Куда жить - Леви Владимир Львович. Страница 10
Джон Лилли, знаменитый исследователь дельфинов и путешественник в самого себя, сажает обезьяну в кресло-станок, по сути электрический стул. На голове обезьяны что-то вроде короны, из нее торчат выводы электродов, вживленных в глубокие части мозга. Включается ток. Обезьяна ликует и наслаждается… Обезьяна переживает лучшие минуты своей жизни.
Все как и в опытах Олдза, только еще нагляднее, поучительнее и… страшнее. Лилли называет райские области «старт-зонами». Обезьяна становится активной частью системы с положительной обратной связью. Руками, ногами, хвостом, языком — все равно чем нажать райский рычаг, как угодно исхитриться, лишь бы получить Это!
Двадцать часов подряд с небольшими перерывами для торопливой еды или даже одновременно с едой, двадцать часов подряд посылать себе в мозг электрический ток, потом изнеможение, сон прямо в станке и снова самораздражение — это серьезно…
Пугливые, угрюмые, сердитые макаки и гамадрилы становятся послушными, милыми, ласковыми, гладят руку экспериментатора, вместо того, чтобы царапаться и кусаться, смотрят в глаза ясным взглядом…
А как легко теперь их обучать!.. Лилли казалось: еще немного, и подопытных можно будет научить говорить…
Если обезьяна чем-то испугана или недовольна, она стремится как можно сильнее нажимать на райский рычаг, даже если ток отключен!.. Электрический транквилизатор — средство самоуспокоения, как для детей соска или собственный палец!.. Стремление к Раю исходит из Ада?.. Ну разумеется. И любовь, и голод, и что-то еще имеют свой Ад и Рай…
Электрод продвинут чуточку дальше… Замыкается ток… Обезьяна внешне спокойна, но почему-то протягивает лапу к рычагу и останавливает раздражение.
Еще импульс, сила тока побольше… Обезьяна выглядит испуганной, настороженной…
Разомкнуть ток, скорее!..
Еще удар, сила тока еще больше… Зрачки расширены, глаза вытаращены, шерсть встает дыбом, обезьяна тяжело дышит, раздувая ноздри, хватается за что попадя, мечется в станке, неистово пытается вырваться…
Все, хватит! — электрод в «стоп-зоне», в Аду!..
Правило левого уха жестоко. Зоогуманист Лилли подвергал пыткам электроада четырех несчастных животных. После пары часов подобной «награды» обезьяна делается больной на несколько суток, дичает, отказывается от еды, угрюмо и апатично сидит в своей клетке. Картина глубокой депрессии. Единственный способ быстро привести бедное животное в нормальное состояние — включить Рай через другой электрод. Несколько «старт-минут» — и перед вами снова оживленное, дружелюбное создание с прежним аппетитом и блеском глаз…
Что ж еще требуется, чтобы понять, почему бывает так плохо или так хорошо нам с вами, братья по бесполезному разуму?..
Джон Лилли пишет: «Старт и стоп-реакций» пронизывают всю жизнь животных и людей… Когда обезьяна самораздражает свою «старт-зону» с частотой три импульса в секунду, я словно бы вижу перед собой самодовольного эйфоричного болтуна-человека: такая же форма активности и поощрения, такая же частота…»
Говорливость маниакальных больных? — да, похоже.
И на кое-что еще очень похоже…
Нейрофизиолог Катя Богомолова рассказывала мне о своих подопытных крысах, у которых электроды самораздражения были вживлены в некую особо могущественную райскую область (кажется, где-то возле верхнего подбугорья). Невероятный экстаз. Некоторые зверьки продолжают судорожно стучать лапой по воздуху уже после того, как их вынимают из камеры и относят в клетку. Словно в бреду, крыса продолжает нажимать на воображаемую педаль. Зациклилась!..
Как только такая крыса попадает в клетку к сородичам, те немедленно набрасываются на нее и жестоко кусают, пока не очухается, — наверное, чтобы вернуть к реальности, чтобы жизнь не казалась медом…
эпилептическое отступление
Раб, подверженный припадкам падучей, покупке не подлежит. Чтобы проверить товар, нужен диагностический прибор, состоящий из солнца и гончарного колеса.
Раб ставится лицом к солнцу, а колесо вращают перед его глазами, сначала медленно, потом все быстрей…
Ритмично мелькающая светотень от колесных спиц может показаться неприятной или приятной здоровому, а у эпилептика вызовет судорожный припадок.
Так тестировали рабов в древнем Риме.
Вот еще интересная клиническая казуистика: солнечные онанисты, эпилептики-солнцеманы. Светило влечет их как наркотик. В ясную погоду человек подбегает к окну и начинает часто-часто махать руками перед глазами, пока наконец не падает в судорогах с пеной у рта…
Полной отключке предшествует сильнейшее лавинообразное наслаждение, завершаемое оргазмом, — судорожные разряды из райских зон сексуальных центров. Влечение к «самовызыванию» переживается как постыдная, но неодолимая дурная привычка…
Двух пациентов с так называемой музыкогенной эпилепсией я знал и лечил. Оба были завзятыми меломанами, один классикофил, а другой, как сам он себя называл, джазер. Классикофил, человек Достоевского типа, перед припадком испытывал, как и Федор Михайлович, неизъяснимый душевный подъем, переходивший в экстаз с ощущением божественного откровения. К этому подводила его музыка — больше всего произведения трех любимейших композиторов: Глюка, Бетховена и Прокофьева.
У джазера все было наоборот: перед припадком внезапный ужас, паника, безумный кошмар… Но происходил этот, его словами, обрыв только во время музыкального наслаждения, оргиастического упоения!.. (Почти точно так же, как у другой моей пациентки, эпилепсия которой определялась как сексогенная или оргазмогенная).
А вот семейно-наследственный «фотогенный» случай.
Девочка, ее мать и бабушка — судорожные припадки у всех трех случались лишь в солнечную погоду, во дворе, в полдень и — очень часто — при стирке белых вещей или при взгляде на ослепительно белый снег. Но ни малейшего удовольствия не испытывалось — напротив, перед припадком возникало страшное напряжение, ощущение гибели — Ад!.. Очки, всего навсего темные очки помогли всей троице избавиться от припадков.
Когда огромные массы мозговых клеток соединяют свои импульсы в резонансный ритм, — возникают судороги». Да, эмоции, райские или адские, — это судороги, мозговые судороги. Вот почему так трудно с ними справляться».
эндорфины и анторфины
…Итак — что же нового узнал человек, забравшись в святая святых Природы — внутрь мозга — и обнаружив там Ад и Рай? Вроде бы ничего собенного сверх того, о чем можно догадаться и так, глядя извне.
В следующих сериях олдзовских и послеолдсовских экспериментов электроды уступали место микроканюлям — тончайшим трубочкам, размерами с мозговую артериолу или капилляр, питающий кровью всего одну или несколько нервных клеток, — нейронное поле, отвечающее за строго определенную функцию.
В канюльки эти вводились разные психотропные (обладающие преимущественным воздействием на психику) вещества, и с помощью все того же гениального испытательного устройства — рычага самораздражения, а теперь уже самовведения — проверялось, что нравится подопытным, а что нет…
Как и можно было ожидать, нравится вводить в мозг именно то, что и в жизни нравится, наркоманам особенно. Опиаты, например, и еще кой-какие наркотики. В определенных разведениях — природные сахара и жиры.
Насчет алкоголя и никотина — сложнее. Вводить их прямо в мозг невозможно, смертельный номер.
Эти яды, как и многие другие, прежде чем обрести кайфоносные свойства, должны подвергаться предварительной обработке в телесно-мозговых фильтрах.
Всего же охотнее в мозг заливается большое семейство веществ — так называемые эндорфины — внутренние наркотики, вырабатываемые самим телом и мозгом и похожие по химическому строению на кое-какие наружные. Природные дарители радости.