Проба пера - Подводный Авессалом. Страница 10
* * *
Зимний солнцеворот
не за большими горами.
Ночи у года берут свое
повесив луну на знамя.
Звезды светят на небосклоне,
как глаза Богоматери на иконе.
* * *
В области дальних воспоминаний осталось лето,
Господь как обычно медлит с Своим ответом
на вопросы о смысле жизни, а также смерти.
Только солнце, хоть и не греет, но все же светит.
* * *
Солнце едва покажет лицо на холод
и скорее за горизонт, лучась приятно.
Так столичная дива посещает северный город,
песню поет в концерте и скорее спешит обратно.
* * *
Зима откуда-то знает про Новый Год.
Деревья покрыты инеем с веток до ног.
Белый пар идет изо рта у живых существ.
До весенней капели не ждешь никаких чудес.
* * *
Ночью температура падает до самого Кельвина.
Ветер улегся в берлоге, стужей ему постеленной.
Овраг завалило снегом, и поминай как звали.
Звери, наверное, рыщут, но радуются едва ли.
* * *
Пишу стихи о Сибири,
изнемогая от счастья;
дышу ветром ее пространства,
качающим кедры и ели.
* * *
Иней лежит на стеклах,
не пропуская солнца
внутрь, а мой взор — наружу,
зимнего света кружево.
* * *
Из разных оттенков света сотканные сугробы.
Голубые и синие тени, в них заблудиться чтобы.
Снега упало столько, что можно не экономить:
с собою не унести, и, видимо, не запомнить.
* * *
Снег на полях и ветвях; вот и закончилась осень.
Солнце никак не хочет выбраться из-за сосен,
греет не от души, а скорее для виду,
и до самой весны крепко хранит обиду.
* * *
Сибирь зимой
Маленькие городки среди бескрайней тайги,
холмы, переходящие в горы и покрытые снегом
и той же тайгой; изобилье пурги,
зимних шапок и лиц, не избалованных смехом,
длинных шуб из животных, насильно делившихся мехом,
и прохожих, идущих по жизни зиме вопреки.
* * *
Зима — лучшее время для постиженья мира.
Голые сучья и ветки являют дерев анатомию.
И, глядя на собственную физиономию
в зеркале, торжество сознаешь эфира.
* * *
Пушистость снега достигла небывалой величины.
Сугробы напоминают дореформенную перину,
и небо не ощущает за собою вины,
предъявляя от целой луны половину.
* * *
Застилая деревья своей пеленой,
снег летит и летит, и кружась, замирает
на ветвях и кустах и на тверди земной,
ее нежно и бережно укрывая.
* * *
Изобилие снега поражает привычный взор
даже бывалых сибиряков; и глядя
на заснеженный лес и прозрачный убор
светло-серого неба, понимаешь, ради
чего создается мир и его простор.
* * *
Заснеженные сосен вершины
закрыли небо до половины.
Лишь изредка солнца луч
блеснет из-за низких туч,
на мгновение озаря
человека из декабря.
* * *
Воспою оттенки серого цвета,
одевающего шкуру мудрого волка,
красящего облака в ненастье,
спину и грудь моего жилета,
сумерки, приходящие втихомолку,
лицо человека в большом несчастье.
* * *
Жизнь уходит, как солнце за высокую гору.
И насколько же ее тень скучнее ее самой!
* * *
Зима пришла всерьез и осталась надолго.
Под сугробами — лед, а под ним — мерзлая земля.
Пенья ручья не услышишь даже во сне.
* * *
Снежинок вьюги не перечесть.
Но те, что тают у меня на глазах —
особенные.
* * *
Что украшает зиму?
Солнечный день, купание в полынье.
О, нега ледяной воды!
* * *
Зимнюю ночь хорошо рисовать чернилами
на бархатной черной бумаге — ели и сосны.
Звезды на небосклоне — белой гуашью.
Серебряный месяц скрылся за горизонтом.
* * *
Тоска. Зашел ненадолго в лес.
Скрипучие ели, самодовольный дятел,
легкомысленный заяц на длинных лапах.
* * *
Осень никак не хочет становиться зимой.
Долгожданный снег превращается в мелкий дождь.
Так отживший старик ждет своих похорон,
а они все откладываются.