Лидер без титула - Шарма Робин С.. Страница 7

– Именно это и произошло со мной после того, как я встретил своих четверых учителей, о которых уже упоминал. Они научили меня концепции ЛБТ, и я переменился навсегда. Я обрел глубокое понимание подлинной сути лидерства. Титулы для меня больше ничего не значили. И просторный угловой кабинет больше не манил. Мне хотелось только одного – каждый день на работе показывать себя с наилучшей стороны. И во всем, с чем я сталкиваюсь в жизни, стараться изменить мир к лучшему. Как ни парадоксально, когда обо мне пошли слухи, начальство прямо-таки расстелило передо мной ковровую дорожку. Предлагали заманчивые должности. Умоляли занять угловой кабинет. Хотели платить мне столько, сколько и не снилось другим продавцам в нашей фирме.

– И правда парадокс. Чем меньше вам хотелось получить всё то, о чем мечтает большинство из нас в профессиональной жизни, тем настойчивее вам это предлагали, – задумчиво проговорил я, глядя на этого старичка с блестящими глазами и платочком с Микки-Маусами.

– Да, мне и самому не верилось! – с жаром продолжил Томми. – Вы совершенно правы, это полностью противоречило тому, как работает большинство из нас. Мало-помалу у меня проходила потребность во всем, о чем принято так много тревожиться, и я чем дальше, тем больше посвящал себя тому, чтобы блестяще работать и вести себя так, как подобает подлинному лидеру, – и тем сильнее все эти житейские блага сыпались мне в руки, иногда прямо-таки случайно. Да мне и теперь не верится, когда я вспоминаю те времена, – добавил Томми и глубоко задумался, потирая подбородок.

– Вас осыпали деньгами, а вы отказывались, так, что ли? – не сдержался я.

– Да нет, деньги я брал, – рассмеялся Томми.

Я тоже рассмеялся. Он начинал мне нравиться. Все больше и больше напоминал отца. Я понял, почему они дружили.

– Блейк, я хочу объяснить вам вот что: с тех пор, как я начал работать в этой фирме, у меня не было никаких титулов. Я начал с самых низов. Очень многие приходят на работу с таким настроением, что когда у них будет громкий титул, когда им доверят большую ответственность, вот тогда-то они начнут работать с полной самоотдачей и будут выкладываться во всем, что делают. Однако, насколько я знаю, единственное место, где тебе сначала дают все самое замечательное, а только потом просят заплатить, – это ресторан. На работе, да и вообще в жизни, надо сначала заплатить цену – добиться успеха – а потом уже получить причитающееся вознаграждение. Кстати, если вы уже сотворили тысячу добрых дел, но так и не получили вознаграждения, это не значит, что оно вас не ждет. Что посеешь, то и пожнешь. Как аукнется, так и откликнется. Человек всегда получает по заслугам. Даже самое крошечное доброе дело запускает механизм благоприятных последствий. И кстати, стоит изучить биографию любого великого бизнесмена, а я сейчас говорю о лучших из лучших, любого великого исследователя, художника, ученого, и станет ясно, что все, чем они прославились, они делали не ради денег.

– Не может быть!

– Да-да! Вспомните хотя бы Рузвельта или Манделу, Эдисона или Эйнштейна. Они не гнались за деньгами. Их интересовали трудные задачи. Возможность расширить свои горизонты. Стремление совершить что-то незаурядное. Именно эта потребность их и обессмертила.

– Как интересно! – я покачал головой.

– Послушайте, я первым закричу, что без денег вести прекрасную жизнь очень трудно. Деньги дают свободу. Деньги снижают стресс. И позволяют лучше заботиться о близких.

– И помогать людям, – добавил я. – Я слышал, что лучший способ помогать бедным – гарантировать, что сам ты не пополнишь их ряды.

– Верно, Блейк. Точное замечание. Однако день-ги – лишь побочный продукт, который получается, когда проявляешь самые лучшие свои качества и не чураешься НСР.

– Что такое НСР?

– Настоящая Серьезная Работа, друг мой. Эти четыре гениальных учителя, с которыми вы познакомитесь раньше, чем вы думаете, обожают сокращения. Вот и я от них заразился. Сам не знаю, как так вышло, я понимаю, это довольно странная привычка.

– Есть немного, честно говоря.

– Ну, немного чудачества еще никому не вредило. Когда все скроены по одной мерке, это как-то не вдохновляет. Нельзя быть человеком творческим, новатором и все такое прочее, о чем мечтаешь, если боишься думать, чувствовать, жить не так, как все. Будьте оригиналом, Блейк. Задумайтесь об этом. Никогда не будет на свете точной копии того Блейка Дэвиса, который сейчас стоит передо мной. Во всем мире и сейчас, и во веки вечные вы такой только один. И никто, кроме вас, никогда не сможет быть таким замечательным, как вы.

– Очень интересная и приятная точка зрения. Наверное, я и вправду куда уникальнее, чем позволял себе думать. Похоже, когда я вернулся домой с войны, то сильно разочаровался в жизни. Но встреча с вами придала мне сил. Спасибо. Жаль, что не все мои однополчане могут познакомиться с вами. И с вашим учением.

– Не огорчайтесь. Мы им поможем. А при вашем содействии донесем наши идеи до всех, кто готов выкладываться по полной и лидировать во всем, за что берется. Думаю, люди уже готовы воспринять мою концепцию. Жизнь коротка, а сейчас как никогда сильна тенденция пробуждаться, брать на себя ответственность за то, чтобы сделать мир лучше и полностью реализовать свой потенциал. Средняя продолжительность жизни, знаете ли, всего девятьсот шестьдесят месяцев!

– Правда? Выходит, Томми, не так уж долго мы и живем!

– Вот именно. Всего-то двадцать девять тысяч дней.

– Ничего себе! Девятьсот шестьдесят месяцев, или двадцать девять тысяч дней. Надо это запомнить.

– Так что откладывать нам некуда, надо прямо сейчас переходить к подлинному лидерству. В общем, официальных титулов у меня никогда не было, а от повышения я отказался. Мне оно не нужно, я и без него отлично делаю свое дело. Мое поведение стяжало мне много похвал и уважения – я и не думал, что так бывает. Меня назначали на работу в самые замечательные магазины. Руководство компании прислушивалось к моим советам, как лучше наладить работу. Я выигрывал конкурсы и ездил отдыхать на Карибы – об этом все мечтают. Ну и деньги ко мне текли, как же без этого. Чтобы вести себя как лидер, друг мой, титулы не нужны. Не нужны! – с нажимом повторил он.

Он снова умолк и посмотрел на часы. Надо же – на циферблате красовался Губка Боб. Я промолчал. Да, этот человечек со странностями – мягко говоря. Но при этом, как я уже упоминал, он мне понравился. И было совершенно очевидно, что за диковинным фасадом и оригинальным мировоззрением, которое он мне излагал, скрывается доброе сердце.

– Видите ли, я серьезно отношусь к своей работе, а мы тут с вами, Блейк, заболтались и потратили многовато рабочего времени. Мне такое не по душе. Я знаю, что работу в этом магазине надо бы немного усовершенствовать, но должен сказать вам, Блейк, наша организация совершенно особенная, и вам очень повезло, что вы сюда попали. Спасибо, что не пожалели на меня времени.

– Что вы, Томми, – смутился я, несколько удивленный, что наш разговор так внезапно закончился. – Это я должен благодарить вас за внимание. Я многому научился.

– Рад служить. И помните, друг мой, все это прямо касается ЛБТ. Не только в работе, но и в личной жизни. И, как я уже упоминал, вы поймете, о чем я говорю, гораздо раньше, чем предполагаете. Будьте готовы к преображению. Даже в самых сладких снах вам не снился такой успех в работе и такое счастье в жизни, какие ждут вас вот уже совсем скоро. Вы станете рок-звездой нашей компании. Сердечно рад за вас! – добавил он, снова вскинул кулак и подмигнул мне.

– Да и я, знаете ли, рад за себя…

– Ах да, Блейк, прежде чем мы с вами отправимся в наше увлекательное путешествие к высотам лидерства, я должен еще кое о чем с вами договориться. И если вы не готовы проделать то, о чем я попрошу, значит, как бы ни рад я был нашей встрече, но познакомить с четырьмя учителями я вас никак не смогу.

– О чем договориться? – спросил я. Мне стало немного страшно: вдруг я сейчас упущу потрясающий шанс преобразить мою жизнь, в общем-то, скучную и унылую? Ведь я уже поверил, что это и есть тот самый потрясающий шанс. Все же я был несколько удивлен, что Томми еще чего-то от меня хочет.