От наукоучения - к логике культуры (Два философских введения в двадцать первый век) - Библер Владимир Соломонович. Страница 4

Вот от логики наукоучения, в этом исходном смысле, и происходит в XX веке переход к иной всеобщей логике мышления, - деятельности, - смысла бытия. Переход к логике, всеобщей для человека нашей эпохи, знает ли он сам или нет об этом новом пафосе своего понимания.

Несколько слов о такой экстенсивной всеобщности новой логики, логики кануна XXI века. Понимаю всю силу возникающих здесь сомнений ("если и думают по-новому, то лишь очень и очень немногие люди, да и то, может быть, где-то в Европе, а вообще-то слова о всеобщности нового мышления, может быть, и благая, но - иллюзия. Или же просто-напросто высокие слова для каких-то новых поворотов и целей мышления вполне обычного, а точнее, для целей здравого смысла"...).

Но я имею в виду следующее. Во-первых, речь идет о первых (еще очень робких) зачатках, импульсах новой логики, возникающей неизбежно в катастрофах нашей эпохи. В катастрофах, затрагивающих сознание и мышление всех людей Земли, - конечно, в той или другой степени осознанности. А для философской логики новое начало мысли более всеобще, чем ее "продолжение". "Корешки" существеннее "вершков". Во-вторых, смещение в "объем" одного сознания многих несводимых ранее смыслов бытия, смыслов культуры (западного, восточного, античного, средневекового, нововременного...) это феноменология мысли каждого человека кануна XXI века. Это - феноменология, неотвратимо "провоцирующая" коренное изменение нашего мышления в целом, именно в его всеобщих основаниях. Впрочем, детальнее об этом см. Второе введение этой книги.

Итак, два философских введения в XXI век, - в философскую логику культуры.

Первое введение - "Диалогика познающего разума"4 - раскрывает переход к логике культуры в плане историко-философском. В плане историко-логическом. Отталкиваясь от внутренних антиномий познающего разума, от необходимости для этого разума - обосновать - заново, в контексте научно-теоретических потрясений XX века, собственные начала, я пытаюсь раскрыть и осмыслить ту "точку", в которой гносеологически ориентированное мышление "трансдуцирует" в мышление диалогическое, в понимание, конгениальное разуму культуры. Здесь есть одна особенность. Ее хочется оговорить заранее. Этот переход понимается мной не как "восхождение" к какой-то более высокой ступени разумения, но как своеобразная взаимная рефлексия. Разум Нового времени здесь как бы втягивается в ауру разума диалогического и раскрывает свой внутренний диалогизм, внутреннюю "диалогику", оказывается моментом, гранью современной логической полифонии. Вместе с тем разум ХХ века, коль скоро он рефлектирован в разум Нового времени, раскрывает прежде всего те диалогические определения, что порождены именно в соотношении с разумом познающим, то есть с наиболее близким своим оппонентом и "предшественником". Впрочем, таким "предшественником", который в недрах разума диалогического получает, как было сказано, свою новую и по-новому бессмертную (голос целостной полифонии) жизнь. В переходе от разума познающего к разуму культуры обе эти формы разумения (понимания) взаимообосновывают друг друга, получают изначальную (из общего начала возникающую) логическую санкцию. Осмыслить это взаимообоснование - исторически необходимо связанное именно с делом наукоучения (не с "эйдосом", не с "причащением") - и составляет смысл "первого введения" в XXI век. И - еще одно. В первом введении в логику культуры я обращаю особое внимание именно на диалогическое определение философского разума XX века (кануна века XXI). Не на его парадоксологическое определение и не на его определение как разума начала логики. Дело в том, что мне для начала существенно было показать, каким образом в логику культуры включаются иные логические миры, раскрыть смысл общения (а не "обобщения") как предельной логической идеи современной логики. Логика общения - вот форма современного логического ответа на вопрос: "Что есть всеобщее?" Ведь в первом приближении разум культуры актуализируется именно как разум общения (диалога) логик, общения (диалога) культур. И, кроме того, таким путем - через идею "логики диалога логик" - шло мое собственное философское развитие. Но все же следует помнить, что "диалогизм" вовсе не является исчерпывающим определением становящейся сейчас формы понимания. Это только одно из преобразований логики культуры.

Но вход в современную философскую логику наиболее естествен через диалогическое определение.

Второе введение - "XX век и бытие в культуре" - раскрывает переход к философской логике культуры в плане собственно культурологическом. Здесь я анализирую, как формируется новый социум, или, возможно точнее, - "полис культуры", какие собственно логические метаморфозы возникают на этой культурологической почве. Стараюсь понять, почему и каким образом идея культуры приобретает всеобщий логический смысл, становится основой новых онтологических (то есть "онтических", бытийных, и вместе с тем - логических) предположений. Если в первой части введение в логику культуры идет, так сказать, "продольно", в сфере собственно логических, собственно духовных превращений, то во второй части такое введение идет снизу вверх, идет вертикально.

Здесь я разрабатываю понимание современного разума в векторе: "бытие" (в культуре) - "мышление" (культуры). В этом схематизме разум современности осмысливается как "разум впервые", не имеющий до себя никаких логических превращений, возникающий как "Deus ex cultura". Но вектор такой "вертикальности" двойной, взаимообратимый: актуализация бесконечно-возможного бытия в его культурологической возможности не только исходит из глубинных процессов социально-культурного характера (см. ниже), но и - действуя "обратной связью" - проникает в недра культурной феноменологии, преобразует эти недра, пересоздает их мощной энергией нового разумения. Понять этот двойной вектор, раскрыть реальный схематизм его действия - вот основная задача моего "второго введения". Причем здесь уже нельзя ограничиться "диалогической" составляющей разума культуры. Здесь необходимо раскрыть целостное тройное измерение современной логики: диалогическое - парадоксологическое - и, наконец, измерение "логики начала логики" (логики "трансдукции"). В общих чертах такое тройное измерение современной логики будет намечено - только в порядке "наведения", но не изложения - в заключение второй части.

Два философских введения в XXI век задуманы как самостоятельные, "чистые" линии, четко отделенные друг от друга. Отделенные - даже в смысле схем обоснования. Если в первом введении это обоснование заключено в схематизме собственно внутри-логической "трансдукции", то во втором введении логический схематизм может быть определен как взаимная детерминация: бытия культуры и ее логики. Это совершенно иной схематизм. Но именно в такой самостоятельной логической форме каждого из введений заключен некий целостный логический замысел. "Чистые линии" двух введении, не перекрещиваясь явно, отделенные жесткой логической лакуной, должны вместе с тем как бы перекликаться в уме читателя, действительно общаться (а не "обобщаться") в читательском сознании.

Автору представляется, что в своем движении эти две "чистые линии" дадут некий логический "конус", единой вершиной которого будет конкретная логика культуры. В предлагаемой книге конус еще не сведен к такой вершине, но линии уже начинают сходиться и - сквозь магический кристалл - угадывается такая целостная философская логика. Но спокойное изложение этой логики может быть дано только в отдельной книге.

Немного о логической последовательности двух частей (введений). Эта последовательность определяется двумя соображениями. Одно - более внешнее (к сути проблем). Так (я уже говорил об этом) развивалась моя собственная мысль. От историко-философской "трансдукции" (в раздумьях о "предельном переходе" логики Гегеля) - к культурологической вертикали. Думаю, что "интимная" логика такого мысленного движения как-то отпечаталась во внутренней связи моих философских введений. Второе соображение более близко вводит в суть дела. В первой части введение в логику культуры расположено, так сказать, "пространственно", действительно локализуется до этой логики, в пределах мышления Нового времени, в пределах "наукоучения", но преображенного в свете современных логических сдвигов. "Наукоучение" осуществляется здесь не на своей земле, но на ничейной территории, в момент диалогической переформулировки. Во второй части ("XX век и бытие в культуре") автор и читатель уже реально находятся на Земле XX века, в его духовных "землетрясениях". Вертикаль этого введения есть вертикаль ("на том стою!") современного нашего бытия и мышления. Это - введение внутри одного времени (XX века), это - движение от сознания - к мысли. Но когда наша мысль взбудоражена переходами и сдвигами в своем собственном мыслительном Доме (это - действие введения первого), она совсем иначе - логически осмысленно и ответственно - воспринимает современный внутридуховный трилистник: бытие в культуре - сознание - мышление... Или: мышление - сознание - бытие в культуре.