Я хочу рассказать вам о... - Букай Хорхе. Страница 2

— Нет, я поднялся быстро. Я не хотел звонить, чтобы не беспокоить, вдруг у вас в это время был другой пациент…

— Чтобы не «беспокоить»? — передразнил он меня, озабоченно качая головой… и, словно говоря сам с собой, продолжил: — У тебя, наверное, и в жизни все так же складывается…

Я потерял дар речи.

Это была вторая его фраза в мой адрес, и, несомненно, он говорил что-то очень правильное, но…

Каков сукин сын!

Место, где Хорхе принимал своих пациентов и которое я не осмелился бы назвать кабинетом, было похоже на него: неформальное, неприбранное, теплое, колоритное, удивительное и — к чему скрывать — немного грязное. Мы сели каждый в свое кресло, друг напротив друга, и пока я рассказывал, Хорхе пил мате [3]. Да, да, он пил мате во время сеанса!

Мне он тоже предложил.

— Хорошо, — сказал я ему.

— Что «хорошо»?

— Хорошо, мате…

— Не понимаю.

— Я соглашусь выпить мате.

Хорхе отвесил мне низкий шутовской, поклон и сказал:

— Благодарю вас, ваше величество, что вы согласились выпить мате… Почему ты прямо не скажешь, хочешь ты мате или нет, вместо того чтобы делать мне одолжение?

Этот человек сведет меня с ума.

— Да, хочу! — сказал я.

И тогда действительно, Толстяк дал мне мате.

Я решил посидеть у него еще.

Среди множества других вещей, о которых я рассказал ему, я признался, что что-то со мной не так, потому что у меня трудности в общении с людьми.

Хорхе спросил, откуда я взял, что дело во мне.

Я ответил, что дома у меня проблемы с отцом, с матерью, с братом, с моей девушкой… И следовательно, что-то не так со мной. И вот тогда Хорхе впервые рассказал мне «кое-что».

Со временем я пойму, что Толстяк любит всевозможные басни, притчи, сказки, умные фразы и удачные метафоры. По его мнению, единственный способ понять что-либо, не принимая в этом непосредственного участия, — это воссоздать внутреннюю символическую картину событий.

— Басня, сказка или анекдот, — утверждал Хорхе, — в сотни раз лучше запоминаются, чем тысячи теоретических пояснений, психоаналитических интерпретаций или здравых взглядов на вещи.

В тот раз Хорхе сказал, что у меня, может быть, какой-нибудь сбой, но мои выводы опасны, потому что мое самообвинение не подтверждалось никакими фактами. И тогда он рассказал мне одну из своих историй, всегда от первого лица, и никогда не известно, плод ли они его фантазии или часть его жизни:

Грудь или молоко

Хорхе рассказывал сказки не на каждом сеансе, но почему-то я хорошо помню почти все, услышанные мной за полтора года его психотерапии. Может быть, его утверждение, что это лучший способ обучения, верно.

Я помню день, когда сказал ему, что чувствую себя очень зависимым. Объяснил, как это меня раздражает и в то же время насколько я не могу обойтись без этих сеансов. У меня складывалось впечатление, что восхищение и любовь, которые я испытывал к Хорхе, заставляют меня ловить его взгляд и делают меня слишком зависимым от терапии.

Кирпич-бумеранг

В тот день я был очень зол. У меня было плохое настроение, и все меня раздражало. В кабинете у Хорхе я только и делал что жаловался и был настроен совсем не продуктивно. Я ненавидел все, что я делал, и все, что у меня было. Но особенно я был сердит на себя. Как в сказке Папини [4], которую мне прочитал Хорхе в тот раз, я чувствовал, что мне надоело «быть самим собой».

— Я глупец, — сказал я (или, может, это было про себя). — Полный идиот… Мне кажется, я сам себя ненавижу.

— Тебя ненавидит половина населения этого кабинета. А другая половина сейчас расскажет тебе сказку.

Жил-бып человек, который везде ходил с кирпичом в руке. Он решил, что всякий раз, когда кто-нибудь приведет его в бешенство, он ударит того кирпичом. Этот метод был немного троглодитским, но казался ему эффективным, не так ли?

Как-то он случайно встретился с одним очень высокопоставленным другом, заговорившим с ним грубо. Верный своему решению, человек кинул в него кирпич.

Не помню, попал ли он. Все дело в том, что ему показалось очень неудобным ходить потом за этим кирпичом. Тогда он решил усовершенствовать «Систему Самосохранения Кирпича», как он это назвал. Он привязал к кирпичу метровый кусок тонкой веревки и вышел на улицу. Кирпич уже не улетал слишком далеко, но скоро человек убедился, что это имело свои недостатки: с одной стороны, объект его агрессии должен был находиться на расстоянии меньше метра, а с другой — бросив кирпич, приходилось потом сматывать веревку, которая часто запутывалась или цеплялась за что-нибудь, и это доставляло дополнительные неудобства.

Тогда человек изобрел «Систему Кирпич III». Центром был опять же кирпич, но вместо веревки была пружина. Теперь кирпич можно кидать раз за разом, и он сам будет возвращаться, подумал человек.

Выйдя на улицу и услышав первые оскорбительные слова в свой адрес, он бросил кирпич. Но не попал в цель, потому что под действием пружины кирпич вернулся и ударил его прямо по голове.

Он сделал вторую попытку и снова получил удар кирпичом, потому что плохо рассчитал расстояние.

Причиной третьего удара стал кирпич, брошенный не вовремя.

Четвертый стал особым случаем: уже решив нанести удар очередной жертве, он передумал, попытался защитить ее от своего нападения — и кирпич опять угодил ему в голову.

Выросла огромная шишка…

Так никогда и не узнали, почему он ни в кого не попал кирпичом: то ли причиной были полученные им удары, то ли какие-то метаморфозы его настроения. Только все удары он наносил себе сам.

— Это называется механизмом замещения: его суть — в защите окружающих от нашей собственной агрессивности. В каждом случае наша агрессивная и враждебная энергия не доходит до других, поскольку натыкается на барьер, поставленный нами самими. Этот барьер не поглощает удар, а отражает его. И вся наша злость, плохое настроение, агрессия оборачиваются против нас и проявляются в саморазрушительных способах поведения (нанесение себе травм, обжорство, употребление наркотиков, неоправданный риск), а иногда в скрытых эмоциях или чувствах (депрессия, чувство вины, соматизация [5]).

Очень возможно, что какое-нибудь идеальное человеческое существо, просвещенное, здравомыслящее и цельное, никогда не сердится. Нам бы не помешало никогда не злиться, тем не менее, когда мы испытываем ярость, гнев или раздражение, единственный способ избавиться от них — это вывести их наружу, трансформировав в деятельность. В противном случае рано или поздно мы придем к единственно возможному результату: станем злиться на самих себя.

Истинная стоимость кольца

Мы говорили о том, что люди нуждаются в признании и высокой оценке окружающих. Хорхе объяснил мне теорию растущих потребностей Маслоу [6].Нам нужны уважение и высокая оценка других людей, чтобы выработать соответствующую самооценку. В тот период я жаловался на отсутствие искреннего одобрения моих поступков со стороны родителей, на недостаток внимания со стороны друзей и невозможность добиться признания в профессиональной сфере.