Прошлые жизни детей. Как воспоминания о прошлых жизнях влияют на вашего ребенка - Боумэн Кэрол. Страница 4

Руки Сары покоились на столе. Она зажмурилась, пытаясь сконцентрироваться, и начала описывать то, что видела. Я до сих пор не могла прийти в себя от рассказов Чейза о войне – он говорил о ней как взрослый человек. Я даже не знала, чего ожидать от его старшей сестры. Мне оставалось лишь слушать и наблюдать.

Сара описала простой двухэтажный деревянный дом, «по форме напоминающий амбар», окруженный лесом и земельным наделом. Прямо перед домом проходила дорога, поросшая травой. Она увидела себя девочкой одиннадцати-двенадцати лет. Сара рассказала, что проводила большую часть времени в работе по дому – помогала своей матери, а иногда и отцу ухаживать за животными. Она не ходила в школу, так как ее родители не верили в «образование для девочек». Она увидела также младшего брата, который не мог помогать родителям. Чтобы разглядеть его пристальнее, Саре пришлось зажмуриться еще сильнее, и она сообщила, что тот страдал от какого-то увечья.

Вплоть до этого момента Сара сообщала обо всем этом как наблюдатель, не допуская никаких посторонних эмоций. Тут Норман предложил ей «продвинуться в то время, когда появился страх перед пожарами». Характер рассказа тут же изменился. Сейчас она говорила о юной девушке в настоящем времени. Она полностью вошла в ужас ее положения.

«Вдруг я просыпаюсь и слышу запах дыма – я знаю, что дом горит. Мне страшно. Меня охватывает паника. Я вскакиваю с постели. Пламя и дым везде. Я бегу через весь дом, ищу своих родителей. Лестничная клетка и поручни объяты пламенем. Сквозь щели между досками пола пробиваются тонкие языки огня. Подол моей ночной рубашки охватывает пламя. Я бегу в комнату родителей. Я ищу их везде. Их нет там! Их кровати застланы. Где же они? Я продолжаю бегать по комнатам, пока не оказываюсь отрезанной от остальной части дома в дальнем углу комнаты родителей. Почему они не приходят спасать меня? Почему они не вытащат меня отсюда?»

Сара замолкла, чтобы перевести дыхание. Она все еще склонялась вперед, упираясь руками в стол. Ее лицо было бледным, но ей удавалось контролировать его выражение. Она переживала это воспоминание всем своим существом, паникуя, как маленькая зверушка, загнанная в угол бушующим пламенем.

Я чувствовала, как страх, звучащий в ее голосе, затягивал меня в ее историю. Адреналин разносился кровью по всему моему телу. Сама атмосфера кухни была наэлектризована опасностью. Повинуясь материнскому инстинкту, я протянула руку, чтобы утешить Сару. Но другой голос во мне говорил, что не нужно прерывать поток воспоминаний. Я вопросительно взглянула на Нормана. Он прочитал в моем взгляде немой вопрос и кивнул головой, давая мне знать, что с Сарой все в порядке. Сара продолжала, заливаясь слезами:

«Горящая балка срывается с потолка передо мной и пробивает пол насквозь. Огонь везде. Выхода нет. Дышать очень больно. Я знаю, что сейчас должна буду умереть!»

Сара снова замолкла. Голова опущена на руки. Только сейчас я обнаружила, что давно задержала воздух в груди и выпускаю его со свистом. На кухне воцаряется тишина. Не слышно ни звука, кроме урчания холодильника.

Норман выждал минуту, затем спросил: «Что ты испытываешь сейчас?»

«Я чувствую, как парю над верхушками деревьев. Я легкая, как воздух. Я не испытываю никакой боли. Хорошо, что все кончилось. Это было ужасно».

Норман спросил, может ли Сара рассмотреть свою семью, оставшуюся на земле.

«Вот мой дом. Он полностью объят огнем. Крыша провалилась. Я могу различить свою семью в саду. Мой брат сидит на земле. Отец держит мать за плечи. Она рыдает и протягивает руки к дому».

Сара вновь разразилась рыданиями, описывая свою семью. Она сказала, что поняла, что те пытались спасти ее, но не смогли пробраться в дом из-за жара и пламени. Они были вне себя от горя, так как не смогли спасти свою дочь. Сара была глубоко тронута их чувствами. Прерывая свою речь всхлипываниями, она рассказала нам о том, что осознала, как сильно родные любили ее. Она поняла, что те просто ничего не смогли сделать, чтобы спасти ей жизнь. Она признала, что пришла в эту жизнь с ложным убеждением, что родители просто бросили ее на произвол судьбы.

Всхлипывания Сары наконец прекратились. Мы с Норманом сидели тихо и ожидали, пока она терла свои глаза. Затем Сара открыла их и взглянула на нас. Она несколько раз чихнула, после чего ее лицо расплылось в улыбке. Паника и страх прошли. Она выглядела умиротворенной.

Она прочла беспокойство на моем лице и поспешила уверить меня в том, что с ней все в порядке. Затем она еще раз рассказала о своих последних мгновениях перед смертью. Она сказала, что это произошло очень быстро, – в какие-то считанные секунды с того момента, как балка пробила пол рядом с ней, и до того момента, когда особо яростные языки пламени с ревом взмыли вверх. Она объяснила, что забежала в угол родительской спальни из чистой паники, так как у нее не было времени подумать о возможном пути отступления. Ее последней мыслью было найти своих родителей. Сара призналась, что предсмертные минуты были исполнены гневом по отношению к родителям, так как она была уверена, что те могли бы спасти ее, если бы захотели этого. Сара еще раз подтвердила, что этот гнев – свои предсмертные чувства и мысли – она пронесла с собой в эту жизнь, так как не могла разобраться из-за паники в том, что произошло на самом деле. Затем она объяснила, что ее страх перед пожарами в этой жизни напоминал ей о незавершенном событии из прошлой.

Мы с Норманом были поражены, что Сара сумела сама все истолковать. Она осознала сама, без всяких намеков с нашей стороны, что ее нынешние страхи имеют прямую связь с травматической смертью в прошлой жизни. Многие взрослые, вспомнившие прошлые жизни, не способны так скоро определить связь между прошлым и настоящим. Сара сделала это сразу же и самостоятельно.

Через насколько дней Сара распаковала сумку со своими куклами и нарядами, которую держала под кроватью. Ее «иррациональный» страх перед огнем исчез после этого сеанса. Но она до сих пор зажигает спички с большой осторожностью.

Интерлюдия

Через несколько дней после того, как Чейз и Сара вспомнили свою прошлую жизнь, Чейз был принят в детский сад, а Сара начала учиться в четвертом классе. Чейз с радостью ожидал посещения школы. Он ходил в маленькую альтернативную школу, где всячески! поощрялось занятие музыкой, устными рассказами и развивались творческие способности. Он любил диктовать свои рассказы учителю и особенно гордился сагой о двух проказливых хомяках, Ромео и Джульетте, которую прочли в классе как образец. Возвращаясь из школы, он взахлеб рассказывал о том прогрессе, который сделал их класс в создании макета среды обитания динозавров из папье-маше в натуральную величину. Чейз прекрасно себя чувствовал и быстро рос.

Сара училась в четвертом классе новой экспериментальной публичной школы. Она обучалась по ускоренной программе, где определенное время отводилось созданию независимых проектов. Это позволяло девочке чувствовать себя взрослой и ответственной. Конечно же, начав замечать мальчиков, Сара стала переживать, что не может расти побыстрее. Она подолгу занимала телефон, судача со своими подругами об изменяющихся симпатиях и группировках в классе.

Все эти новые приключения помогли отвлечься детям от тех необычных экспериментов, которые с ними проделал Норман несколькими неделями раньше. Сеансы регрессий скоро стали для них «просто чем-то, что произошло».

Несколько раз Сара, Чейз, Стив и я говорили между собой и с нашими близкими друзьями об этих воспоминаниях. Но, в основном, истории не покидали пределов семьи. Мы не хотели разглашать их, чтобы не подвергать детей риску быть осмеянными или обвиненными в сочинении небылиц. Я опасалась, что насмешки могут привести к тому, что чудесные двери, вдруг открывшиеся в их прошлые жизни, столь же внезапно захлопнутся. Я проинструктировала Сару и Чейза, чтобы те никому не рассказывали о том, что вспомнили из своей прошлой жизни, не посоветовавшись со мной. Я объяснила им, что все происшедшее является реальностью, но для большинства людей это непонятно, а некоторые даже будут пытаться поднять их на смех. Дети поняли меня и с готовностью приняли мой совет.