Четыре минус три - Пахль-Эберхарт Барбара. Страница 8

Вместо обычного больничного посещения – с приглушенной, благозвучной музыкой и мыльными пузырями – будет действо прощания. Под «Fly me to the Moon», с невероятными и замечательными соло, а в заключение – наша общая, моя и Тимо, «Песня, настраивающая на храбрость», слова спонтанные – странные, мудрые и банальные одновременно. Тимо покоился у меня на руках почти целый час. Шланги магически исчезли из его рта. Ничего изуверского в действе не было. Кроме дурманяще упоительного – чувствовать Тимо так близко. И он все еще рядом. Всегда. Мы смеялись. Пришел мой любимый врач, доктор Баумгарт. Семь медицинских сестер стояли поодаль и плакали. Все возможные чувства были заключены в одном пространстве. Здесь были вся жизнь и вся смерть.

Я могла держать Тимо на коленях как угодно долго. Потом его положили назад, с его любимыми игрушками Космо и Тюленем. А я ушла в сопровождении клоунов. В жизнь.

Я знаю, что энергия, которую я в себе сегодня чувствую, будет долго меня поддерживать. Время от времени она будет меня ненадолго покидать. И я, разумеется, буду грустить. Я и сейчас очень часто бываю печальной. Я забочусь о себе, как о новорожденном ребенке. Приходится каждый раз принимать решение, что мне нужно на самом деле и что есть хорошо. Ведь все это способно меняться достаточно быстро.

Я хочу продолжать жить в нашем доме. Хели так прекрасно все в нем устроил для всех нас, для меня. Пусть пока я живу у друзей, но я уже переступала порог своего дома, и думаю, что у меня получится вернуться. У меня там так много готовых меня поддержать друзей и соседей. Просто невероятно, как самоотверженно эти люди готовы мной заниматься и поддерживать меня словом и делом. Мне еще долго будет нужна помощь. Мне придется научиться просить о помощи и ее принимать. Также и в том случае, если мне будет нечем за эту помощь платить.

Мне хочется – когда-нибудь – и дальше работать клоуном. Смысловую насыщенность клоунской деятельности я осознала во время смерти Тимо, и я невероятно рада возможности ощущать себя частью этой великой силы. Надеюсь, у меня скоро получится.

Мне понадобятся деньги. Я готова их принимать. Но лишь от тех, кто может легко с ними расставаться.

Людвиг Хирш [6] пригласил меня на свой концерт, где я с ним познакомилась. Программа называется «От грязно-серого к небесно-светлому».

Я живу, глубоко благодарная трем ангелам за то, что они решили разделить со мной восемь лет моей жизни.

Пепел Хели, Тимо и Фини будет покоиться в саду. Каждый – под деревом, плодоносящим его любимым фруктом.

На гробу Хели будет написано «Сундук Вольдемара» – так называлась одна из его клоунских миниатюр.

И мы затеем красивый праздник прощания с тремя ангелами. Все клоуны будут в сборе. Будет много музыки. Быть может, и вам удастся получить часть той энергии, что дарится мне. Которая понесет вас по жизни со мною вместе.

Праздник прощания с Хели, Тимо и Фини состоится в субботу, 29.3, на Гляйсдорфском кладбище (GLEISDORFER FRIEDHOF). Будет очень много народу, и это меня радует.

Господа клоуны! Если будет у вас возможность, приходите красноносыми и в клоунском костюме (в него также можно будет облачиться на месте). И приносите музыкальные инструменты. Мне понадобится для того, чтобы выжить, еще так много жизненных сил. Источник этой силы – вы! Вы – часть моей жизни в том смысле, который мы пока не совсем улавливаем.

Все прочие гости: приходите, одетые так, как посчитаете нужным. Можно и в черном, если вы считаете это нужным. Но лучше наряжайтесь смешно и пестро. И побольше ненормальности. Не надо душить порывы своей души.

Принесите с собой три цветка. Чтобы бросить по одному на каждый гроб.

И для меня тоже кое-что захватите. А именно: истории. Напишите о том, какими вам запомнились Хели, Тимо и/или Фини. Запишите свои воспоминания о встречах с ними. Свои впечатления о них. Три слова. Три страницы. Любимые истории. На цветной или обыкновенной бумаге. Мне это очень важно. Я хочу составить из этих историй толстую книжку. Я хочу, чтобы жила память о моих ангелах. По крайней мере, до тех пор, пока мне не исполнится 97. И вы должны мне в этом помочь!

По окончании праздника я приглашаю в гости. Мой дом и сад должны быть полны людьми и жизнью. Может быть, вы мне поможете так убрать мой дом, что вещи, принадлежащие моим детям, попадут в хорошие руки, а освободившееся от них место заполнится доброй энергией. Ханнес, лучший повар холмистого Штайермарка, приготовит на всех. Но на всякий случай захватите с собой какую-нибудь еду, поскольку нас, надеюсь, будет слишком много. И праздник продлится до позднего вечера, поэтому можно приходить в любое время.

И последнее: перешлите этот мейл дальше, тем, кто был знаком с Хели, со мной, с Тимо или с Фини. И пусть вас не останавливают соображения, что кто-то может получить этот мейл дважды или трижды. Я бы хотела, чтобы дом Хели был полон в эту субботу.

Люблю вас всех бесконечно!

Ваша Барбара.

Я вижу себя – словно это было вчера – сидящей у компьютера в гостиной родителей Сабины. Эти двое приютили меня у себя. Если бы не они, я бы не знала, куда мне податься. Мои родители жили в Вене, слишком далеко, чтобы, находясь там, иметь возможность утрясать бюрократические формальности здесь. О том, что жизнь в опустевшем семейном гнезде вряд ли пойдет мне на пользу, догадаться нетрудно. Но я мечтала о домашнем уюте, о безопасности и защищенности. Все это я нашла в доме родителей моей лучшей подруги, которая давно уже стала мне почти сестрой.

Еще я помню о тарелке с печеньем, которая, нетронутая, стояла рядом со мной, пока я писала свои мейлы. Об отце Сабины, который каждые полчаса на цыпочках приносил мне новый стакан воды. Я помню ту крайнюю степень сосредоточенности, с которой – строчка за строчкой – появлялся на экране написанный мною текст. О том, что слова изливались из меня потоком, как если бы они откуда-то насылались, и я была всего лишь инструментом для их выражения.

Я помню о том измнеможении, которое охватило меня, после того как я написала все до конца. Мне достало сил еще ровно на то, чтобы разослать мейлы всем, внесенным в мою адресную книгу. Написанный мною текст, попав в Мировую паутину, зажил своей жизнью. Полетел к моим друзьям, коллегам, деловым партнерам и старым знакомым; попал к директорам школ, в подразделения различных ведомств и отделы информации различных газет. Я не утруждала себя сортировкой. Все, кто когда-то сталкивались с Хели, Тимо, Фини или со мной, должны были узнать обо всем.

Я настоятельно нуждалась в помощи. В общении, контактах, внимании. Если не сейчас, то позже – наверняка. Ничего меня, потерявшую все, не могло напугать и озаботить, кроме страха немоты. Страха, что друзья начнут избегать меня из-за того, что не будут знать, как со мной общаться. Что кто-то от неловкости или смущения будет при виде меня переходить на другую сторону улицы. Что я превращусь в аутсайдера в тот момент, когда ощущение себя частью сообщества для меня всего важнее. Именно по этой причине я решила записывать свои мысли. И их рассылать. Всем, всем, всем.

Я встаю из-за компьютера. Выпрямляюсь. Тянусь. Смотрю при этом в окно. Оказывается, уже вечер. Меня наполняет глубокая умиротворенность. Почти как после рождения моих детей.

Я все сказала.

Жизнь может продолжаться. Я могу продолжаться. Могу продолжать. И должна.

Дни безвременья

Куда я шла?

Сначала отправилась туда, где чувствовала себя безопаснее всего: в постель. Я сжалась в комок под пуховым одеялом, пытаясь заснуть между «крышечками» Фини и любимым плюшевым псом, принадлежавшим Тимо.