Прощаю себе. В 2 тт. Том 2 - Лууле Виилма. Страница 27

Возьмем один пример. У Вас начался отпуск. На работе было страшное напряжение, и оно заставило Вас переедать. Во время отпуска Вы не приобретаете новых стрессов, однако по привычке, незаметно для себя, спешите наесться до отвала, да так, что потом становится плохо. К Вашему огорчению, вес возрастает с космической скоростью. Почему? Разве сейчас Вы продолжаете прикапливать злобу? Потому что Ваша привычка уравновешивать злобу едой скрывает потребность уравновешивать еду злобой. Злоба требует пищи, а пища требует злобы. Круг замыкается.

Расскажите про это своему телу как самому близкому, закадычному другу, и Вы ощутите, что волчий аппетит постепенно идет на убыль. Если вес и не уменьшается сразу, то по крайней мере в поясе будет посвободнее и станет легче дышать. Человек должен научиться считаться с собой и своими потребностями. Это должно войти в привычку. Освободите свое неумение свыкаться с новым, и Вы свыкнетесь с новыми привычками питания не за пару месяцев, а за пару недель. Вернувшись на работу после отпуска, Вы с радостным удивлением обнаружите, что беседа с собой помогает уменьшить также и рабочее напряжение.

Человек, который копит про запас на всякий случай и который на себе испытал, что накопленное может стать добычей вора, сгореть при пожаре либо пропасть при стихийном бедствии, желает так хранить свое накопленное, чтобы никто не мог его коснуться, кроме него самого. Таким надежным местом является жировая ткань. Человеку с подобным стрессом не помогает ни диета, ни физические нагрузки. Человек, который боится прослыть жадным, желает доказать, что он не жадный. Он оправдывается, мол, видите, я же могу отдать последнее, и тем самым закрепляет стабилизацию жировой ткани.

Вы уже сделали вывод, что толстяки – это стяжатели, которые намертво вцепились в свое добро? Нет, урок стяжательства относится ко всем нам без исключения. Только если худой желает разбогатеть благодаря скупердяйству, то толстый желает добиться того же лихоимством. Он хочет из всего извлечь максимальную выгоду. У того и другого проблемы с пищеварительным трактом.

Страх за свои деяния вызывает спастические процессы в пищеварительном тракте. Страх за то, что будет, вызывает понос. Злоба все равно мне не достанется приводит к запору.

Нормальный человек получает и отдает в равной мере. Он может получать очень мало и отдавать очень мало, но также может получать очень много и отдавать очень много. Последняя категория людей составляет меньшинство, поэтому большинство уважающих себя людей должно строго соблюдать диету. У нормального человека пищеварительный тракт работает нормально. Но если в ходе одного из уроков стяжательства у него появляется все же желание извлечь максимальную выгоду из ситуации, то у него возникает мучительный запор, из-за чего ему, возможно, придется даже прервать свое начинание. К числу таких ситуаций относятся путешествия, пребывание в больнице или в гостях. У другого относительно уравновешенного человека может в той же ситуации возникнуть желание сбежать, поскольку он не умеет иначе разрешить неприятную для него ситуацию. Но далеко убежать не удается – у него разыгрывается понос, как бы говоря, что этот вопрос все равно когда-нибудь придется решать. Понос указывает на то, что человек ожесточен, ибо его желание не встречает понимания, его желание не ценится и не удовлетворяется.Я уверена, что никогда раньше не было такого огромного числа ожиревших людей, как сейчас. Также стало более, чем когда-либо, людей, растолстевших от мировой скорби, которые зеркально отражают собой конфигурацию земного шара. Всякое печальное событие в мире воспринимается ими с безутешностью и прибавляет им вес. В незримой плоскости с земным шаром происходит то же самое. Если это помогло бы Земле, то можно бы и вытерпеть, однако из-за такого ошибочного отношения Земля, к сожалению, вынуждена страдать еще больше. Стрессы, что люди носят в себе, являются стрессами Земли, и их освобождением человек творит благо себе и Земле.

Итак, толстые люди являются жертвами жажды накопительства. Копится все возможное и невозможное, материальное и нематериальное. Чем сильнее страсть к накопительству, передаваемая от поколения к поколению, тем в более раннем возрасте считается естественным иметь все, что необходимо для счастливой жизни. Перенятие американского стиля жизни способствует ожирению с юного возраста. Материалистический образ жизни оценивает человека по тому, что он имеет.

Есть мужская и женская жажда накопительства. От мужской утолщаются кости, от женской – мягкие ткани. Мужская тяга к накопительству вынуждает копить деньги, недвижимость, землю. Женская тяга к накопительству заставляет копить безделушки, украшения, одежду, предметы интерьера.

Отсутствует ли тяга к накопительству у худых? Нет, она у них спрятана. Толстеет тот, кто желает демонстрировать свои достижения, делиться своей радостью, делать подарки, отдавать, чтобы его уважали и любили. Худым становится тот, кто всего этого боится, ибо не желает лишиться своей собственности. Худой человек в прежних жизнях познал на своей шкуре разрушительную силу зависти, и подсознательное ощущение опасности велит ему скрывать свои достижения. Его тяга к накопительству перерастает в скрытую болезнь. Сущность этой тяги выражается особенностями состояния крестца и покрывающих его тканей.

Чем сильнее тяга к накопительству, тем меньше любовь. Тяга к собственности взращивает жадность и зависть. Малая зависть истребляет состояние, большая зависть – ум. Оба они составляют богатство. Величайшая зависть истребляет ценность. Единственной ценностью на свете является любовь. Любовь – это уравновешенность, достоинство, счастье, здоровье, свобода, Бог.

Жизнь движется в будущее. Чем крупнее накопленное состояние, тем тяжелее ноша, которую мы должны нести. От усталости и пресыщения желание приобретать оборачивается желанием избавиться от приобретенного. Желание избавиться от ненужного, причем так, чтобы душа не болела от расточительства, приводит к тому, что в доме заводится моль. Моль уничтожает все, что доставляет Вам душевное беспокойство, и Вы можете, проклиная моль, в качестве самооправдания выбросить пришедшее в негодность добро, чтобы затем окунуться в приятно щекочущую чувства деятельность по приобретению нового добра. Если Вам до слез жаль расставаться с вещами, то Вы не поняли, что желаете того, чего в действительности не желаете, и жировая ткань увеличивается в массе. Ее-то уже не выбросишь. Для ее уменьшения необходимо умерить тягу к накопительству.

Толстый человек ощущает, что ему не хочется себя жалеть и не хочется, чтобы его жалели другие, но зато хочет, чтобы другие поняли его жалкое положение и изменили к нему свое отношение. Запрет на жалость к себе и желание выказать свое жалкое положение суммируются, и человек ощущает, что его распирает изнутри. Его внешность это подтверждает.

Полнота является самозащитой, призванной максимально деликатно держать на расстоянии тех, кто доставляет печаль. Наиболее всего полный человек нуждается в тишине и покое. Чем больше недовольства в окружающей толстяка атмосфере, тем полнее он становится, поскольку, подобно магниту, он вбирает в себя печаль жалобщиков.Габариты выражают величину, величина выражает силу, а сила отпугивает желающих напасть. На деле же на толстого человека вовсе не требуется нападать физически. Достаточно ему умело нанести душевную обиду, и он пристыженно отступает. Стыд – это чувство вины. Чувство вины делает человека слабым, бессильным, изможденным, вялым. Всякая душевная рана излечивается прибавлением очередных граммов жира. Человек копит чужие оскорбления и оскорбляет себя сам. О своем теле толстый добрым словом не отзывается. А если и отзывается, то это – самообман. Всему есть предел, также и терпению толстого человека.

Чем больше внутренняя беспомощность человека, тем он внешне крупнее. Беспомощность возрастает оттого, что возрастает желание делать всем добро. Но поскольку другие от этого счастливее не становятся, то беспомощность увеличивается, ибо человек неспособен что-либо изменить. Если человек чего-то желает, это означает, что он боится этого не получить. Страх урезает мыслительную способность, и человек уже не в состоянии что-либо выправить.