Психопаты не унимаются! (СИ) - "Джонни Псих". Страница 14

Конечно, тебе на меня не за что сердиться. Твоё взаимодействие с человеком происходит по схеме:

- оценка перспектив использования;

- использование;

- оставление.

Если бы человек тебе не позволил себя использовать, или не позволил бы использовать его полностью/в значительной степени, или, не дай бог, у тебя могло бы сложиться впечатление, что он сам мог в чём-то использовать тебя,- вот тогда у тебя был бы настоящий облом, фрустрация. А их ты ой, как не переносишь! А я теперь представляю для тебя примерно такой же интерес, как шоколадка, уже однажды пропущенная через пищеварительный тракт! И что за удовольствие тебе смотреть, куда я там дальше плыву... очевидно, в отстойник!

Но, так или иначе, сказанное мною сейчас меня не оправдывает, т.к. из всех, кто тебя знает, скорее всего, я единственный человек, который реально представляет себе хотя бы в общих чертах, что творится внутри тебя. И понимает, что ты в этом на самом деле не виновата. А потому мог бы быть с тобой и на твоей стороне в любой ситуации – даже тогда, когда отвернуться другие. Просто, к сожалению, я не придумал, как сыграть положительную роль в твоей жизни...

Кому выгодно наступление эпохи невежества?

Вот теперь с Леночкой всё,- думал Джонни. Однако при этом он прекрасно понимал, что мало полить Леночку грязью и сделать так, чтобы она навсегда исчезла из его жизни. Главное – надо перестать быть жертвой по жизни и научить других столь же доверчивых, хороших и добрых людей противостоять хищникам. А хищники тоже бывают разные. Джонни прекрасно понимал, что, хотя на данном отрезке его жизни линия фронта в его противостоянии силам зла проходила через Леночку, его подлинным врагом была не она. Ведь, если так разобраться, кто такая Леночка? Всего лишь мелкая сошка. Несчастная больная женщина, принуждённая своим заболеванием функционировать по жизни как паразитка и попрошайка, а с кем-то также как проститутка.

Но за спинами такой мелюзги, как она, где-то стояли и Большие Боссы. Именно они травили и без того недалёкое сознание обывателя гнилой идеологией, в рамках которой на пьедестал возводилась жизненная позиция людей с социально деструктивной аномалией личности. Им de facto прислуживала целая свора психолухов, проводивших несметное количество тренингов:

- для торгующего планктона, как добиться «успеха», втюхивая покупателю ненужный товар, а ещё лучше – обманом втягивая в те или иные схемы финансового мошенничества;

- для юношей, как затащить девушку в постель. Не для того, чтобы встретить действительно близкого человека и рука об руку пройти с ним по жизни. Но для того, чтобы убедительно продемонстрировать другому такому же дебилоиду, какой ты доминантный самец;

- для девушек, как привлекать щедрые ухаживания сразу нескольких кавалеров, не ложась ни с кем из них в постель. Чтобы потом у господ, присматривающих себе секретаршу с интимом, пропадало желание при виде тупости и продажности претенденток.

И деструктивной деятельности всей этой армии социальных агрессоров Джонни собирался противопоставить свободное и широкое обнародование знаний о том, чем и как пользуются те, кто обманывает и эксплуатирует народ. Дабы порядочные люди знали, кому можно доверять, а кому не стоит. И чтобы следующее поколение школоты на уроках русского языка не называло в качестве синонимов словам честность и доверие слова лох и терпила.

Каковы же были те знания, которыми Джонни собирался поделиться с народом?

Джонни родился ещё в другой стране. Стране, которую, несмотря на все её недостатки, он мог назвать своей, а не «этой» страной. Стране, которой он мог гордиться. Да, кто-то в угоду вражеской пропаганде называл её Верхней Вольтой с ядерными ракетами. Но почему-то первый космонавт в истории был не с Верхней Вольты. Так или иначе, для Джонни та страна, оставшаяся безвозвратно в прошлом, казалась значительно более близкой по своим идеалам, нежели его нынешняя страна. В его нынешней стране, в основу идеологии были положены звериные правила: «человек человеку – волк», «не на**ёшь – не проживёшь» и так далее. Вот и получалось, что такая страна в итоге могла поставлять на мировой рынок лишь нефть, газ и другое сырьё. А ещё, как это ни печально, женщин.

Конечно же, и тогда, в Советское время, ложь и обман лились на людей сверху, со стороны правителей, грязным потоком. Однако как в самой идеологической кампании, так и в её восприятии массами были существенные различия.

Согласно официальным канонам, в идеологической основе Советской власти лежала философия марксизма. Последняя рассматривалась при этом чуть ли не как наука. Область социального знания, основанного на опыте и потому имевшего в своей основе серьёзную методологию. Однако фактически идеологическая система функционировала как церковь, проповедовавшая религию марксизма-ленинизма. Подобно схоластике дремучего средневековья, основным аргументом в идейных спорах зачастую выступали ссылки на авторитеты. «Церковь» эта исправно собирала десятину в виде партийных взносов и иных поборов с трудящихся. Однако при этом в ней практически не было веры. Это стало особенно очевидно на закате Советской власти, когда начались трудности. Многие «идейные вдохновители», так здорово кормившиеся от прославляемой ими идеологии, побросали свои партбилеты и принялись проклинать то, что они теперь называли исторической ошибкой. Многие же простые люди всю дорогу в основном тупо подчинялись, потому что так было надо, потому что иначе накажут. Подчинялись, толком не понимая на уровне разума, зачем и почему.

И всё же была существенная разница с нынешней идеологически гнилой эпохой. Подрастающие поколения получали тогда в школах знания, основанные на серьёзной научной методологии. Мы были тогда самой читающей страной. Причём читающей признанную всем миром классику, написанные ведущими учёными популярные обзоры достижений науки, открывавшую новые горизонты фантастику и т.д. Поэтому не было ничего удивительного в том, что многие хорошо образованные, критически мыслящие представители интеллигенции, даже если они по-прежнему разделяли идеалы, стали настороженно относиться к власти, видя у неё вопиющий разрыв между словом и делом.

Однако со второй половины 80-х годов 20 столетия, когда начался тотальный развал великой страны, само мировоззрение людей начало горбиться не по-детски. Из мутной воды человеческого невежества всплыло много всякой нечисти: экстрасенсы, гадалки, астрологи и т.д. Джонни уже тогда интуитивно понимал, почему это работает. То есть работает, конечно же, не в плане лечения и не в плане реального предсказания будущего, а в смысле отъёма денег у доверчивого населения.

Его мама знала, что он болен. Согласно понятиям официальной медицины, неизлечимо. В том смысле, что до конца своих дней он будет чувствовать себя плохо, лучше ему уже никогда не станет. Даже врачи платных медицинских центров, возникших в результате кооперативной злокачественной трансформации советской медицины, говорили его маме и ему это открытым текстом. Максимум же, что мог предложить самый продвинутый государственный институт,– это пункционную биопсию «для уточнения диагноза». Джонни, пребывавший в состоянии постоянного отчаяния, был уже морально готов даже на то, чтобы от него отщипнули кусочек ткани для гистологического исследования – лишь бы узнать, что с ним будет дальше и вдруг у него есть хоть какой-нибудь шанс. Однако, как неприязненно говорили медики, мать больного отказалась. И сколько он маму не упрашивал, она была непреклонна.

С другой же стороны, она не хотела терять единственного сына, тем более что ей было уже за 50, и больше у неё своих детей быть не могло в принципе. А потому, не жалея никаких денег, таскала его по всяческим шарлатанам. Джонни же всеми фибрами души ненавидел экстрасенсов. Он считал их невежественными мошенниками, наживавшимися на чужих страданиях. И в то же время он не мог твёрдо сказать НЕТ своей маме, когда она принималась его уговаривать, приводя в качестве основного довода то, что деньги она уже отдала. У него вообще с детства была с этим проблема – сказать нет так, чтобы даже и не пытались настаивать. И потому ему приходилось раз за разом, нехотя и озлобленно, выполнять чужую волю. А ведь для него это было таким стрессом, наблюдать с отвращением и яростью, как за мамины деньги с ним совершали эти шарлатанские трюки.