Пепел надежды - Абдуллаев Чингиз Акифович. Страница 38

Высоченко обратил внимание, что остальные его люди, охранявшие машины с оружием, были в форме офицеров и прапорщиков вооруженных сил. Он поднялся в кузов, открыл один ящик. Здесь лежали гранатометы. Упакованные, в маслянистой бумаге. Высоченко задумчиво потрогал их. Потом попросил открыть другой ящик. В нем находились автоматы. Полковник поднял один. Это была последняя модернизированная модель универсального автомата Калашникова, которая еще не поступила на вооружение армии. Высоченко нахмурился и закрыл крышку. Он спрыгнул на землю и пошел ко второй машине.

– У нас здесь есть даже управляемые снаряды «земля – воздух», – улыбнулся ему прапорщик, стоявший у машины. – Если хотите, можем привезти...

– Управляемые снаряды, – кивнул, тяжело дыша, Высоченко. Он вдруг резким ударом кулака свалил прапорщика на землю. – Управляемые снаряды!.. – заревел он, оборачиваясь и бросаясь к человеку в камуфляже, приехавшему во главе группы.

Тот испуганно попятился. Высоченко схватил его за шиворот.

– Это ведь армейское оружие со складов! – хрипел он. – Как же ты можешь, сукин сын, торговать всем этим? Мы там умирали, а ты у нас за спиной оружие продавал, гнида!

– Стой! – раздалось у него за плечами, и он почувствовал, как ему в спину уперлось дуло автомата.

– Отпусти его, – сказал уверенный голос. Полковник обернулся. Позади него стоял один из продавцов оружия в капитанской форме.

– Сукин сын! – сказал полковник, обращаясь к нему. – На нашей крови деньги себе делаете. Вам нужно, чтобы война здесь никогда не кончилась.

– А ты, моралист? – спросил капитан, грязно выругавшись. – Ты разве сюда не за товаром прибыл? Или деньги твои чистые? Плати деньги и проваливай. Тоже мне, архангел божий.

– Откуда оружие? – спросил Высоченко, все еще не отпуская человека в камуфляже. Но капитан не стал медлить. Он поднял приклад автомата и ударил полковника. Тот упал. Капитан навел дуло автомата в лицо упавшему.

– Кончай дергаться, – зло посоветовал он, – а то мы решим, что ты сюда не за оружием приехал, а хочешь подставить нас. Если тебе нужны наши машины, бери их. Если не нужны – проваливай.

– Подожди, – отвел его автомат бросившийся к ним Казбек. – Вон деньги несут. Ты не видишь разве, он раненый был, не в себе человек.

Капитан убрал автомат и плюнул себе под ноги. Прямо рядом с лежавшим на земле Высоченко. И отошел. Другой продавец начал считать деньги. Стоявшие около грузовиков вооруженные люди опустили свои автоматы.

– Все правильно, – кивнул считавший деньги, – ровно четыреста тысяч. Еще пятьдесят – и две машины ваши. Чтобы не перетаскивать оружие.

– Нет, – возразил Казбек, – твои машины нам не нужны. У нас будут свои. Сейчас мы уедем. А вечером тебе пригонят твои грузовики.

– Как хочешь. Мне все равно.

Высоченко поднялся с земли. Он понимал, что глупо сорвался. Оружие было заказано, его группа не могла обойтись без него. И капитан был прав – деньги, которые они привезли, были в крови убитых. Но все равно он чувствовал себя очень плохо. Одно дело – грабить банки, а совсем другое – продавать родину и своих товарищей, считал полковник. И хотя такие рассуждения были изначально порочны и он подсознательно понимал это, тем не менее для него, офицера, прошедшего войну, подобное предательство было неслыханным кощунством.

Еще тогда, когда их перебрасывали на эту грязную войну, среди солдат и офицеров ходили слухи о предательстве генералов и штабных крыс, которые находились в тылу. У чеченцев неожиданно появлялись самое совершенное оружие последних моделей, самые надежные аппараты связи. Они знали о всех передвижениях воинских частей и даже знали пароли, которыми офицеры вызывали друг друга. Без массового предательства такое было бы невозможно. Чеченская война была самой грязной и подлой, которую только можно было себе представить. Куда уж хуже, если генерал, одной рукой посылающий своих солдат на смерть, другой рукой продавал их врагам оружие и боеприпасы.

И хотя подобные слухи доходили и до полковника, он всегда их отвергал, считая невозможным подобное невероятное предательство. Увы, теперь он был вынужден убедиться в этом лично.

Всю дорогу назад он угрюмо молчал. Казбек, понимавший его состояние, ничего не говорил. Даже Серебряков, испуганный случившимся, сидел, забившись в угол, и ничего не пытался обсуждать. К четырем часам дня они уже были в Минводах.

– Грузовики подождут нас на нашем складе, – решил Казбек. – А мы поедем за машинами, чтобы сразу перегрузить на них оружие.

Высоченко молчал, закрыв глаза. Кажется, его уже ничего не могло удивить в этой жизни.

Глава 23

– Вы знаете, кто убил нашего консула? – несколько напряженным голосом спросил Низаметдинов.

Все смотрели на Дронго. Потапов улыбнулся. Он не сомневался, что эксперт сумеет найти разгадку и этого загадочного преступления.

– Может, вы и нам расскажете, что там случилось? – предложил прокурор.

– Расскажу. Только сначала нужно проверить одну мою догадку. Нужно позвонить в местный райотдел милиции и узнать о всех случаях немотивированного нападения на женщин вчера вечером недалеко от гостиницы. Вы можете позвонить?

– При чем тут женщины?

– Позвоните, – настаивал Дронго.

Прокурор посмотрел на полковника Мамедханова. Тот понял его взгляд и подвинул к себе телефонный аппарат. Все замерли. Мамедханов поднял трубку.

– Проверьте, не было ли вчера нападений на женщин около гостиницы. И перезвоните, – приказал он по телефону. И, положив трубку, взглянул на Дронго. – Почему вы считаете, что такое нападение имеет отношение к убийству?

– Я вам все объясню. Но сначала пусть нам сообщат результаты. И если можно, найдите следователей, которые вчера беседовали со мной. Один был из прокуратуры, другой из ФСБ. Вы не могли бы найти и пригласить их сюда?

– Не считайте себя Эркюлем Пуаро, – нервно заметил Потапов, – здесь Дагестан, а не Англия, и вы не английский сыщик.

– Прошу прощения, он был бельгийцем, – улыбнулся Дронго.

– Неважно, – рассерженно сказал Потапов. Он разозлился, что его поймали на такой неточности. – Все равно хватит разыгрывать из себя всезнайку. Я знаю, что вы лучший аналитик, который когда-либо мог появиться среди нас, но, по-моему, вы достаточно посмеялись над нами. Может, вы все-таки расскажете нам, что там произошло и как убили дипломата?

В этот момент зазвонил телефон. Все посмотрел на Мамедханова. Он торопливо снял трубку, выслушал и произнес только одно слово:

– Хорошо, – и положил трубку. После чего посмотрел сначала на прокурора, потом на Потапова и наконец на Дронго.

– Да, – сказал он, – действительно, вчера у гостиницы избили двух девушек. Девушек доставили в больницу, они вне опасности, хотя побили их довольно сильно.

– Это были девушки с определенной репутацией? – спросил Дронго.

– А как вы догадались? – удивился Мамедханов.

– Теперь я могу рассказать вам, что там случилось. Вчера ночью я по очереди беседовал с каждым проживающим в гостинице. Конечно, следователи тоже говорили с ними, и я не могу пожаловаться на их профессионализм. Но все дело в том, что они воспринимали показания каждого из свидетелей в отдельности. Не как единое целое. То есть они привыкли анализировать действия каждого из свидетелей и факты, которые им становятся известны. А нужно было обратить внимание на некоторые детали в показаниях свидетелей и сопоставить их друг с другом. Это не так сложно, как думают иногда, но почему-то никто этого не делает.

– Может, хватит нам объяснять ваши методы анализа? – прервал его Потапов. – Рассказывайте, к какому выводу вы пришли.

– Дело в том, что я обратил внимание на кровать Низаметдинова. Она стоит рядом со стеной, за которой был номер консула. В момент убийства Низаметдинов лежал на постели. Даже если он говорил по своему мобильному телефону и был включен телевизор, то и тогда он должен был услышать крик консула о помощи. Я посмотрел его аппарат. У него хороший телефонный аппарат системы «Панасоник». И ему не нужно было напрягать слух, чтобы услышать то, что хочет сказать его собеседник. Следовательно, он мог услышать и крики о помощи.