Этическая мысль - Автор неизвестен. Страница 94

1 Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов М, 1986. С. 310.

2 Цит. по: Уильяме X. Этика пищи... М., 1893. С. 15.

3 Там же.

4 Там же. С. 16.

По убеждению Пифагора, отказ от мяса особенно необходим Людям, занимающимся политикой. "Если они стремятся быть справедливыми в высшей степени, то отнюдь не должны причинять вред и низшим животным. Как убедят они других людей поступать справедливо, если известно, что сами они с ненасытной алчностью пожирают близких человеку созданий? Ведь благодаря общению с нами, одинаковым условиям существования и взаимной привязанности эти животные... связаны с нами братским союзом" [1]. В передаче Овидия призыв Пифагора отречься от "нечистой" пищи звучит так:

1 Цит. по: Уильяме X Этика пищи... С. 16.

Смертные, бойтесь тела осквернять непотребною пищей!..

Расточая дары, земля нам кроткую пищу

Производит и яств без убийства и крови подносит.

О что за ужас внутрь чужую внутренность прятать

И, глотая тела, утучнять ненасытное тело,

И животному жить другого животного смертью!..

Той же все пребывает душа, но в разные образы входит.

Так чтоб не быть доброте побежденною алчностью брюха,

Бойтесь, вешаю я вам, изгонять родимые души

Злобным убийством, и кровь да не будет кровью питаться [2].

2 Овидий. XV книг превращений. Пер. А. Фета. М , 1887. С. 741.

Судя по этим свидетельствам, порицание мясной пищи Пифагором связано с нравственным осуждением убийства. Это подтверждают и слова Порфирия о том, что Пифагор "избегал и убийств и убийц: не только воздерживался от животной пищи, но даже сторонился поваров и охотников" [3]. Воспринимая животных как родственные человеку существа, Пифагор усматривал связь между употреблением мясной пищи и ожесточением человеческого сердца, перешагивающего барьеры сострадания. И соответственно отказ от мяса, по Пифагору, это путь к нравственному очищению и установлению справедливости в межчеловеческих отношениях.

3 Порфирий. Жизнь Пифагора//Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. С. 417.

Горячо восставал против злоупотреблений мясной пищей и Сенека. Он призывал своих современников к умеренности и рекомендовал им перейти к простой растительной пище. Сам же Сенека отказался от мяса под влиянием своего учителя Сотиона, приверженца Пифагора. Следуя Сотиону, Сенека утверждал, что если правила пифагорейцев справедливы, то воздержание от мясной пищи должно приближать нас к беспорочности; если же они ошибочны, то соблюдение их по крайней мере приучит к умеренности и простоте жизни [4].

4 См.: Сенека Нравственные письма к Луцилию. М., 1977. С. 274.

Важная страница в этике вегетарианства принадлежит Плутарху. Неиспорченное нравственное чувство человека не может смириться с гибелью существ, столь близких нам, утверждает мыслитель. "Мы не можем заявлять особенных прав на животных, существующих на суше, которые питаются одинаковой пищей, вдыхают тот же воздух и пьют ту же воду, как и мы; при их умерщвлении они смущают нас своими ужасающими криками и заставляют стыдиться нашего поступка" [5]

5 Цит. по: Уильяме X. Этика пищи... С. 58.

Плутарх убежден, что питание мясом - это проявление варварской жестокости человека, совершающего напрасное, дикое убийство. Человек "употребляет мясо не из нужды или необходимости, так как видит, что ему предоставлен свободный выбор между травами и плодами, богатство которых неистощимо, но из сластолюбия и пресыщения. Он приискивает себе нечистую и неудобную пищу, покупаемую ценой умерщвления живых существ, и этим выказывает себя более жестоким, нежели самые кровожадные из диких зверей. Кровь, мясо дикого животного могут прилично питать коршуна, волка и змею, для людей это неуместные кушанья" [1]. В другом месте эта же мысль звучит более определенно: "Вы называете хищными и жестокими львов, тигров и змей, тогда как сами не уступаете им ни в какого рода варварствах. Между тем для них убийство - единственное средство к существованию, а для вас это лишняя роскошь и преступление" [2]. По Плутарху, моральная тяжесть "преступления мясоедения" усугубляется еще и фактом беззащитности животных перед человеком: "Мы... преследуем и убиваем невинных, прирученных и беспомощных существ, лишенных оружия для своей защиты" [3]. Атрофия совести и нравственных чувств человека достигла крайних пределов, с горечью сетует Плутарх. Нас ничто не приводит в смущение: ни замечательная красота животных, ни жалобные, ласковые звуки их голоса, ни их способность принимать решения. Из-за куска мяса мы лишаем их солнечного света, жизни, для которой они рождены.

Призывая к гуманному, бескорыстному отношению к животным, Плутарх отмечает, в частности, что нравственный человек заботится о своих лошадях и собаках не только пока они молоды, но и тогда, когда они уже не способны к работе. По Плутарху, в животных не должно видеть только средства, инструменты для осуществления человеческих целей. Людям не пристало "обращаться с живыми существами, как с обувью и другими домашними вещами, которые выбрасывают, когда они износились от употребления" [4].

У Плутарха мы встречаем и идею, позднее развитую И. Кантом, что сострадание к другим существам необходимо "хотя бы только для упражнения в человеколюбивом обращении с людьми". Общий же пафос учения Плутарха сконцентрирован в его изречении: "Закон и правосудие касаются только человечества; но доброта и благоволение могут простираться на существа всевозможных видов" [5].

1 Plutarch';, Moralia. In fifteen volumes. Cambridge. Massachusetts. L, 1968. Vol. XII. P. 525.

2 Ibid. P. 547.

3 Ibid. P. 549.

4 Цит. по: Уильяме Х. Этика пищи... С. 61.

5 Там же. С. 60.

В средние века вегетарианcкого как феномен существовало преимущественно в виде монашеского аскетизма Обоснование идеи отказа от мясной пищи опиралось скорее на аскетические принципы обуздания "грешного тела", чем на мирские принципы справедливости и гуманности. В этом отношении характерны слова Оригена, одного из "отцов церкви": "Мы (высшее духовенство. - Т. П.) воздерживаемся от мяса животных для обуздания нашей плоти, для порабощения ее, желая еще во время земной жизни умертвить свои члены" [1]. Климент Александрийский подчеркивает: "Ни еда не может быть нашим занятием, ни удовольствие - нашей целью" [2] Пища, по его мнению, должна быть самой простой и служить для поддержания жизни, а не для чревоугодия.