Дети и подростки с аутизмом. Психологическое сопровождение - Аршатский Александр Владимирович. Страница 11

Трудности произвольной организации ребенка

Эти проблемы становятся заметнее после года и к 2-2,5 года ребенка осознаются родителями уже в полной мере. Однако признаки сложностей произвольного сосредоточения, привлечения внимания, ориентации на эмоциональную оценку взрослого появляются гораздо раньше. Это может выражаться в следующих, наиболее характерных, тенденциях:

– отсутствие либо непостоянность отклика малыша на обращение к нему близких, на собственное имя. В ряде случаев эта тенденция настолько сильно выражена, что ребенка начинают подозревать в снижении слуха. Хотя внимательные родители бывают нередко озадачены тем, что при этом ребенок слышит слабый интересующий его звук (например, шуршание целлофанового пакета) или по его поведению понятно, что он слышал не обращенный к нему разговор. Достаточно часто такие дети в дальнейшем не выполняют простейших просьб, типа: «Дай мне», «Покажи», «Принеси»;

– отсутствие прослеживания взглядом направления взгляда взрослого, игнорирование его указательного жеста и слова («Посмотри на...»). В ряде случаев вначале наблюдается слежение за указанием матери, но постепенно оно может угасать, и ребенок перестает обращать внимание на то, что она показывает, если только это не совпадает с объектом его собственного интереса (как, например, лампа, часы, машина, окно);

– невыраженность подражания, чаще даже его отсутствие, а иногда – очень длительная задержка в формировании. Обычно родители вспоминают, что их малыша было всегда трудно чему-нибудь научить, он до всего предпочитал доходить сам. Нередко бывает трудно вовлечь такого ребенка даже в самые простые игры, требующие элементов показа и повторения – типа «ладушек», затруднено обучение жесту ручкой «пока», кивания головой в знак согласия;

– слишком большая зависимость ребенка от влияний окружающего психического поля. В годовалом возрасте практически все нормально развивающиеся дети проходят этап, когда они попадают в плен полевых тенденций, и у взрослых возникают реальные трудности регуляции их поведения. В случае раннего детского аутизма захваченность сенсорным потоком наблюдается гораздо раньше и вступает в конкуренцию с ориентацией на близкого человека. Часто взрослый, не имея эмоционального контакта с ребенком, выступает лишь инструментом, с помощью которого ребенок получает необходимую сенсорную стимуляцию (взрослый может покачать, покружить, пощекотать, поднести к желаемому объекту и т. д.). Если родители проявляют большую настойчивость и активность, пытаясь привлечь внимание ребенка, то он либо протестует, либо уходит от контакта.

Особенности кризиса первого года

В условиях несформированности эмоционального контакта с близкими особенно тяжело проходит момент физического отрыва годовалого малыша от матери. Родители ощущают явное изменение характера ребенка – он полностью теряет чувство края, становится совершенно неудержимым, непослушным, неуправляемым. Он может демонстрировать катастрофический регресс в развитии и потерять тот минимум эмоциональных связей, форм контакта, начинавших складываться навыков, в том числе и речевых, которые он сумел приобрести до того, как научился ходить.

Таким образом, все перечисленные выше особенности отношений аутичного ребенка с окружающим миром в целом, и особенно с близкими людьми, свидетельствуют о нарушении развития способов организации активных отношений с миром и превалировании уже с самого раннего возраста выраженной тенденции преобладания стереотипной аутостимуляционной активности над реально адаптивной.

На втором-третьем годах жизни

Даже если в это время не происходит каких-то резких потерь в психическом развитии, все больше становится заметным постепенное отставание, очень медленная, а иногда и практически нулевая положительная динамика. Особенно это касается речевого развития, которое в норме в этот период характеризуется особой интенсивностью. У ребенка не усложняется лепет, если появляются отдельные слова, то они не используются активно, не формируется простая фраза. Параллельно с этим не пополняется арсенал невербальной коммуникации.

Довольно часто именно в этом возрасте особенности малыша, признаки неблагополучия его развития могут стать очевидными для близких. Например, разлаживается сон, появляются какие-то выраженные страхи или навязчивые движения, ребенок перестает реагировать на обращения и др. Обычно это привязывают к соматическому недомоганию или к какому-то тяжелому переживанию малыша, к возникновению стрессовой для него ситуации. Например, мама вышла на работу, а ребенок стал оставаться в чужом доме у родителей отца, которых раньше видел редко: или малыш гостил детом у бабушки в деревне («Там вроде бы он был в порядке, но когда привезли домой, почти перестал говорить»); или была неудачная попытка отдать в ясли: или он перенес какое-то серьезное заболевание; или, наконец, просто тяжело резались зубы (например, по воспоминаниям родителей, у девочки в возрасте 1 года 8 месяцев начались сильнейшие крики по ночам, оформились страхи, стала пропадать речь). Выдвигаемые объяснения вполне понятны: ведь формирующаяся детская психика так хрупка, но она и пластична. Однако в данном случае неблагоприятная ситуация проходит, а проблемы не только не уменьшаются, но, наоборот, продолжают нарастать.

К трем годам становятся все более заметными не только отставание и своеобразие в развитии речи, моторики, отсутствие внимания к близким, интереса к другим детям, избегание контакта с ними, трудности произвольного сосредоточения ребенка, но и особенности его поведения, которые превращаются в серьезные проблемы. Все чаще отмечаются проявления агрессии и самоагрессии, негативизм, страхи, непонятные влечения; усиливается выраженная стереотипность поведения. Все более противоречивыми, амбивалентными становятся поведенческие реакции. У одного и того же ребенка могут сочетаться и состояния крайней расторможенности, полной неуправляемости, и предельной пассивности, тормозимости, погруженности; пугливости, тревожности и неосторожности, «бесстрашия» в реально опасных ситуациях; сверхпривязанности к матери и агрессии по отношению к ней и т. д.

Яркая выраженность поведенческих проблем (прежде всего, страхов, негативизма, агрессии) в данном возрасте во многом связана с более интенсивными попытками произвольной организации ребенка со стороны близких, повышения к нему уровня требований. Известно, что и в норме в этом возрасте закономерно возникают временные трудности взаимодействия с малышом, который отстаивает собственное Я и проявляет упрямство, негативизм, бурные аффективные реакции. Однако у ребенка с аутизмом эти проявления связаны с более глубинными причинами – прежде всего низким порогом дискомфорта, трудностями произвольного сосредоточения. Чаще всего они отражают не протест против подавления его самостоятельности (что возникает в связи с выраженной задержкой и трудностями формирования представлений о себе самом значительно позже), а все то же постоянное стремление сохранить неизменность окружающего и своих ограниченных форм взаимодействия с ним.

Стойкий отказ малыша от выполнения каких-то бытовых требований близких, направленных на формирование основных навыков (самостоятельной еды, одевания, приучения к горшку и т. д.), обычно порождается сочетанием реальных трудностей его произвольного сосредоточения и подражания и сильнейшим дискомфортом, страхом, который он переживает в этих ситуациях.

Известно, что и в норме страхи особенно заметно проявляются на завершающих этапах раннего возраста ребенка. Отличие страхов при эмоциональных нарушениях заключается не столько в их содержании, сколько в их интенсивности и прочной фиксации. Однажды возникнув, каждый страх живет и остается актуальным для ребенка на протяжении многих лет. Страхи, которые иногда производят впечатление нелепых, беспричинных (например, собственной босой ножки, высунувшейся из-под одеяла, или зонтика, или капли воды на подбородке, или дырки на колготках и др.), становятся более понятными, если вспомнить, насколько ребенок с аутизмом чувствителен к нарушению завершенной формы, сензитивен к различным сенсорным ощущениям.