Как все начиналось - Ефиминюк Марина Владимировна. Страница 10

Зал охнул. В это время Владий поднялся с пола, и вдруг я почувствовала, что он ударит, ударит боевым заклятием, в маленькое существо, уже не похожее на человечка, которое бежало ко мне и тянуло ручки.

– Нет! – я так и не поняла, откуда у меня появились силы и прыть, в два прыжка я оказалась рядом с Малышом, и закрыла его своим телом. Маленькие звёздочки у пальца стали чёрными. Вокруг нас образовался энергетический щит в виде прозрачной голубоватой оболочки. Если бы я не была испугана происходящим, то, наверное, сильно удивилась – такой фокус у меня не выходил и в лучшие времена.

– Ах, ты отродье! – прошипел Магистр. – Ты не можешь колдовать!

– Что здесь происходит, Магистр Владий? – услышала я спокойный голос и подняла голову. Посреди приёмной залы стоял Глава Совета, Магистр Ануфрий, самый сильный и мудрый маг в Словении. Он был совсем старик, высокий, прямой, как палка, длинная седая борода до пояса, из-под седых бровей смотрели тёмные живые глаза, заключающие в себе мудрость многих столетий.

– Что здесь происходит, я спросил? – настаивал он, надтреснувшим старческим голосом.

– Он хотел убить Анука, – закричала я, что было силы, наплевав на приличия. Магистр впился в лицо Владия острым, как иголка, взглядом. Тот побледнел, как-то сник и ссутулился:

– Я думаю, Вы, Владий, понимаете, чем это нам грозит, – он сделал паузу, – и новая война, это будет не самое страшное. Арвиль Фатиа никогда не простит нам гибель этого ребёнка!

Владий склонил голову:

– Простите, Магистр Ануфрий, я не знаю, что на меня нашло. Это все девчонка, – он ткнул в меня пальцем, и злобно сверкнул глазами, – её магия не опечатана!

Ануфрий посмотрел на меня так, словно видел всю мою подноготную, меня затрясло.

– Разве не видите? Этот ребёнок никуда не пойдёт без девушки!

Он повернулся к нам спиной, и только тут я поняла, почему не слышала шагов: Магистр не шёл, он парил в нескольких сантиметрах от пола.

Дальше нас проводили в святая святых – кабинет главного мага Словении. Об этой комнате ходили легенды: будто живёт здесь огромная белая сова, и Магистр посылает её с письмами и депешами вместо почтового голубя, говорили ещё про какой-то старинный меч с непроизносимым названием, будто он здесь хранится. Перемалывая в голове все эти байки, я уже ожидала увидеть алтарь с сидящей на нём совой с волшебным мечом в клюве. Каково же было моё удивление, когда мы попали в небольшую светлую комнату с огромным столом, заваленным бумагами и свитками, диваном и двумя креслами.

Магистр Ануфрий сел за стол и указал на кресло, Анук, который уже превратился в красивого мальчика, смеясь, забрался в него. Я же никак не могла позволить себе сесть в присутствии сия господина.

– Так значит, это Вы нашли юного Анука Бертлау?

Кивком головы Магистр разрешил мне говорить. История не заняла много времени, причину моего появления в трущобах я опустила, зато в красках рассказала, как выглядел малыш, когда я его нашла.

– А где ты была до этого? – последовал вопрос. Я смутилась и лихорадочно придумывала правдоподобную ложь. Действительно, какая причина может заставить молодую девушку притащиться в городские трущобы, куда адепты даже днём по одному не суются.

– Ты участвовала в обмане более ста пятидесяти законопослушных горожан и гостей столицы, демонстрируя некий эликсир, – ответил за меня Глава Совета.

Я почувствовала, как румянец заливает щеки и шею. Он что мои мысли читает? Я осторожно покосилась на Магистра, тот положил руки на стол и внимательно следил за мной. Черт! Он действительно читает мои мысли! – догадалась я, и забавы ради начала про себя петь скабрёзную песенку про неверную жену адепта. У Магистра отвисла челюсть, и он поперхнулся. Я откашлялась и сосредоточилась на пятне обивки дивана. Похоже, я таки перегнула палку. Ануфрий помолчал и продолжил:

– По сему видно, что ребёнок принял тебя за данийку. Они очень сильно реагируют на родную кровь. В твоём роду были данийцы? – он внимательно посмотрел на меня из-под густых седых бровей.

– Нет, – я не понимала, о чём Магистр ведёт речь.

– Кто твои родители? – последовал вопрос. Я покраснела до корней волос, сейчас он узнает мою фамилию и сразу же вспомнит нашумевшую историю о молодой ведьме с неуправляемой силой.

– Моего отца звали Прохор Вехров, он был адептом Совета Магов Словении.

Магистр удивлённо вскинул брови и как-то по-новому, с каким-то подозрительным интересом посмотрел в моё лицо.

– Так ты Асия Вехрова? – так он меня узнал! Сейчас будет задавать вопросы про Училище. – Как я сразу не заметил, что ты похожа не неё.

У меня отвисла челюсть – он, что не знает про Училище?

– На кого? – выдавила из себя я.

– На свою мать, – теперь он смотрел на меня почти с нежностью. Ну, понятно, мы просто страдаем старческим маразмом. Я-то думала, что маги этому не подвержены, ан, нет, поглядите, и на старуху бывает проруха.

– Я не помню своей матери, – с натугой проговорила я, – она в родах умерла, а отец пить начал.

Казалось, старец вновь угадал мои мысли, усмехнулся одними губами и вынес вердикт:

– К вам с мальчиком мы приставим двух адептов, ребёнок пока будет с тобой. Сегодня свяжемся с Арвилем Фатиа и решим, что делать. А сейчас идите.

Я кивнула и, взяв Анука за руку, поспешила к двери.

– Асия, – позвал тихо Магистр, я обернулась, – пожалуйста, береги его!

– Обещаю.

Больше всего Марфу раздражала охрана. Адепты, высказывая особенное рвение в несении службы, обыскивали и входящих, и выходящих покупателей. Тётка искренне переживала, что они распугают всю клиентуру, но народу в лавке толкалось как никогда много. В основном это были жаждущие увидеть маленького Наследника, ребёнок их разочаровывал: ни тебе страшных чёрных глаз, ни клыков и даже звериных когтей не нашлось.

Нам же Анук казался идеальным мальчиком: ни капризничал, ни плакал, улыбался, ел с аппетитом и спокойно улёгся днём спать. «Красавец, – шептала Марфа, – был бы твой сыночек, Аська, – вздыхала она, – была бы я счастливая бабка!»

На следующий день, сопровождаемые отрядом адептов, мы с Ануком в закрытой карете прибыли в Совет.

Публика к нашему приезду подобралась колоритная: два Советника Магистра Ануфрия. Один невысокий, с пивным животом и румянцем во всю щеку на круглых гладких щеках, и сам напоминающий бочонок с пивом – Советник Леонид. Второй его полная противоположность – длинный и худой, как жердь, со спутанными седыми вихрами, с фанатичным блеском в выпученных глазах – Советник Георгий. Я им смущённо кивнула и окинула быстрым взглядом остальных.

На диване развалился гном, закинув ноги в грязных кирзовых сапогах на подлокотник. Я с недоумением уставилась на него, как на неведомую зверушку. Гномы, как правило, рыжие, этот же был альбинос. Белые волосы, светло-голубые, почти прозрачные, глубоко посажёные глаза обрамляли такие же белесые ресницы и брови; поджарый, судя по всему, выше обычного гномьего роста.

Прислонившись к широкому подоконнику и задумчиво рассматривая вид из окна, стоял молодой человек. Этот субъект был, наоборот, яркий брюнет. Больше всего он походил на вурдалака, пардон, перевёртыша. Чёрные волосы вороньего пера, бородка клинышком и красные радужные оболочки глаз. Кого же он мне напоминает?

«Он не напоминает вурдалака, он и есть вурдалак! – вдруг поняла я. – Мама!» Помнится, мой папаша водил дружбу с перевёртышем. Каждый раз тот приходил к нам в дом, смотрел на меня своими красными глазищами, но не приближался, а потом напивался, как сапожник, и засыпал на узкой лавке в горнице. «Этот тип больно на того пропойцу походит, – я нахмурилась, – хотя кто их разберёт этих вурдалаков, они все на одно лицо!»

Все, находящиеся в комнате, были напряжены, мне показалось, что ещё немного и между участниками сего действия сверкнёт молния.

– Ася, – нервно улыбнулся мне сидящий за столом Магистр, он единственный старался сохранить, по крайней мере, внешнее спокойствие, – ну, наконец, а то мы вас с Ануком заждались.