Крылья и оковы материнской любви - Весельницкая Ева Израилевна. Страница 2
Стык природного знания, телесного, биологического, и во многом психологического, потому что оно тоже приходит оттуда, из внутриутробного периода, и социальной жизни людей, жизни мира слов, вот этот стык и начинает рождать одну из самых больших проблем: конфликт между мечтой о Рае и реальностью жизни.
Именно этот конфликт заставляет нас задуматься: а есть ли надежда, что мечта эта воплотится, и существует ли возможность ее воплощения? Бывает ли так, чтобы сказка стала былью? Я полагаю, что этот вопрос решается двумя факторами: силой веры в сказку и количеством усилий, которые человек готов приложить для ее реализации.
Возможна ли и существует ли в действительности безусловная материнская любовь? Ведь, собственно говоря, мечта о Рае, мечта об идеальной матери – это мечта о ком-то, кто будет принимать и любить человека безусловно. В прямом, буквальном смысле слова. Насколько в течение жизни, особенно начальной, до трех лет, да и дальше, наверное, близко взаимодействие матери и ребенка к этому идеалу, настолько приблизится Рай. Ребенок впитывает за начальный период своей жизни уверенность в том, что есть человек, который любит его безусловно, не выдвигая никаких требований, поддерживая его и вообще просто радуясь факту его присутствия на этом свете, какой бы он ни был, и это ощущение – что ты пришел и тебе рады, ты здесь нужен – выносится прежде всего на мать.
И это сохраняется до самого взрослого возраста, и отсутствие этого проявляется обидой, неприятием, иногда агрессией у взрослых людей в претензиях, высказанных и не высказанных. Претензии как бы и не к матери, а к этой женщине в облике матери, которая иногда превращается с возрастом просто в неузнаваемо чужую и далекую. Но обращение к этой женщине все равно всегда будет обращением к матери: «Ну ты же, ты же меня привела на этот свет, ты меня любила, ты мне была рада, ты меня хотела, так что же изменилось?!»
Поэтому, если говорить совсем коротко, то я совершенно убеждена, что для человека мать – это мечта о Рае. Дальше вопрос, насколько реальная жизнь похожа на мечту.
Часть 1. Я тебя родила
Много накручено лжи и торговли вокруг материнства, а ведь можно посмотреть и по-простому: нет в этом состоянии ничего особенного. Происходит реализация биологической программы, но это не заслуга человечества, не открытие великих умов, не результат глубоких раздумий – это природная данность, объединяющая нас со всем живым миром. Продукт деятельности всего живого – продолжение вида.
На уровне социальной природы тоже все вполне очевидно – такая же территория для самоутверждения, самовыражения или самореализации, как и любая другая деятельность. Чаще всего без осознанного выбора. Кому чего не хватило, тот тем и занимается.
Наверное, не новость, что хаос и путаница – любимые состояния человека. Хотя трудно поверить, что большинство так уж сразу с этим утверждением согласится. Хаос и путаница – прекрасное безответственное состояние. Всегда можно объяснить причины своих поступков внешними обстоятельствами: изменившееся настроение – внезапными перепадами давления и погодой, изменившиеся почти до неузнаваемости взгляды и принципы – социальными катаклизмами. Хаос и путаница – прекрасная среда для нежелающих взрослеть, брать на себя ответственность и платить собой и своей жизнью за последствия своих же слов и поступков.
Спросите у женщин, почему они решили рожать ребенка, что вдохновило их на поступок с такими далеко идущими последствиями. Вы узнаете, что большинство из них ни о каких таких последствиях даже не задумывалось. Обожаю эти тексты из современных сериалов и старых советских фильмов. Жить негде и не на что, будущее неопределенно, собственные планы в тумане – и тут, как гром с ясного неба: «Я беременна». Вы не замечали, как режиссеры, когда хотят показать, что героиня совсем уж загнана обстоятельствами жизни, то есть путаницы и хаоса, в угол, вдруг, именно вдруг, оказывается ко всем своим несчастьям еще и беременной? Для пробуждения ее героизма, или для повода показать героизм ее близких, или неведомо откуда появившихся дальних, совершенно случайно, непонятно как и откуда, женщина оказывается беременной. И не говорите мне, что это кино. Это жизнь такая. Жизнь, в которой большинство людей, не желающих и малейшего просвета в тумане хаоса, относятся к планированию появления ребенка, как к чему-то малоприличному и недостойному: пусть уж лучше дети сваливаются незнамо зачем и почему, как снег на голову.
Вот тогда и задумаемся, что с этим делать, или хотя бы ненадолго сделаем вид, что задумались. А тут и общество в лице родителей ли, коллег ли, и как ни удивительно, иногда и отца, или претендента в отцы, подбрасывает решение: ничего, вырастим, справимся, поможем. Вот вам и подготовленная почва для бытового героизма, как будто появление ребенка – это какая-то временная, преходящая неприятность. Кроме того, это уже прекрасно подготовленная почва для самооправдания, если все не сложится по щучьему велению, а оно точно не сложится, потому что это только в плохих сериалах, как в сказке, мытарства героини заканчиваются так или иначе, опять-таки совершенно хаотически и в результате многосерийной путаницы свалившимся богатством. Правда, некоторые наиболее смелые авторы даже рискуют показать, что и богатство от хаоса непонятно чем мотивированных поступков и неведомо откуда взявшихся решений еще никого не спасло, но большинство людей не особо к ним прислушиваются.
Мы живем в такой культуре, где порядок, системность, последовательность и умение долго и неуклонно идти к своей цели – это вещи, о которых все слышали, но мало кто видел даже в мире социальном. А уж в сфере личной жизни, той жизни, в которой нам на праздниках и юбилеях никогда не желают успехов, а всегда желают счастья, как субстанции менее конкретной, а значит и мало доказуемой, последовательность и целеустремленность большинством принимается, как свидетельство бездушия и холодного расчета, что, конечно же, ой, как плохо.
Есть такая телевизионная передача, которую я, по возможности, смотрю, часто с большим удовольствием и всегда с неустанным интересом исследователя природы человеческой, называется она «Давай поженимся». Среди всего прочего, практически всем претендентам в будущие мужья и жены там задают сакраментальный вопрос: «А детей-то хотите?» Подавляющее большинство претендентов с поспешностью, выдающей домашнюю заготовку, выпаливают, судорожно улыбаясь: «Да! Конечно». Самые смелые, проявляя самостоятельность и независимость, решаются на менее определенную форму: «В принципе, конечно». Но ни разу никто не задал такой естественный, казалось бы, следующий вопрос: «А зачем вам дети?»
Знаете, какие вопросы называются детскими? Вопросы о том, что взрослым кажется само собой разумеющимся. С ними можно обходиться двумя способами: игнорировать или задуматься – а действительно, почему? Как? Зачем? Предлагаю найти свой ответ.
Не секрет, что, чем бы ни занимался человек в этой жизни, всегда можно обнаружить один из трех вариантов возможного смысла его деятельности: он или самоутверждается, или самовыражается, или самореализуется. Иногда это проявляется ярче, иногда это заметить труднее, но если покопаться, сторонний наблюдатель сможет это увидеть всегда.
Встретились как-то четыре женщины. Все четыре приблизительно одного возраста, все четыре – матери. Обстоятельства сложились так, что спешить им было некуда. И разговорились они, естественно, о детях.
– Я вот не понимаю, – говорит одна, – что за проблемы у всех с детьми какие-то, сложности?! Вот я захотела ребенка и родила для себя. Я, еще когда беременная ходила, все для себя решила: обязательно надо языки учить, спортом, фигурным катанием, если девочка, боевыми искусствами, если мальчик, заниматься. Ну, язык само собой, потом за границу учиться, профессия должна быть такая, чтобы при любом изменении ситуации без куска хлеба не остаться, да и связи, знакомства надо с детства правильные заводить.
– Это же такая радость, когда дети в доме, – горячо откликнулась вторая, – старшие младшим помогают, все вместе, дружно, какая разница, в какой школе учиться, главное, чтобы хорошими людьми выросли, о братьях и сестрах не забывали, родителей на старости лет не бросили. Это же главная женская работа – детей растить, рожать, заботиться, поднимать. Я бы с ранних лет девочкам вместо этих глупостей про карьеру, про соревнование с мужчинами объясняла, что главное – это дети. И учила бы всему: как дом вести, как растить, как воспитывать, тогда бы не говорили, что у нас детей мало рождается, что нация стареет. Просто надо их с малых лет правильно ориентировать. Не зря матерям, у которых много детей, и ордена дают, и поддерживают, и люди их уважают, как любого, кто свое дело хорошо делает.
– Нет, ну погодите, – вступила в разговор третья. – Как у вас все просто. Вы ему и школу дорогую, и секции, и заграницы, он же так и решит, что все в жизни для него, ни тебе благодарности, ни уважения, как будто так и надо. А вы, уважаемая, что такое говорите? Тоже мне профессию нашли – мать. Если уж вы говорите, что общество и государство беспокоит то, что детей мало, так пусть матерей поддерживает, на себя побольше заботы о детях берет, чтобы женщина чувствовала, что она нужный, может, даже самый главный член этого общества, а то ведь только по редким праздникам и вспоминают. Я вам нужна для материнского подвига, я, может, своими интересами ради ваших общественных жертвую, так уж давайте, цените, платите.
Дольше всех молчала четвертая. Молчала и смотрела на остальных с удивлением и непониманием. Видно было, что ей есть, что сказать, но она то ли момент никак не выберет, то ли сомневается, что ее поймут. Но когда после бурного высказывания третьей повисла напряженная тишина, она, наконец, решилась.
– Конечно, это ваши дети, и каждая мать растит и воспитывает ребенка, как считает правильным, как понимает, как ее жизнь научила. Иногда мы берем пример со своих матерей, иногда из всех сил стараемся делать как угодно, только не так, как делают они. Но вот вы все три рассказываете, как оно у вас, одна для себя ребенка родила и растит, другая подвиг общественный совершает, третья заботится, чтобы человечество не вымерло, и все это, конечно, хорошо, но я вот только одного не пойму: а почему вы не рассказываете, чего хотят ваши дети? Как вы им помогаете себя найти? Почему вы совсем не говорите о том, как вы своих детей любите? Мне всегда казалось, что мать – это просто мать, та, что любит, просто потому что это ее ребенок, и помогает, и поддерживает, и верит, просто потому что любит. А уж кем он будет, каким он будет, это он сам решит, надо только его поддерживать и помогать, опытом, знаниями, сердцем своим, не для себя, не для людей, не для всего мира, не для подвига и не для ордена, а для него, единственного, любимого.