Плата Харону - Абдуллаев Чингиз Акифович. Страница 7

Первым из гостей приехал Кузнецов. Хозяин дома уединился с ним в кабинете, они долго о чем-то говорили. Примерно через полтора часа на даче появился Дронго, который уже дважды побывал здесь накануне и посмотрел сцену для предстоящего спектакля. Он поднимался наверх по лестнице к хозяину дома, навстречу ему спускалась супруга банкира. Она была в строгом голубом костюме, еще явно не готовая к сегодняшнему приему. Увидев Дронго, она улыбнулась.

– Я рада, – сказала после приветствия, – что вы приняли наше предложение.

– А что мне еще оставалось делать? – Дронго пожал плечами. – Судя по всему, на вашего мужа крепко насели и если бы я отказал, он вполне мог обратиться к дилетанту, который сорвал бы дело и еще больше озлобил бы его врагов.

– Спасибо, – поблагодарила женщина, собираясь идти дальше.

– Одну минуту, – остановил ее Дронго. – Вы можете сказать, что собираетесь надеть на вечерний прием?

Она усмехнулась.

– Это имеет для вас значение?

– Да, – серьезно ответил Дронго, – мне нужно знать, в каком именно платье вы будете. Белое или светлое не подойдет ни в коем случае. И даже такой красивый костюм, что на вас сейчас, тоже не годится.

– Вам не кажется, что вы несколько переходите грань приличий? – чуть покраснев, спросила она.

– Не кажется. У вашего мужа на груди будет краска, которая может попасть на ваш костюм, когда вы броситесь помогать ему, – объяснил Дронго. – Я бы попросил вас надеть сегодня темное платье и быть готовой сыграть свою главную в жизни роль.

Она поняла. Она вообще была очень сообразительной. Это он отметил еще при первой встрече.

– Хорошо, – кивнула хозяйка дома, – я надену темное платье. Тем более, что я все равно собиралась это сделать.

Дронго улыбнулся в ответ и, посторонившись, поспешил в кабинет Блумберга. Когда он вошел, там уже сидел бледный мужчина, довольно молодой, с красиво уложенной шевелюрой тронутых, сединой волос. Он был в очень модных, немного узких очках. Дронго отметил и элегантность его костюма. В этом сезоне только переходили на мужские костюмы с тремя пуговицами.

– Олег Михайлович, – поднялся незнакомец, протягивая руку.

Дронго отметил, что гость представился сам, словно Блумберга не было в кабинете.

– Очень приятно, – он по привычке не назвал себя, просто подошел к банкиру и поздоровался с ним.

– Я уже говорил о вас Олегу Михайловичу, – начал Блумберг, когда они уселись в глубокие массивные кожаные кресла, – кажется, мы обговорили все детали. Я даже забрал вчера из кабинета кое-какие личные вещи.

– Надеюсь, никто вас не видел? – уточнил Дронго.

– Разумеется, нет. Мне помогала только Лариса. И как вы просили, оставил часть личных вещей в кабинете, чтобы все выглядело натурально. Олег Михайлович потом передаст их супруге. И насчет банка мы тоже почти все обговорили.

– Хорошо, – хмуро кивнул Дронго, – внизу очень много людей. Столько охранников, поваров, горничных. Хорошо еще, что меня узнал ваш Семен Григорьевич, с которым я вчера сюда приезжал. Иначе бы просто не пустили.

– Обычный прием, – пожал плечами Блумберг. – Я строил эту дачу три года. Обидно все так оставлять. – Он обвел глазами свой кабинет и чуть слышно вздохнул. – Очень обидно.

– Вы могли бы все отменить, – предложил Дронго, – вам совсем необязательно так рисковать.

– Нет, уже поздно, – отмахнулся Блумберг, – у нас ведь тоже есть своя информация. Сегодня я говорил с прокурором нашего района. Он давний друг нашего банка. Говорит, что у него есть конкретное задание в любом случае обнаружить на меня компромат и тут же выдать санкцию на арест. А в тюрьму я не хочу. Вы ведь знаете, что при желании в деятельности любого банка нетрудно обнаружить кучу недостатков, за которые можно выдать на всю катушку. Нет-нет, решение уже принято, и дороги назад не может быть.

– Как угодно, – согласился Дронго. – Я просто обязан вас предупредить. Мне хотелось бы теперь поговорить с Игорем и братом вашей супруги. А потом по очереди мы поговорим с вашим секретарем и супругой. С вашим водителем я уже обговорил все детали.

– Да, пожалуйста, – согласился Блумберг, – а Олег Михайлович нам больше не нужен?

– Он, скорее нужен вам, чем мне, – улыбнулся Дронго, – учитывая, что с сегодняшнего дня он будет вашим преемником. Поэтому я предлагаю вам спуститься в одну из комнат на втором этаже, а наши посвященные в тайну пусть по очереди поднимаются ко мне. У нас в запасе осталось около трех часов. Это не так много.

– С Пашей вы договорились? – спросил Блумберг.

Дронго покачал головой.

– Да-да, конечно, – согласился банкир, понимая, что допустил оплошность. – Мы с Олегом Михайловичем спустимся в бильярдную. А Игоря и Саида я сейчас вам пришлю.

Когда они поднялись, чтобы выйти, при этом Блумберг любезно пропустил первым своего вице-президента, Дронго окликнул Кузнецова.

– Олег Михайлович!

– Да? – Тот замер на пороге и повернул голову к Дронго. Сверкнули очки. Было еще достаточно светло, и солнце било прямо в глаза.

– Какие чувства вы испытали в первый раз, узнав о решении Сергея Леонидовича? – неожиданно спросил Дронго.

Кузнецов замер. Потом резко сказал:

– Чувство недоумения, – и с этими словами вышел из кабинета. Блумберг пожал плечами и, кивнув Дронго, вышел следом.

Через минуту в кабинет вошли двое. Один был чуть выше среднего роста, подвижный, энергичный. Глубоко сидящие глаза смотрели на незнакомца, так некстати появившегося на даче, настороженно и пристально. Короткая спортивная прическа, упрямый волевой подбородок. Это был Игорь, которого Дронго уже видел. Второй был высокого роста, черноволосый, худощавый, смотревший, напротив, доброжелательно и спокойно. Он был даже по-своему красив и похож на свою сестру. Войдя в комнату, он протянул руку, крепко стиснув гостю ладонь. Игорь ограничился коротким кивком.

– Вы уже знаете, что сегодня должно произойти на даче? – спросил Дронго.

Игорь кивнул. Он вообще не любил много говорить. Саид улыбнулся.

– Сергей нам уже все рассказал.

– Вам нужно будет положить «раненого» Сергея Леонидовича в машину и отъехать от дачи, – напомнил Дронго родственнику банкира, – причем сделать это нужно как можно быстрее. Среди присутствующих может оказаться врач, который наверняка ринется осматривать Блумберга. Этого допустить никак нельзя. Нужно, чтобы вы, Саид, сами его осмотрели и сами положили в машину.

– Все сделаем, – кивнул тот, – Сергей нас уже предупреждал.

– Семен Григорьевич тоже посвящен в детали нашего плана, – продолжал Дронго, – он вам поможет перенести «раненого». После этого вы выезжаете в город, а на трассе вас будет ждать Паша, который выедет туда сразу после того, как бросит винтовку. Вон с того соседнего дома, который еще недостроен, прозвучат два выстрела. Игорь, вы побежите туда желательно с людьми, и найдете там снайперскую винтовку. Нужно, чтобы оружие увидело как можно больше людей. И постарайтесь при этом не столкнуться с Пашей, – улыбнулся Дронго, но Игорь не отреагировал на его шутку. – Машину с вами и Семеном Григорьевичем Паша будет ждать на повороте в город. Там же, в машине, будет труп, который мы переложим к вам в машину. Вы привезете тело в больницу, и врачи констатируют смерть, после чего вы сразу увезете его.

– Какое тело? – нервно спросил Саид. – Где мы возьмем труп?

– Не волнуйтесь. Это уже не столь важно. Мы договорились в морге этого района, санитары приготовят нам труп на один час. Сейчас зима, и каждую ночь от переохлаждения умирают несколько бомжей. Поэтому с трупом проблем не будет. А вечером вы вернетесь сюда, и мы подумаем, как «торжественно похоронить» Сергея Леонидовича.

При этих словах Игорь почему-то вздрогнул. Потом посмотрел на Дронго и вдруг резко спросил:

– А вы вообще-то в своей жизни видели когда-нибудь трупы?

– Много раз, – серьезно ответил Дронго, – иногда даже сам приводил в такое состояние некоторых не очень приятных типов.