Слёзы мира и еврейская духовность (философская месса) - Грузман Генрих Густавович. Страница 121

В ноябре 1998 года в городе Ашкелоне произошло убийство солдата израильской армии Яна Шапшовича. Убийство было совершено в кафе, среди бела дня, группой евреев, вооруженных ножами, и во главе с бывшим израильским полицейским. Мотив убийства, как деликатно выражались впоследствии, был "этнический", а проще говоря, Ян Шапшович был убит за то, что разговаривал на русском языке. Судебный процесс по этому делу, длившийся более трех лет, являл собой неприкрытую демонстрацию политической цели посредством бесцеремонного беззакония и откровенного нарушения опорных норм правосудия: убийца обнаружен не был и все нападавшие ныне на свободе, — при том, что дело убийц вели самые дорогие адвокаты страны, тогда как на защиту убитого средства собирались на пожертвования (точь-в-точь как при погромах в царской России). В чисто политическом, исподволь замышленном, плане данный процесс был даже не вызов, а скорее предупреждение русскому еврейству. Сообразно априорным понятиям всеобщей политизации общественного климата страны убийству Я. Шапшовича не была дана какая-либо оценка, а потому осталась неизвестной связь его с другим убийством, случившимся за три года до этого: убийством учеником ортодоксальной религиозной школы Игалем Амиром премьер-министра Израиля Ицхака Рабина. И хотя, в противовес первому, это убийство взбудоражило не только страну, но и прогремело на весь мир, его духовная подоплека осталась неведомой до настоящего времени. Мотив убийства был политический: несогласие ортодоксальных еврейских клерикалов с политикой премьер-министра. В таком аспекте это действие выглядит как акт пресечения инакомыслия — побуждение на пике духовной деспотии; в условиях легитимизированного насилия это побуждение реализуется в убийство, как номенклатурную операцию. В силу этого оба убийства — Яна Шапшовича и Ицхака Рабина — находятся на одной оси, на которую намотаны рецидивы бескультурья, пафос насилия, непримиримость к инакомыслию; оба злодейства суть не что иное, как политическое убийство еврейского духа, а, следовательно, и еврейской культуры. В свете всего изложенного по теме русского еврейства становится возможным к этим двум убийствам соотнести и убийство русского премьер-министра П. А. Столыпина (1911) евреем Дмитрием Богровым, и единственно с той целью, чтобы сослаться на полученное еврейское определение гоменоидов типа Д. Богрова: отщепенцы еврейского духа, — таковыми в полном объеме являются убийцы премьер-министра И. Рабина и солдата Я. Шапшовича и в этом состоит одновременно духовная и политическая связь между ними, единственно видимая в контексте русского еврейства. А grosso modo (в широком плане) вывод из этого достаточно парадоксален: механика поголовной политизации, посредством которой ведется политическая борьба с русским еврейством, в реальной действительности представляет собой физиологический раствор для гомункулусов — еврейских отщепенцев.

Само же русское еврейство отвечает на свое политическое давление в Израиле вполне однозначно и эта ясность реакции, как ни странно, породила шок в аналитической среде. Павел Полян отмечает по этому поводу: «… только в двух странах мира число евреев в настоящее время ощутимо растет: одна из них -Израиль, а вторая — Германия. Мало того, сопоставление официальных итогов еврейской эмиграции в эти две страны из постсоветского пространства за 2002 год дало совершенно поразительный результат: в Израиль прибыли 18878 человек, а в Германию — 19262. Таким образом, впервые в 122-летней истории еврейской эмиграциииз России Германия опередила Израиль!» («Еврейская газета», 2003, No4). Таков эффект на германской стороне, а на израильской царит сплошное смятение и полное отсутствие осмысленных оценок, что еще усугубляется фактом усиления оттока русских евреев из Израиля, — по официальным данным на это же время в Россию вернулось более 68 тысяч евреев. Без ответа остается едва ли не самый еретический, но сам собой возникающий, вопрос: как могло русское еврейство, взращенное на духовных корнях подлинного иудаизма, предпочесть родине Моисея и Иисуса родину Холокоста? Неизвестно также, свидетельствуют ли эти факты о конце русского еврейства, как явления еврейского мира, либо о его глубокой трансформации, но одно совершенно очевидно: начало третьего тысячелетия стало для русского еврейства судьбоносным.

Печальным итогом стало то, что все ранее изложенное в совокупности не могло не повлиять отрицательно на имманентное состояние представителей русского еврейства из числа последней алии в Израиль. Официозный постулат для русской алии гласил: интеграция в израильские условия жизни. Априорно и непререкаемо при этом значило, что данные условия жизни и есть подлинно еврейские и никакие другие. И когда возникали конфликты, что было неизбежно, ибо доморощенные коренные условия, сформированные в политизированном режиме и благодаря религиозному засилью, были лишены целиком или обладали несоответственным уровнем культурологической составляющей с сознанием русскоеврейской интеллигенции, то последняя подвергалась люмпенизации. И как обычно бывает в подобных случаях, главными обвинителями выступают приспособленцы и перерожденцы из среды самого еврейского еврейства, для которых и раньше культурозначимые факторы не имели доминирующего духовного веса. Некий Ион Деген, причисляющий себя к эстетическому сословию и похваляющийся своими ратными подвигами в Отечественной войне, что, однако, не мешало ему поносить Россию как «страну с государственным антисемитизмом», обращается к новоприбывшим русским евреям: «Зачем вы приехали? Чтобы, не имея представления об этой стране, в 1992 году привести к власти архитекторов Ословского соглашения, результаты которого мы сегодня пожинаем, оплакивая наши жертвы? Зачем?» («Еврейский камертон» от 7. 06. 2001г. ). Сей вопрошатель, замкнутый в тесное пространство мелкотравчатого политиканства, соответственно чему он придумал повод для возмущения, и, приняв соответствующую позу, изрекает то, что называется предвзятым мнением. Предвзятость мышления, являющаяся уделом любой политической демагогии, представляет собой наибольшую угрозу для еврейской духовности, опасность которой усугубляется ее внутренней природой.

Литература

АВИНЕРИ Ш. Основные направления в еврейской политической мысли. Иерусалим, 1983.

АЙЗМАН Д. Кровавый разлив. В двух книгах. Иерусалим, 1991.

АЛДАНОВ М. А. Русские евреи в 70-80-х годах. — В сб. "Книга о русском еврействе от 1860-х годов до революции 1917г. ". Минск, 2002.

АРЕН Р. В русском галуте. — В журнале «22», 1981, No 19. Тель-Авив.

АХАД— ХА-АМ Человек в своем шатре. -В сб. «Быть евреем в России. Материалы по истории русского еврейства. I880-1890 годы». Составитель Н. Портнова. Иерусалим, 1999.

АХАД— ХА-АМ Избранные сочинения. Изд. «Библиотека-Алия». Иерусалим, 1991.

АРИСТОТЕЛЬ Сочинения. Т. 1. Изд. «Мысль». М. , 1975.

АРОНСОН Г. Я. Евреи в русской литературе, критике, журналистике и общественной жизни. — В сб. "Книга о русском еврействе от 1860-х годов до революции 1917г. ". Минск, 2002.

АРОНСОН Г. Я. В борьбе за гражданские и национальные права (общественные течения в русском еврействе). — В сб. "Книга о русском еврействе от 1860-х годов до революции 1917 г. ". Минск, 2002.

БАДАНЕС Г. Записки отщепенца. — В сб. «Быть евреем в России… Материалы по истории русского еврейства. 1880-1890-е годы». Составитель Н. Портнова. Иерусалим, 1999.

БАКУНИН М. А. Анархия и Порядок. Изд. «Эксмо-Пресс». М. , 2000.

БЕЛИНСКИЙ В. Г. Избранные произведения. ОГИЗ. М. , 1948.

БЕН ЦВИ И. К истории рабочего сионизма в России. — В сб. "Книга о русском еврействе от 1860-х годов до революции 1917г. ". Минск, 2002

БЕРДЯЕВ Н. А. Духовный кризис интеллигенции. С. -Петербург, 1909.