 11

Противопоставление диахронической и синхронической реконструкции языковых единиц и соответственно их прошлого или же их настоящего в динамическом аспекте основано в сущности на признании разных форм движения в языке. Такими разными формами являются для нас процессы эволюции языка как исторического развития языка во времени и пространстве, с одной стороны, и процессы речевой деятельности, протекающие именно как сложная совокупность говорения и слушания, с другой. Можно выделить также и другие динамические аспекты функционирования языка (конкуренция форм, их варьирование и т. п.), которые наблюдаются на ограниченном этапе развития языка, данном говорящему.

Итак, возможность описания данных языка в статических или же динамических терминах и шире - в рамках статических или же динамических моделей заложена в самой двойственной природе языка, всегда сочетающего в себе динамическое начало со статическим, всегда обладающего чертами подвижности и устойчивости одновременно и всегда характеризующегося в своем функционировании как определенными единицами и отношениями между ними, так и определенными процессами, связывающими эти единицы. В этой связи динамическое представление фактов языка может быть весьма целесообразным там, где исследователь пытается эксплицировать пути формирования языковых единиц и проникнуть в механизм речевых актов. Во всяком случае, именно динамическое представление языковых данных позволяет получить необходимые сведения о формах движения языка и о тех процессах, которые лежат в основе речевой деятельности человека.

1.3 ЯЗЫКОВОЙ ЗНАК В РАЗЛИЧНЫХ ВИДАХ ТЕОРИЙ

1.3.1 НАИБОЛЕЕ ОБЩИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ ЗНАКА

Прежде всего о знаке можно сказать то, что это - вещь, указывающая на нечто вне себя; акт семиозиса может быть рассмотрен как состоящий в том, что некая сущность становится способной представлять нечто за пределами самой этой сущности. Черная кошка, перебегающая дорогу, представляет не ее саму, а опасность или неприятности. Точно так же звуковая последовательность аrbor в системе латинского языка существенна тем, что вызывает представление о дереве, а не тем, что определенным образом организует чередование звуков.

Итак, знак есть вещь, бытие которой осуществляется посредством другой вещи и не может осуществляться иначе. Знак не существует как таковой, если он ничего не означает. Поэтому внутренняя трансценденция как условие собственного бытия есть сущностное свойство знака. Но знак не просто указывает на вещь вне себя: он указывает на способ, которым существует эта вещь в нашем языковом сознании. Знак сообщает нечто об этой вещи, т.е. дает ее описание, состоящее в указании места этой внешней по отношению к знаку веши в нашем языковом сознании - места, которое, далее, может пониматься как отношение к бытию.

Каким образом эта вещь может существовать сама по себе, каким способом референт может трансцендировать и знак, и сознание - уже следующий вопрос, выходящий за рамки рассмотрения собственно знака в его непосредственной сущности, но в любом случае у нас нет иного способа заключать о трансцендентных сознанию вещах иначе, чем с помощью знаковых систем единственной отправной точки всякого знания об этих вещах, "first base of knowledge" (Н. Гудмен). В этом отношении вопрос о значении знака является вопросом о том, какое концептуальное или когнитивное образование подведено под знак, какой квант информации выделен знаком из общего потока сведений о мире, какой концепт связан знаком.

Поэтому значение может определяться в терминах семантических разграничений и отождествлений, принадлежащих непосредственно самой системе языка. Знак - не только то, что представляет нечто иное, а не самое себя, но еще и связь между этими двумя. Подобная установка отличается как от реификации, стремящейся выявить значение знака объективным путем, через указание на обозначенный объект, так и от формализации, стремящейся определить значение знака через его формальное положение в семиотической системе. Вместе с тем скептическая оценка возможности остенсивного определения, идущая от "Философских исследований" Витгенштейна, представляется оправданной лишь для единичных актов референции. В условиях же повторного опыта, постоянного уточнения при соотнесении обозначаемого и его имени, в практической деятельности с объектом и т.п. остенсивные указания способны путем исключения одних смыслов и подчеркивания других выявить значение имени с достаточной степенью определенности. Необходимость дать значению внутрисистемное истолкование касается поэтому не отрицания самого референтного аспекта значения, а невозможности ограничиться одним этим аспектом.

Чтобы понять знак, нужно его интерпретировать. Интерпретация знака - это операция, достигаемая при замене исходного знака другим знаком или - более обычно - набором знаков. Значение любого знака, в частности слова, неопределимо без обращения к вербальному коду. К тому же никакие отсылки к объектам не могут объяснить феномен значения, хотя и могут помочь установить отдельное значение имени. Кардинальное свойство знака - передавать значение - может быть сведено к понятию интерпретируемости или же переводимости знака, т.е. к возможности представить его содержание другими, более эксплицитными, развернутыми знаками. Так, К. Бриттон указывал на то, что значение знака Х складывается из всех тех знаков того же языка, которые взаимозаменимы с Х по правилу, причем последнее замечание вводится в аналитическое определение значения знака, так как в языке существуют слова, у которых нет референта, но которые, подобно словам нет, некий или немного, могут быть заменены другими знаками30.

Для определения значения знака ему следует поставить в соответствие эквивалентное ему выражение, а это достижимо тремя разными способами:

1) используя другой знак того же кода, т.е. синоним;

2) используя другие знаки того же кода, т.е. парафраз или же

3) используя знаки другого семиотического кода, т.е. прибегая к переводу или метаописанию.

Таким образом, способ установить значение знака может рассматриваться как обнаружение для него равнозначных преобразований. Центральной проблемой семантики становится тогда установление семантической эквивалентности двух языковых выражений, обнаружение их равнозначности, лингвистического тождества и нетождества, а исследования этого рода можно считать вкладом в решение проблемы исчисления интерпретационных возможностей знака.

Возможный путь к решению проблемы семантической эквивалентности усматривается, например, в разделении планов выражения и содержания, а далее - в разделении плана содержания на референциальную, или экстенсиональную, сферу и понятийную, сигнификативную, или интенсиональную. С помощью такого разделения можно прийти к разрешению вопроса об эквивалентности нескольких предложений, которая оказывается в одних случаях эквивалентностью по денотату - это то, что устанавливается посредством парафраза, а в других эквивалентностью по сигнификату - это устанавливается посредством трансформаций31. Таким образом, специализированные метаязыковые операции позволяют обнаружить разные аспекты значения, а полисемия может трактоваться как способность знака быть интерпретированным несколькими аналитическими дескрипциями, не сводимыми друг к другу. Чем более развернут знак, чем более эксплицитным он является, т.е. чем объемнее его дефиниция, тем большую роль играет он в коммуникации в том отношении, что снимает многозначность знака.

Итак, природа знака в не меньшей степени определяется его принадлежностью к семиотической системе и взаимодействием ее компонентов, нежели связью с обозначаемой вещью, вне зависимости от факта и способа ее существования в нашем языковом сознании и/или вне него. Поэтому вопрос о природе языкового знака может быть рассмотрен как переформулировка вопроса о том, чтo есть язык - лейбницианско-соссюрианское ?????, согласно которому индивидуальные речевые акты являются окказиональными проявлениями устойчивой нормы, или гумбольдтовская ????????, где язык является созидающим процессом, осуществляющимся в ходе порождения текста. Вместе с тем само определение языка как семиотической системы связывает исследование главных свойств языка с той или иной интерпретацией знака, поэтому некоторые исследователи идут дальше, заявляя, что "вопрос о природе языковых знаков является... основой дальнейшего вопроса о природе самого языка"32.