Функция оргазма. Основные сексуально-экономические проблемы биологической энергии - Райх Вильгельм. Страница 35

Если агрессивная сексуальность не имеет возможности найти удовлетворения, то все же сохраняется стремление к его достижению. Тогда возникает импульс, направленный на получение удовольствия любыми средствами. Агрессивная нота начинает заглушать любовную. Если цель достижения удовольствия полностью исключена, стала бессознательной или связана со страхом, то агрессия, которая первоначально представляла собой только средство, сама становится действием, разряжающим напряжение. Она приятна как проявление жизни. Так возникает садизм. Из-за утраты подлинной цели жизни развивается ненависть, самая сильная в тех случаях, когда встречаются препятствия любви или стремлению быть любимым. Вытекающее из ненависти стремление к уничтожению превращается в сексуальное действие, чему соответствует, например, убийство на почве полового извращения. Его предварительным условием является полная блокировка способности испытать естественное генитальное наслаждение. Тем самым садизм как половое извращение является смешением изначальных сексуальных импульсов со вторичными деструктивными. В животном царстве оно отсутствует и представляет собой лишь приобретенное свойство человека, вторичное влечение.

Каждый вид самостоятельно проявляющегося деструктивного действия является реакцией организма на невозможность удовлетворения какой-либо жизненно важной потребности, прежде всего сексуальной.

В 1924-1927 гг., когда эта ситуация стала мне ясна в общих чертах, я еще пользовался в своих публикациях выражением "влечение к смерти", чтобы не пришлось "выпрыгнуть из рядов". В клинической же работе я отвергал влечение к смерти и не обсуждал его биологическое истолкование, так как не мог ничего сказать об этом. В практической работе оно все время выступало как влечение к деструкции. Но я уже формулировал зависимость влечения к деструкции от сексуального застоя, для начала от его степени. Вопрос о биологической природе деструктивности я оставлял открытым. Требовалась осторожность, в том числе и из-за недостатка фактов. Уже тогда было очевидно, что любое подавление сексуальных побуждений усиливает ненависть, агрессивность как таковую, то есть двигательное беспокойство, не направленное на рациональную цель, и деструктивные тенденции. Количество примеров, подтверждающих это заключение из клинических наблюдений, а также анализа повседневной жизни человека и жизни животных, быстро увеличивалось.

Никак нельзя было упустить из виду снижение импульсов ненависти у больного, обретшего способность к достижению естественного сексуального удовольствия. Любое превращение невроза навязчивых состояний в истерию шло рука об руку с потерей ненависти. Садистские извращения или фантазии во время акта убывали в той мере, в какой возрастало удовлетворение. Становилось понятным нарастание брачных конфликтов при снижении сексуального притяжения и удовлетворения, как и снижение жестокости в отношениях между супругами в случае обретения другого партнера, дающего удовлетворение.

Изучая поведение диких животных, я установил, что они безобидны, если сыты и испытывают сексуальное удовлетворение. Быки опасны и "дики", только когда их приводят к коровам, но не когда уводят от них. Цепные собаки очень опасны, так как они сталкиваются с препятствиями развитию моторики и сексуальной разрядке.

Мне стали понятны черты жестокости в характерах больных, страдавших хронической сексуальной неудовлетворенностью. Мне доводилось наблюдать это явление у злобных старых дев и аскетических моралистов. Напротив, бросалась в глаза мягкость и доброта людей, удовлетворенных в генитальном отношении. Я никогда не встречал человека, способного к удовлетворению, который мог бы стать садистом. Если садизм и проявлялся у таких людей, то следовало делать несомненный вывод о внезапно наступивших нарушениях, препятствующих обычному удовлетворению.

В пользу существования связи между сексуальной удовлетворенностью и состоянием характера говорило и поведение женщин в климактерический период. Есть женщины, которые в этот период не проявляют и следа злобности, другие же, напротив, становятся злыми, если они раньше не были такими. Можно легко убедиться в том, что прежняя генитальная жизнь тех и других протекала по-разному. Второй тип образуют, как правило, женщины, никогда не имевшие любовных отношений, которые приносили удовлетворение, и теперь сожалеющие об этом, осознанно или неосознанно чувствующие последствия сексуального застоя. Ненависть и зависть превращают их в самых неистовых борцов против какого бы то ни было прогресса.

Таким образом, в наше время на вопрос о садистском удовольствии от деструкции можно ответить, зная об общем нарушении естественной любовной жизни.

Выявился важный источник генитального возбуждения. С помощью разрушения деструктивной агрессивности и садизма высвобождалась энергия, которая могла идти на пользу системе генитального возбуждения. Вскоре обнаружилось, что оргастическая потенция несовместима с сильными деструктивными или садистскими импульсами. Нельзя одновременно подарить радость партнеру в генитальном отношении и желать его уничтожения. Таким образом, разглагольствования о "садистской мужской и мазохистской женской сексуальности" были неверны, как и представление о том, что фантазии об изнасиловании являются частью нормальной сексуальности. При этом психоаналитики в своих размышлениях не выходят за пределы имеющейся сексуальной структуры людей.

Подобно тому, как генитальная энергия при нарушениях превращается в деструктивную, так и при удовлетворении может совершиться обратное превращение деструктивной энергии в генитальную. Учение о биологической изначальности садизма не выдерживало критики с клинической точки зрения и было безнадежно с точки зрения культуры. Но это вовсе еще не означало окончательного разрешения проблемы. Такая констатация оказывалась недостаточной и для того, чтобы поставить формирование оргастической потенции в качестве цели лечения, ведь деструктивная энергия была связана но многих местах и по-разному. У большинства больных она превращается в жертву вытеснения. Поэтому в ходе технической работы надо было обнаружить и механизмы торможения реакций ненависти, чтобы высвободить энергию. Открытие явления заключения характера в панцирь, приобретающего форму аффективного барьера, стало самой плодотворной почвой для исследования.

Развитие систематического анализа сопротивления, его доработка до анализа характера последовала только после 1926 г. До тех пор я концентрировал работу в Техническом семинаре на изучении скрытого сопротивления и прегенитальных нарушений в невротическом процессе. Пациенты характеризовались типичным поведением, если высвобожденная сексуальная энергия возбуждала генитальную систему. По мере роста возбуждения большинство больных отвечали на происходившее бегством к негенитальному удовлетворению. Дело обстояло так, будто сексуальная энергия колебалась между генитальными и прегенитальными участками возбуждения. Я назвал это явление "колебанием" возбуждения.

В 1925-1926 гг. я лечил молодую американку, с самого раннего детства страдавшую тяжелой бронхиальной астмой. Любое сексуальное возбуждение вызывало у нее приступ. Он наступал, если она собиралась предаться любви с супругом или если флиртовала и начинала чувствовать возбуждение. При этом пациентка испытывала сильное удушье, от которого могла оправиться только с помощью специальных спазмолитических средств. У нее наблюдалась влагалищная гипоастения, глотка же, напротив, была очень возбудима. Больная, сама того не сознавая, страдала от сильных импульсов кусания и сосания - действий, предназначенных матери. В горле ощущалось чувство удушья. В сновидениях и действиях отчетливо проявлялась фантазия о половом члене, застрявшем в горле. Когда эти фантазии были осознаны, астма впервые исчезла, но вместо нее появились выраженные приступы возбуждения моторики желудочно-кишечного тракта в форме поносов. Они сменялись симпатикотоническими запорами. Напряжение в горле сменялось перевозбуждением кишечника. Фантазия о члене в горле уступила место другой - о том, что "в животе ребенок, которого необходимо вытолкнуть". По мере нарастания диареи усиливалось и генитальное нарушение. Пациентка полностью утратила вагинальное ощущение и отвергала половой акт. При этом она боялась приступа поноса во время сношения. Когда исчезли кишечные симптомы, впервые появились вагинальные преоргастические возбуждения, но их сила не превышала определенного уровня. Больная отвечала на каждое усиление возбуждения страхом или приступом астмы. На некоторое время астма вернулась в прежнем виде, а с ней оральные возбуждения и фантазии, будто их никогда и не лечили. При каждом рецидиве они начинались снова, и возбуждение вновь и вновь достигало генитальной системы. В каждом случае росла способность к перенесению влагалищных возбуждений, а паузы между рецидивами удлинялись.