Злая война - Навара Надежда. Страница 25

Монстр, смущенно покряхтывая, выпростал из складок плаща изуродованную мутацией руку и выполнил команду.

«Вот это размерчик! — подивился про себя Дайс. — Такой ручонкой впору ведро заместо стакана поднимать».

— Все готовы? — спросил Мартин и оглядел команду спасателей. — Ну, мужики, на счет три.

— Ой погодите, ребятушки. Я-то ведь и не готов! — торопливо выкрикнул пленник аномалии. — Что мне-то делать? Забыли ж сказать! Совсем забыли. Объяснили б старому. Уважили б.

— Молчать и стоять, как велено, — обрезал говорливого мутанта Мартин. — Внимание! Начинаю отсчет.

— Раз!

Излом на всякий случай крепко зажмурился. Наемники с бревном подошли ближе к дверям сарая. Ангел и Капрал приняли позы игроков в бейсбол.

— Два!

Комель бревна плавно пошел вниз и нацелился на болт. «Бьющие» выполнили замах.

— Три!

«Бух!» — глухо врезалось в пол бревно. «Трах!» — сочно хлопнули доски по заднице монстра. «У-у-у бля-я-я!» — дико завопил излом, вылетая из сарая, и угодил башкой в разросшийся куст крыжовника.

— С мягкой посадкой, Братец Кролик, — оценил красоту приземления Малой.

— Низковато пошел, не иначе дождь будет, — прокомментировал полет Капрал.

— С тебя десятка, — напомнил ему напарник и указал на оставшиеся в аномалии стоптанные башмаки без шнурков.

— Бакс, отстегни ему, — ухмыльнулся тот. — И мне не забудь.

— Перезабился, — возмутился Ангел. — Мужики, да он — жулик!

— Не гони волну. Все честно, парни, — солидно пробасил Капрал. — Бакс, подтверди.

— Я поставил на вторую попытку, — сообщил проигравший. — Деньги получите с Дайса, он мне тридцатку за боты проспорил.

Пока выясняли, кто крайний, излом выбрался из колючек — крыжовник отрастил шипы как у матерого боярышника — и босиком рванул к забору. Не пробежав и половины дороги, затормозил, развернулся и понуро побрел назад. Шел враскорячку, приложили-то его неслабо, может, и сломали что. Ну да не беда, у тварей Зоны регенерация отменная.

— Соображаешь, — похвалил его Мартин и издали показал маленький пульт с подмигивающим зеленым глазком. — Запомни, попытаешься снять мину или подойти к кому-то из нас ближе четырех метров, взорвешься.

Мутант встал как вкопанный и виновато забормотал:

— Не серчай на старика бедного. Жажда вконец измучила. Бес попутал, вот я и того, к колодцу побежал, — преданно заглянул в глаза и попросил елейным голосом: — Разреши водички попить, милостивец.

— Роджер! С тебя полтинник! — весело крикнул Дайс.

Мартин лживой бестии не верил ни на йоту, но мысль нашел здравой — излому понадобятся силы для схватки с контролером. Да и кто разберет, что может взбрести в голову голодному хищнику. Лучше пусть сытым будет. Относительно сытым. А то задрыхнет еще.

— Ангел, принеси ему паек, — велел он каптенармусу.

— Чувствительно благодарствую. — Мутант поклонился чуть ли не в пояс и, разогнувшись, указал на место подальше от наемников. — Господин Ангел, вы вот туточки, пожалуйста, положите.

— И салфеточкой прикрою, чтоб мухи не налетели, — пообещал тот.

— Зачем же утруждаться-то так, мухи у нас повывелись. Радиация, знаете ли…

— Ты, кажется, пить хотел? Вот и ступай. Живо, а то передумаю, — прикрикнул Мартин на излома, повернулся к Ангелу и постучал себя пальцем по лбу. — Забыл, с кем дело имеешь? Болтай с ним поменьше. Кстати, всех касается.

Пристыженный каптенармус ушел выполнять поручение.

Настало время заняться сталкером.

Чингачгук пребывал в мрачных размышлениях. Сознавал, к сараю его привели явно не за тем, чтоб сорвать овацию за оригинальное исполнение метода «подмены». Да и ствол, направленный в твою сторону, просто так, на всякий пожарный, не добавляет оптимизма.

— Мне тоже мину на пузо привесишь? — не мудрствуя лукаво, спросил он Мартина.

Тот пожал плечами и честно ответил:

— Не вижу смысла. Я больше не нуждаюсь в ваших услугах, у меня появился другой проводник.

Вот оно, значит, как. Сталкер насупился.

Дайс слегка подтолкнул его в спину.

— Вставай. Сам пойдешь или помочь?

Надо отдать Чингачгуку должное, смерти он не боялся, за годы сталкерства свыкся по краю ходить. Презрительно сплюнул и твердо сказал:

— Никуда я не пойду. Стреляй тут, паскуда. Запомните, крысы, убьете меня, и вам не жить. Не простит вам Зона.

«Крыса у нас ты, дружок. Притом конченая. — Мартин брезгливо поморщился. — Честный бродяга нас бы просто выследил, а ты аванс за услугу взял и клиента продал».

— Странные у вас фантазии, пан Чингачгук — то мину хотите, то расстрелять просите. Вы часом не мазохист? Или в анамнезе суицидальные наклонности? — холодно поинтересовался он и посоветовал: — Не торопитесь на тот свет раньше времени.

Пленный воспринял его слова как прелюдию к допросу с пристрастием.

— Ублюдок. Да пошел ты…

— Пойдете вы. В «жадинку», — оборвал его наемник. — Прекратите истерику. Я не убиваю людей без крайней необходимости и дарю вам шанс. Ваши вещи оставят рядом. Аномалия растет и через пять-шесть часов начнет их затягивать. Получите оружие и ПДА. Ну же, не будьте идиотом и не вынуждайте меня изменить принципам.

Чингачгук облизнул пересохшие губы, оценил перспективы и прохрипел:

— Снарягу мою принеси. И нож мне кинете, сразу как прилипну.

Вот и сладились.

— Дайс, окажи пану сталкеру услугу, развяжи ему руки, — попросил командир.

— Слушай, у нас уже новые биться стали, — когда наемники пошли собирать пожитки, пробурчал Бакс. — Это заразно, док? А лечится? — Он уставился в затылок удаляющемуся Мартину.

— Нет, — ответил тот, повернувшись.

— Уверен?

— Ты хорошо помнишь, как у «Гусей» было? Не припомню, чтоб пропустили хоть один намек на спор. Вот тогда я и понял: заразно. Неизлечимо. Но делу не вредит.

— А сам? И тогда не забивался и сейчас не заметил.

Мартин широко улыбнулся и на какой-то миг напомнил Малому хулиганистого мальчишку.

— А у меня иммунитет. Я только по-крупному.

Через полчаса наемники снялись с бивака. Впереди отряда дозором шел излом, нагруженный вороньей клеткой. Нежные душой европейки сбились в один угол и так и сидели, открыв клювы от изумления. Оставшиеся люди несли сами.

Одним удачным ходом Мартин выиграл инициативу и время. Волкодаву остается гадать, что за игру он затеял, а скучающий в «жадинке» Чингачгук ясности в ситуацию не внесет, только больше запутает. Чем дольше командир «Псов» будет искать ответ на вопрос, тем больше увеличится отрыв. Вариантов действия у Волкодава не так уж и много. Сидеть на попе ровно, выжидая, где объявится Мартин, равносильно проигрышу. Сняться с позиций на подступах к АТП — оголить направление на Припять и лишить себя маневра. Придется выдвинуть на восток дозоры и перебросить в район дач усиленную поисковую группу с приказом обнаружить противника и связать боем до подхода основных сил.

Охота на контролера

После Первой катастрофы в восемьдесят шестом году правительство эвакуировало более ста тысяч человек из населенных пунктов вокруг ЧАЭС. Убедить или заставить все гражданское население покинуть зону обязательного отселения не удалось, малая часть осталась доживать свой век в родных поселках и деревушках. Позднее в районе Припяти и Чернобыля официально находилось более пяти тысяч человек, занятых обслуживанием работающих реакторов, исследованиями и охраной. Сколько еще народу трудилось в секретных цехах и лабораториях, вернулось на насиженные места или попросту болталось в закрытой зоне — на рубеже веков в моду вошел чернобыльский туризм, — неизвестно. Большинство военных и гражданских, оказавшихся в окрестностях Чернобыля в две тысячи шестом во время второго взрыва на атомной станции, или погибли, или превратились в зомби.

Мертвый город — по большому-то счету все населенные пункты Зоны вымершие — получил свое теперешнее наименование по двум причинам. Первая — практически полное отсутствие артефактов: по странному стечению обстоятельств аномалии на его территории в подавляющем большинстве бесплодны. Найти здесь артефакт, все равно что в стоге сена иголку найти. Вторая — необъяснимое скопление зомби, в том числе и бывших гражданских. Что их тянуло сюда, объяснить не смогло бы и О-сознание. Полностью утратившие личность гниющие ходячие мертвецы упорно и бессмысленно имитировали жизнь в домах, мирно соседствуя на улицах с мутантами животного происхождения. Поговаривали, что любой вновь обращенный зомби рано или поздно явится сюда на постоянное поселение. Самые отъявленные хищники и даже крысы, а ведь им все нипочем, не решались отведать насквозь отравленной тленом плоти.