Как все начиналось - Ефиминюк Марина Владимировна. Страница 67

Мы проехали бесконечные сады и вступили на широкую улицу с белыми, словно, игрушечными домиками с маленькими окошками, плетнями из тонких ивовых веток, и палисадниками, с ярко-жёлтыми подсолнухами. Возле каждых ворот на лавках сидели горожане; женщины, завидев нас, вставали, кланялись в пояс, задорно улыбаясь молодому красавцу-Властителю, с интересом и тайной ревностью разглядывали меня. Фатиа с полуулыбкой на устах кивал в ответ, я же вертела головой, стараясь не упустить ни единого момента пребывания в этом маленьком удивительном мирке.

Мы выехали на площадь перед домом Властителя – неказистым двухэтажным особнячком, окружённым запущенным до крайности садом, только огромный многоярусный фонтан из мрамора, кажущийся инородным телом в общей сельской картине города, высился перед облезлым фасадом Дома Властителей. Похоже, меньше всего бертлауцы волновались именно о комфорте в прибежище Властителя.

– Откуда это чудище? – усмехнулась я.

– Одно время мы только с гномами апельсинами торговали, а они нам за это такое вот украшение отстроили. Посмотри, в нём плавают рыбки.

Я спешилась и присмотрелась, разноперые рыбки стайками плавали в прозрачной воде. Я осторожно дотронулась до её тёплой поверхности, опустила пальцы в самую гущу холодных блестящих рыбьих тел. Рыбёшки, моментально бросились врассыпную, спасаясь бегством от непрошенного гостя. Я непроизвольно улыбнулась, и плеснула себе в лицо водой, пытаясь освежиться.

– Тут мой Аллегартус, – не без гордости поделился Властитель.

Я посмотрела в его самодовольное лицо:

– Не поняла?

– Рыбка моя, смотри, – он ткнул пальцем в воду, – вон тот самый красный, самый сильный и самый большой.

В это время красная рыбёшка выпустила на поверхность пару воздушных пузырьков и всплыла пузом вверх. Я прикусила губу, чтобы не расхохотаться:

– Знаешь, – с трудом сдерживаясь, выдавила я из себя, глядя в недоуменное лицо Властителя, – по-моему, твой самый-самый был так стар, что не выдержал радости от вашей встречи и отбросил плавники.

Фатиа резко отвернулся и пробормотал:

– Ты ходящая беда и портишь всё, что находится вокруг тебя!

– Эй, – я схватила его за руку, готовая к новой перепалке, – не переходи на личности! Кормил бы рыбок, они бы не дохли!

– Мама! Мааа-маааа! – сердце упало в желудок, этот звонкий детский голосок я бы узнала из тысячи других. Я резко крутанулась на каблуках, босоногий Анук, радостно смеясь, бежал ко мне. Я подхватила его на руки, закружилась, крепко прижимая к себе, во мне бурлило чувство близкое к блаженству, тепло разливалось по телу мягким волнами.

– Как ты подрос! – пробормотала я, думая о том, что, наверное, все маленькие дети быстро растут. Я посмотрела на Властителя блестящими от счастья глазами, тот с удовольствием следил за мной, и прошептала:

– Спасибо, Фатиа!

– У тебя есть несомненное достоинство, Вехрова, – хмыкнул он, – мальчика ты, действительно, любишь и не причинишь ему вреда.

Он развернулся и направился к встречающим нас и толпящимся сейчас на пороге дома Советникам. Я смотрела в его широкую спину, удаляющуюся от меня, и не могла понять, были ли его слова оскорблением или комплементом.

Весь следующий день я провела с малышом, в Бертлау мальчик чувствовал себя свободно и казался вполне счастливым. Мы гуляли по маленькому городку, купались в тёплой реке и загорали под ярким данийским солнцем. За нами неотступно следовал эскорт из двух стражников, изнывающих от жары в своих тяжёлых форменных плащах и старого облезлого пса, которого маленький Наследник по какой-то причине очень любил и даже разрешал ему изредка лизнуть свою пухлую Властительскую щёчку.

Мы играли на пляже, строили огромный песчаный замок, один из стражей, тот который был помоложе, высунув язык от усердия лепил маленькую башенку и проделывал палочкой в ней дырочки-окошки, когда появился Властитель Фатиа. Оба стража, и дремлющий в тенёчке, и развлекающийся вместе с нами, вскочили и встали на вытяжку, на их простых лицах нарисовался страх. Я с интересом наблюдала за переполохом, Арвиль хмурым взглядом оглядел нашу компанию и молча кивнул мне в знак приветствия.

– Привет, – я усмехнулась и встала на ноги, оправляя влажную после купания рубаху. Анук недовольно посмотрел на попечителя, надул губы и, кажется, собирался зареветь в знак протеста против столь грубого вторжения в нашу игру взрослого серьёзного дядьки.

– Кажется, я вам помещал, – Властитель недовольно поджал губы.

– Что ты, что ты, Фатиа, ты как раз вовремя, – я беспечно махнула рукой, на покрасневшего, как варёный рак, стража, – а то у Карла совсем не выходит башенка, как раз, поможешь.

За моей спиной раздался сдавленный, едва слышный стон Карла. Я улыбнулась ещё шире, подхватила на руки Анука, решив удалиться с пляжа с гордо поднятой головой, проходя мимо Арвиля и все ещё улыбаясь, я шепнула ему:

– Накажешь стража, будешь иметь дело со мной!

– Вехрова, – Фатиа догнал меня, когда я уже шла по дороге к городу, неся Анука на спине, тот обхватил меня ручками и ножками, и весело подгонял, представляя, что едет на ретивом жеребце, рядом трусил пёс, изредка тявкающий на особо громкие крики малыша.

– Чего? – я покосилась на него. Фатиа забрал ребёнка и усадил его себе на плечи, отчего мальчик пришёл в восторг и закричал ещё громче, размахивая ручками.

– Я тебе хотел предложить культурную программу, – начал он. Я иронично подняла брови. – Не корчь рожи! – рявкнул он. – У нас тут заброшенные пещеры за фруктовыми садами.

– И чего я в твоих пещерах не видела? – хмыкнула я, сорвала травинку и принялась с энтузиазмом грызть тонкий сладковатый стебелёк.

– Говорят, там призраки есть.

– Призраки, – протянула я, чувствуя, как внутри шевельнулось любопытство не к призракам, конечно, а к причине, по которой Властитель Фатиа хочет остаться со мной на несколько часов наедине в замкнутом пространстве. Сердце отчего-то сладко заныло, я, обозвала саму себя некрасивым словом. – Ну, хорошо, – кивнула я, – идёт.

Когда на провинцию Бертлау опустился вечер, а разогретый за день воздух стал постепенно остывать, мы направились в пещеры. Жители городка высыпали на улицы, так же, как в Фатии, молодые собирались в заветных местах и пели протяжные грустные данийские песни под гармонь. Уже в сумерках мы проехали фруктовые сады, от реки доносились весёлый женский визг и смех, на песке рядом с водой кто-то разжёг огромный костёр, его пламя словно светлячок блестело в наступающей ночи.

Пещеры, окружённые редким молодым леском, к моему глубокому разочарованию, оказались обычными катакомбами на месте затопленных много лет назад шахт. Вход, перекрытый ржавой железной дверью, запирался на внушительный амбарный замок.

– Это и есть твои хвалёные пещеры? – протянула я, спешиваясь.

– А ты чего ждала? – обиделся Властитель. – Путешествия в неизвестность?

– Ну, по меньшей мере, каменную гору, – хмыкнула я, привязывая к коряжистому дереву коня. – Ещё мне интересно, как мы туда попадём? Дверь замурована очень качественным замком гномьего производства!

– А вот как! – на лице Фатиа сверкнула белозубая улыбка, и он вытащил из напоясной сумки большой ржавый ключ.

– Романтика! – я скрестила руки на груди и развалилась на гладком валуне. – Открывай свою темницу, добрый молодец, будем призраков пугать.

– Вехрова, – Властитель начал ковырять ключом в замочной скважине, – смотри, не захлебнись собственным ядом!

Он потянул дверь, та с глухим скрипом, разнёсшимся тревожным предупреждением по лесу, поддалась, и перед нами открылся чёрный зев туннеля.

– Тяжёлая, – поморщился Арвиль, поддерживая дверь плечом. – Она не удержится, может камень подставить? – он бросил выразительный взгляд на валун подо мной.

Я вскочила, оглядела камень и кивнула, но сказать оказалось проще, чем сделать. Пыхтя, мы вдвоём попытались сдвинуть его с места, но, даже не смотря на нечеловеческую силу Властителя, вросший в землю камень не поддавался.