Гештальт, ведущий к просветлению - Энрайт Джон. Страница 8

Я не согласен с этим. Помню, недели две-три после того, как вышла "Гештальт-терапия дословно", ко мне пришли три паренька: такие двадцатилетние, такие беспомощные в организации своей жизни, но с экземплярами книги. Один из них подчеркнул абзац о том, что произвольные изменения невозможны, и был готов сдаться в отношении всех попыток, которые он предпринимал. Все они хотели Гештальт-терапии, полагая, что это что-то очень современное, меньше всего они нуждались в том, чтобы получить дополнительное оправдание своему желанию сдаться.

Так что это очень тонкая проблема. Гештальтисты говорят — нет, но я с этим не согласен, хотя и принимаю предупреждение, что этого нет. Но если вы правильно организуете ситуацию, произвольное изменение возможно. Практика формы может вести к изменению сути.

Есть ли еще какие-нибудь соображения?

У.: Мне кажется, что движения тела не могут быть интерпретированы по схеме: то-то и то-то означает то-то и то-то. И мне кажется, что движение тела предшествует сознаванию.

5. Сознавание против интерпретации состояний тела

То, что вы говорите, вызывает у меня реакции. Есть множество исследований и популярных книг относительно интерпретаций тела. Я полагаю, что это опасные полуправды. Путь к сознаванию не лежит через смотрение на другого. Я не могу посмотреть на вас и сказать, что у вас дело обстоит так-то и так-то. Я полагаю, что это разрушительно. Гештальт-подход состоит в том, чтобы помочь вам придти к собственным формулировкам. И вы обычно по существу правы в своих формулировках, хотя возможно, что они и не полны. Если вы сидите вот так (демонстрирует закрытую позу) и говорите, что чувствуете себя открыто, причем говорите искренне — вы открыты. В этот момент, в вашей вселенной вы открыты. Может быть, что альтернатива такова (зажимается больше), относительно этого вы раньше были открыты. Я не могу посмотреть на вас и сказать, что вы закрыты. Гештальт стремится помочь вам ясное сознавать то, что существует для вас самих. В лучших проявлениях Гештальт не интерпретирует, не накладывает на вас ничего. Если я действительно работаю в духе Гештальта, ничто из того, что я знаю о вас, не имеет такой ценности, как то, что вы знаете о себе. Если я продолжаю видеть вас закрытым и настаиваю на этом, когда вы говорите, что вы открыты, мне нужно посмотреть на свои собственные проекции.

У.: Если вы ведете группу Гештальта, и кто-то работает, а вы говорите: "Почему ты действительно не входишь в этот момент, сосредоточься на этой вещи, которую ты делал…" — это звучит так, будто вы имеете гипотезу относительно этого момента.

Энрайт: Да, это так звучит, но можно надеяться, что это не так. Если у меня и есть гипотеза, хорошо бы, чтобы ее не было. Это энергетический момент, и я отброшу ее, как горячую картофелину, как только выяснится, что она ошибочна. Все, что я делаю — следование за потоком энергии. Я слежу за концентрацией энергии, за тем, что кажется ее фокусами, и привлекаю к ним внимание. У меня постоянно были гипотезы, и они постоянно уводили меня не туда. Если я следую гипотезе, я не иду за тем, что значимо для вас.

Я дам вам простую формулировку того, как работает Гештальт. Это так просто, что часто неправильно понимается. Можно составить о каждом два независимых представления. Одно состоит в том, что можно измерить все состояния тела, все энергетические проявления в теле, причем с той или иной детализацией — ЭЭГ, электрокардиограммы, психогальванограммы и другие способы измерения физических и энергетических процессов. Также мы можем записать то, что человек сознает. Высокая корреляция между тем и другим — это психическое здоровье. Низкая корреляция — психическое нездоровье. Единственная цель Гештальта — соединить сознавание и энергию, сделать их конструктивными так, чтобы энергетический поток сопровождался соответствующим сознаванием. Или мог сопровождаться — иногда мы произвольно автоматизируем нечто на какое то время, не обращая на это много внимания, и это хорошо. Но способность в случае необходимости ясно сознавать любой энергетический процесс — показатель психического здоровья.

Если напротив вас сидит паренек и говорит: "Да, сэр доктор, я действительно люблю свою жену, у меня нет здесь проблем", — а при этом он вбивает кулак одной руки в ладонь другой, вот так (показывает), — здесь возможно несоответствие, имейте в виду — только возможное несоответствие. Имеется энергетическое проявление, может быть не сознаваемое. Я спрошу его: "Можете ли вы сказать, что вы делаете руками?". Я не спрошу: "Замечаете ли вы, что вы ударяете рукой?", потому что может быть он и не ударяет. Он может сказать: "Я, вроде бы, поглаживаю руку". Я не хотел бы быть его женой, но если в его вселенной это ласка — это ласка. А если я назову это ударом вместо ласки, я, может быть, уведу его в сторону, я сделаю для него более трудным выяснить, что же происходит. Так что я очень-очень осторожно спрашиваю, оставляя ответ открытым, так что он дает в ответ глаголы. Если он скажет: "О, я, кажется, ударяю свою руку!" — хорошо. Я могу не сказать ничего больше. Может быть сознавание возникает в нем спонтанно, может быть посредством отрицания: "Да, бывало, я ее иной раз поколачивал, но я никогда больше не буду этого делать". Хорошо, это то, где он находится. Или если я по-прежнему заинтересован тем фактом, что он ударял руку, и хочу, чтобы он обратил на это внимание, я могу спросить: "Где вы более живо чувствуете удар — в кулаке или в ладони?". Может оказаться, что это жена постоянно его бьет. Если он более живо ощущает ладонь, он может продолжить так: "Да, я люблю свою жену, хотя она меня постоянно бьет". Может оказаться, что не он бьет, а его бьют! Все, что мы знаем с уверенностью, это что имеет место определенный энергетический процесс, который может не сознаваться и может быть связан — мы не знаем как — с тем, что он говорит. Мы предполагаем, что его словесное изложение того, что он в настоящий момент сознает, неполно, и физическое действие, сопровождающее это утверждение, помогает нам дополнить нечто, и поможет ему расширить свое сознавание, включить в него еще что-то. Гештальтист в работе чаще всего занимается именно этим — помогает полнее сознавать энергетический процесс, который по-видимому сознается лишь отчасти.

У.: Есть ли здесь какой-нибудь селективный процесс?

Энрайт: Да! Интенсивность. Это в действительности две вещи. Интенсивность самого энергетического процесса, который кажется выпадающим из сознавания, и то, насколько он кажется выпадающим. Не очень интенсивный процесс, совершенно неосознаваемый, стоит привлечь к осознанию. Интенсивный процесс, который лишь частично сознается, заслуживает привлечения к нему специального внимания. В случае парня, ударявшего себя по руке кулаком, у меня не было никакой гипотезы, я не представлял себе, что там происходит. Вообще Гештальт работает лучше, когда у вас нет гипотезы. Одна из ценностей гештальтистского обучения для психотерапевтов, даже если они не принимают его в целом, состоит в том, что он освобождает от принудительной необходимости все понимать.

Фриц часто произносил фразу, которая выводила людей из себя: "Оставьте ваш ум и обратитесь к чувствам".

Если вы представите себе источник энергии с ограниченным выходом и компьютерную систему сканирования и собирания информации, пользующуюся этой энергией, вы поймете, что чем больше энергии уходит на собственно компьютерные процессы, тем меньше остается для сканирующей, сенсорной системы. Так что если я сижу и думаю как сумасшедший: " Что это он там делает своими руками, почему это он так сидит?" и т. д., — то каждый квант энергии, потраченный на эти спекуляции, — это энергия, отнятая у моих глаз, ушей и чувств.

Наблюдая работу молодых терапевтов, я вновь и вновь вижу такую картину: пациент говорит, возникает мгновение молчания, затем терапевт начинает что-то говорить, может быть очень ценный комментарий, но как раз в тот момент, когда он начинает говорить, пациент тоже начинает что-то говорить. Он успевает проговорить три слова, и оказывается подавленным терапевтом.