Исследование авторитарной личности - Адорно Теодор В.. Страница 15
Она не могла бы и вообразить, что выйдет замуж за еврея. Далее она рассказала, что в действительности у нее была возможность выйти-таки за еврея замуж. Однажды, вернувшись на лето из Нью-Йорка домой, она познакомилась с очень интеллигентным адвокатом, который работал в одном бюро с ее братом. У него было отменное образование, и он владел несколькими иностранными языками. Они неоднократно встречались, и она в течение трех недель часто его видела, вплоть до того дня, когда он сказал ей: «Есть нечто, что мне хотелось бы рассказать вам о себе. Вы не познакомились с моей семьей, это и не входило в мои планы. Однако тут есть одна деталь, о которой я хотел бы вас спросить, а именно, не будете ли Вы возражать выйти замуж за еврея?» Она сказала, что у нее возникло такое чувство, будто ей нанесли тяжелый удар. Он не был похож на еврея, и имя у него было также нееврейское, он даже пел вместе со всеми в детском хоре, так что она даже не могла и предположить, что он мог быть евреем. Она просто сидела, не произнеся ни слова – это и было ответом. К этой информации она еще добавила, что дела его ухудшились, так как все девушки из пансионата прознали, что он еврей, это стало известно также и на работе и плохо для него обернулось. Через десять лет она увидела его снова, и заметила, что он больше стал похож на еврея, при этом она добавила, что это было скорее связано с тем, что она знала о его еврейском происхождении. Даже сама мысль, что, выйдя за него замуж, ей пришлось бы рожать детей-евреев, кажется ей невероятной.
Примечательно, что сопротивление этой женщины не было связано с чертами характера ее знакомого, а единственно с его происхождением. Можно предположить, что этот стереотип оживил в сознании старые детские табу, направленные против сексуальности, и что лишь позже они стали направлены в сторону евреев как индивидов. Первоначальное притяжение становится причиной более позднего неприятия.
Тесная связь между общей идеей о клановой приверженности евреев и упреках в их агрессивности отчетливо проявляется в нижеприведенных примерах. Здесь достаточно констатировать, что приверженность клану появляется как оправдание для того, чтобы исключить агрессивного пришельца, так как он навсегда останется евреем, желающим омрачить жизнь тех, к признанию которых он стремится. Одновременно эта идея завершает образ сообщества евреев, как душевного, имеющего характер семьи, архаичного образования в рамках чужой группы, которая, по-видимому, кажется запрещенной для тех, кто прочно сформировался в традициях американской цивилизации и подчиняется правилам технологической рациональности.
Скрытая притягательная сила еврейского «клана» проявляется в высказываниях M102 (у опрашиваемой высокие баллы по всем шкалам):
Еврейские дети, которых я знала в школе, были сыновьями и дочерями известных еврейских предпринимателей, и они держались вместе. Трудно сказать, как это можно изменить. По-видимому, их совсем не интересует, что думают другие люди. Это их естественная черта характера. Было бы неверным попытаться вытеснить их из деловой жизни, так как некоторые из них самые хитрые бизнесмены в нашей стране. Большинство из них недавно приехали из Германии, и я предполагаю, что скоро они вернутся назад. Кое-кто из этих людей чрезвычайно ловок, держатся они все в кулаке, всегда преуспевают в коммерции, преумножая свои капиталы. Немцам в Германии евреи-бизнесмены будут необходимы, они соберут все свои деньги и будут делать бизнес там. (Что вы думаете о женщинах-еврейках?) Некоторые из них очень привлекательны, другие замкнуты в своем кругу. Они в подчинении у мужчин, что связано с их верой.
Более патриархальная структура еврейской семьи, будь это в действительности, либо в воображении, в известном смысле, по-видимому, обладает сексуальным притяжением. Принято считать, что еврейские женщины «выполняют все желания мужчин; то есть то, что не ожидают от американских девушек нееврейского происхождения». Однако, с другой стороны, в американской культуре представление о сексуальном удовлетворении скорее уменьшает социальную значимость женщины, обещающей дать удовлетворение. И здесь также признание преимущества евреев оборачивается своей противоположностью.
То, как представление о тесной сплоченности семьи может принять черты одержимости, отягощенной чувством сильной вражды, показывает F113 (привлекательная, немного неврастеничная 26-летняя женщина с высокими баллами на шкале Е и несколько более низкими на шкалах f и РЕС). Ее возмущение вызывают еврейские фамилии, а также и те, кто стремится их изменить. О своих знакомых-евреях она говорит с особым акцентом, они «занимают ряд смешных домов», поскольку богаты, но пользуются несколько дурной славой. Некоторые из ее наблюдений о семейной жизни евреев, в которых есть доля правды, тесно связаны с параноидальными представлениями об эгоизме, определяющем такое поведение евреев, и с его жесткой оценкой, определяемой как «вина»:
Самый неприятный опыт от общения с ними я получила, работая несколько лет тому назад телефонисткой на Гавайях. Мне приходилось прослушивать все телефонные разговоры с Нью-Йорком, поэтому я слышала тысячи бесед. Девяносто процентов из них приходилось на богатых евреев, которые звонили домой. Единственно хорошее, что я могу о них сказать, это их верность семье. Однако в этом проявляется их эгоизм: деньги за телефонные разговоры и время, затраченное на чисто личные разговоры. (А деловые переговоры?) Я работала преимущественно в ночное время. Но другие девушки рассказывали, что это были те же люди, которые днем вели деловые переговоры по телефону. (Как вы определяли, что это были евреи?) По голосам и по содержанию разговоров. Эгоистичные. (Могли быть при этом евреи, которых вы не опознали?) Не думаю. Постепенно начинаешь различать евреев по голосу.
I. Наблюдения над категорией с низким числом баллов
В этой главе мы сконцентрируемся на исследовании форм проявления антисемитизма и возникающих между ними структурных связей. Мы не затронули детальной дискуссии об отношении не антисемитов и «антиантисемитов» к проблеме меньшинств. Очевидно, легче, перспективнее анализировать наиболее специфические мнения и точки зрения, чем исследовать их отсутствие. Мы смогли, как нам кажется, нарисовать в исследовании в известной степени целостную картину в отношении типа N, охватывающую поверхностную идеологическую структуру и характерологические детерминанты. Однако полное равнодушие категории N к так называемым расовым вопросам ограничивает возможности сбора материала к данной проблеме. Помимо этого прагматический аспект нашего исследования естественным образом принуждает нас больше внимания уделять анализу зоны опасности, а не областям, которые, т. к. они являются потенциальными для фашизма, можно оставить без внимания. В целом точка зрения категории Н будет достаточной для того, чтобы е contrario определить точку зрения категории N, которая во многом полемически противопоставляется распространенным в этой культурной среде антисемитским представлениям.
Можно, однако, позволить себе сделать несколько замечаний о N, и не только для завершения общей картины, но и потому, что представители этой категории в своих ответах на вопрос о проблемах меньшинств выходят за рамки простого отрицания точки зрения лиц с предубеждением и проливают свет на нефашистский характер их мнений.
Общей характеристикой категории N в их отношении к евреям является подчеркнутая рациональность, проявляемая в двояком смысле. С одной стороны, общая, столь характерная для N склонность к интроспекции в особенности проявляется там, где речь идет о расовых проблемах, с помощью саморефлексии: в антисемитизме они видят проблему антисемитов, а не евреев. С другой стороны, они рассматривают расовые вопросы и вопросы, касающиеся особенностей меньшинств с точки зрения исторической и социологической перспектив, так что каждый становится доступным рациональному истолкованию и модификации, а не гипостазируется иррациональным образом.