33 стратегии войны - Грин Роберт. Страница 1

Роберт Грин

33 стратегии войны

Наполеону, Сунь-цзы, богине Афине и моему коту Бруту

ПРЕДИСЛОВИЕ

Культура, к которой мы принадлежим, провозглашает демократические ценности. Нас призывают быть порядочными по отношению к окружающим, объясняют, как важно вписываться в группу, коллектив, учат действовать сообща с другими людьми. С малых лет мы узнаем, что воинственно настроенные драчуны расплачиваются за свою агрессивность непопулярностью и изоляцией. Согласие и сотрудничество — вот что впечатывают нам в сознание, порой тонко, а порой и не так уж тонко — посредством книг, рассказывающих, как добиться успеха; посредством демонстрации жизни сильных мира сего — большинство из них изображаются как люди симпатичные, добродушные и незлобивые; посредством настойчивого внедрения в общественное сознание концепции корректности. Проблема заключается в том, что нас всячески готовят к миру, а в результате мы абсолютно не готовы к тому, с чем приходится сталкиваться в реальности, — к войне.

Между тем подобные войны существуют и ведутся на нескольких уровнях. Бессмысленно отрицать, что у каждого есть свои неприятели, противники, — это совершенно очевидно. Мир становится все более недоброжелательным, в нем царит дух состязательности. В политике, бизнесе, даже в искусстве мы неизбежно сталкиваемся с соперниками, готовыми пойти на все ради того, чтобы добиться успеха. Однако куда более сложными и болезненными могут оказаться сражения, происходящие в нашем собственном лагере. Речь идет о тех, кто, казалось бы, играет с нами в одной команде, источая доброжелательность и дружелюбие, но при этом тайком саботирует наши интересы и использует коллектив ради достижения собственных целей. Другие — их еще труднее распознать — играют тонкую игру пассивной агрессии. Они предлагают помощь, которая, однако, так и не бывает оказана, или прибегают к мощному и весьма действенному тайному оружию, заставляя нас испытывать чувство вины. На первый взгляд все выглядит гладко и мирно, но если копнуть чуть глубже, то окажется, что в современном обществе каждый стоит сам за себя; причем эта тенденция распространяется весьма динамично, проникая даже на уровень семейных и любовных отношений. Культура может отрицать эту реальность, предлагая нам благостную картинку, но мы уверены, мы знаем об этом, мы ощущаем, как ноют шрамы, полученные в сражениях на этой войне.

Все вышесказанное отнюдь не означает, что все мы — совсем уж низкие и презренные существа, неспособные жить согласно идеалам мира и бескорыстия, однако мы такие, какие есть. У каждого из нас случаются вспышки агрессии или гнева, преодолеть которые страшно трудно. В прошлом у людей была надежда, что о них позаботится некая структура — государство, общественная организация, семья или близкие, — но положение давно уже изменилось. Современный мир невнимателен и беспечен, в нем каждому приходится лично заботиться о себе и блюсти свои интересы. Мы не нуждаемся в надуманных идеалах бесконфликтности и согласия — они только запутывают дело. Сегодня нам требуются практические знания и навыки, помогающие правильно вести себя в конфликтной ситуации и позволяющие выходить победителем из стычек и сражений, в которые мы попадаем едва ли не каждый день. Речь идет вовсе не о том, чтобы научиться с силой вырывать у других то, чего нам хочется, или, напротив, оборонять себя. Скорее о том, чтобы, если уж дело дойдет до конфликта, научиться мыслить, научиться просчитывать ходы, разрабатывать стратегию и направлять собственные агрессивные импульсы в верное русло, вместо того чтобы подавлять их или вообще отрицать их наличие. Если уж есть идеал, к которому стоит стремиться, то это идеал воина-стратега, человека, способного справляться со сложными ситуациями и происками недоброжелателей благодаря умелым и продуманным маневрам.

Многие психологи и социологи считают, что конфликт — это верный способ разрешения серьезных проблем и улаживания разногласий. Наши жизненные достижения и неудачи можно проследить по тому, насколько успешно (или неуспешно) мы справляемся с конфликтами, неизбежно возникающими в обществе. Огромное большинство людей прибегают к типичным способам: стараются вообще избегать конфликтных ситуаций, хитрят и манипулируют окружающими. Эти способы непродуктивны, они не приводят в результате ни к чему хорошему, поскольку не поддаются рациональному или сознательному контролю, а часто только ухудшают ситуацию. Воины-стратеги действуют совсем иначе. Они продумывают все вперед на много ходов, чтобы решить, от каких поединков лучше уклониться, а какие неизбежны. Они знают, как управлять собственными эмоциями, как направить их в верное русло. В случае, если война неизбежна, они ведут ее так филигранно, так тонко, что отследить их манипуляции почти невозможно. Таким образом они поддерживают внешнее миролюбие и гармонию, столь желанные в наши политкорректные времена.

Этот идеальный способ ведения боевых действий берет начало от организованной войны, в которой, собственно, и было изобретено, а потом доведено до совершенства искусство стратегии. Поначалу войны вовсе не были стратегическими. Стычки между племенами, кровавые и жестокие, носили скорее формальный характер, напоминая своеобразный ритуал, от отдельных участников которого требовалось продемонстрировать личное мужество и героизм. Но племена разрастались, появились народы и государства, и стало очевидно, что войны влекут за собой множество скрытых издержек; вести же их вслепую не просто опасно, а чревато полным саморазрушением, даже для победителя. Так или иначе, возникла необходимость научиться вести войну более рационально.

Слово «стратегия» происходит от греческого strategos, что буквально означает полководец. В этом смысле стратегию и понимали как полководческое искусство, как способность командовать и руководить военной кампанией в целом, принимать решения о том, какие силы задействовать, когда выступать, на каком плацдарме сражаться и какие маневры вести, чтобы добиться преимущества. По мере того как эта наука развивалась, становилось ясно: если стратег не жалеет усилий на то, чтобы заранее все продумать и составить план, у него выше шансы на победу. Новаторские стратегические приемы позволяли побеждать даже огромные армии — так было с Александром Македонским, одержавшим блистательную победу над персами. Столкновения с талантливыми противниками, также разрабатывающими стратегию, породили противоборство: теперь, чтобы добиться преимущества, приходилось еще более кропотливо продумывать свои ходы, быть еще хитрее, еще умнее, стараться переиграть соперника. С течением времени изобретали и разрабатывали все новые стратегии, полководческое искусство оттачивалось и совершенствовалось.

Хотя сам термин «стратегия» греческого происхождения, концепция эта неизменно возникала (и возникает) во все эпохи, в любой культуре. Основные правила по поводу того, как действовать во время неизбежно возникающих военных эпизодов, как разработать план ведения кампании, как наилучшим образом организовать армию, — все это можно найти в военном руководстве любой страны, от Древнего Китая до современной Европы. Контратака, удар с флангов, маневр на окружение, а также другие военные хитрости известны всем армиям мира, будь то армия Чингисхана, Наполеона или зулусского короля. В общем и целом эти правила отражают некое универсальное, общечеловеческое военное знание, совокупность приспосабливаемых к ситуации приемов, применение которых позволяет повысить шансы на победу.

Возможно, величайшим стратегом всех времен и народов был Сунь-цзы, древнекитайский классик, автор произведения «Трактат о военном искусстве». В его книге, написанной, предположительно, около IV века до н. э., можно обнаружить основы практически всех известных стратегий, разработанных и развитых в последующие столетия. Но что объединяет все эти стратегии и, в глазах Сунь-цзы, представляет собой военное искусство? Таким связующим звеном является идеал — победа без кровопролития. Играя на психологических слабостях противника, ловкими маневрами загоняя того в заведомо уязвимую позицию, вызывая чувство тревоги, которое неизбежно перейдет в замешательство, хороший стратег способен сломить неприятеля психологически, не доводя до открытого сражения и капитуляции на физическом уровне. В таком случае победы можно добиться ценой куда меньших затрат. А если армии удается побеждать, сохраняя при этом человеческие жизни и ресурсы, то страна, за которую сражается такая армия, сможет благоденствовать и преуспевать. Определенно, далеко не все войны велись и ведутся столь успешно и продуманно, но те кампании, где этот принцип удавалось соблюсти (Сципион Африканский в Испании, Наполеон при Ульме, Лоуренс Аравийский во время Первой мировой войны), стали достоянием истории, они выделяются из общего ряда и соответствуют этому идеалу.