Психология сказки - фон Франц Мария-Луиза. Страница 63

Если индивид, обладающий развитым сознанием, смутно ощущает, что подчинение анимусу сулит ему вхождение в полосу какой-то интересной, исполненной значения деятельности, то бесполезно в такой ситуации обращаться в бегство или пытаться подвергать интеллектуальной проверке смысл обещаемого анимусом. Вместо этого нам следует использовать энергию, поступающую от анимуса, наиболее подходящим образом, занявшись какой-либо мужской деятельностью, например, такой как интеллектуальная творческая работа; иными словами, войти в подчинение и оказаться во власти некой силы. Аналогичным образом мощный материнский комплекс нельзя подчинить силами одного только интеллекта. Прискорбное состояние одержимости таким комплексом способно явиться судьбоносным, напоминающим о необходимости осознанно и с полной ответственностью приступить к процессу собственной индивидуа-ции. В тех случаях, когда отцовский или материнский комплекс осознается нами как нечто более сильное, чем эго, его можно принять в качестве составной части нашей индивидуальности.

После встречи с лунным духом у нашей героини открывается способность видеть религиозные обряды и жертвоприношения, совершающиеся внизу, на Земле. Иными словами, подобно провидцам, она видит то, чего не видят другие, и ей грозит перспектива стать ясновидящей, с неизбежной в таких случаях долей безумия. Поэтому, почуяв эту опасность, ее женский инстинкт, воплощенный в женщине-пауке, пробуждает в ней желание вернуться на Землю.

Прядущая женщина, или женщина-паук, часто встречается в мифах индейцев Северной Америки и является фигурой, как правило, неоднозначной. В настоящей сказке у нее много общих черт с темной женщиной в ящике из сказки, которая будет приведена чуть ниже, поскольку и в том, и в другом случае мы имеем дело с фигурой Самости, исполненной, по самой ее сути, неисчислимых возможностей.

Женщина-паук снабжает другую женщину веревкой, с помощью которой та может снова попасть на Землю. (Большинство женщин имеет склонность время от времени задумываться над собственной жизнью, погружаясь при этом в водоворот из фантазий и предположений. Однако стоит нам в такой ситуации коснуться реальности, и мы обретаем точку опоры — а тем самым и точку зрения, — позволяющую нам вырваться из круга пустых фантазий. Один из способов добиться этого — записывать наши фантазии и размышления, поскольку, давая им внешнее выражение, мы перестаем отождествлять себя с ними. Фиксация подобных, анимусом питаемых, фантазий на бумаге заметно ослабляет их и позволяет нам освободиться из-под их власти. Когда мы встречаемся на очной ставке с собственными мыслями, выраженными в письменной форме, нам открывается, что в них является не более чем субъективным мнением, а что, напротив, соответствует действительности; подобный анализ подразумевает способность к внутреннему росту.) Героине сказано, что когда она достигнет земли, то ей нужно будет быстро открыть свои глаза, иными словами, от нее потребуется максимум усилий для того, чтобы почувствовать и осознать свое действительное состояние. Однако, как ни прискорбно, ей не удается этого сделать, и поэтому она превращается в паука. Она на всю жизнь остается пряхой (spinster — означает также «старая дева». — Прим. рус. пер.), а все дело в том, что ей был дарован внутренний религиозный опыт, но она оказалась не в состоянии сделать этот опыт полезным для своего племени и для самой себя.

Другое испытание для одержимой анимусом женщины изображается в приводимой ниже сказке.

Женщина, от которой отказался ее муж, настолько ослабла от голода, что могла передвигаться только на четвереньках. Дважды она добиралась до жилища Луны-мужчины и съедала пищу, лежавшую на столе. На третий раз он схватил ее как раз в тот момент, когда она ела, а узнав, что у нее нет мужа, решил взять ее себе в жены. Каждый день на пустых тарелках, стоявших на столе, чудесным образом появлялась пища. Когда Дуна-мужчина уходил, то неизменно запрещал жене открывать один из стоявших в доме сундуков и заглядывать в него. Соблазн, однако, оказался непреодолим для героини, и, заглянув в сундук, она нашла в нем незнакомую женщину, с лицом наполовину красным, наполовину — черным. Именно она тайным образом снабжала супругов пищей, но теперь, попав на свежий воздух, умерла. Когда Луна-мужчина вернулся, то обнаружил, что жена ослушалась, и страшно рассердился. Он вернул умершую женщину из сундука к жизни, а жену отправил к ее отцу, сказав, что не способен контролировать ее и что у нее прежнего мужа, несомненно, имелись серьезные причины отказаться от нее.

Разгневанный возвращением дочери, отец вызвал с помощью заклинаний злого духа и сказал, что готов отдать ему свою дочь в жены. Вызванный демон, по имени Келе, питался человеческим мясом: даже труп собственного брата женщины он притащил домой, чтобы и она его попробовала. Тем временем появившаяся лисичка дает женщине совет: сшить сапоги для Келе. Когда она бросила ему сделанные сапоги, сверху на них тут же опустилась нить паутины, по которой героиня смогла взобраться в дом женщины-паука. Преследуемая Келе, она продолжала взбираться вверх, до тех пор пока не достигла тверди, а именно — Северной звезды, являвшейся творцом всего и величайшим божеством. Келе, который тоже прибыл туда, заточила в сундук Полярная Звезда, проникшаяся сочувствием к женщине. Келе чуть не умер в нем и был освобожден с условием, что не будет больше преследовать эту женщину.

Она вернулась на землю и заставила своего отца принести в жертву богу, у которого она побывала, северного оленя. Вскоре после этого отец, а затем и дочь — умерли. (Такое бесцветное, лишенное каких-либо признаков развязки окончание характерно для сказок, рассказываемых среди примитивных народов (См.: Mdrchen aus Sibirien, s. 121.)

Главное действующее лицо этой сказки — женщина, покинутая мужем, и чуть позже Луна-мужчина объявляет, что, несомненно, должна была быть причина, заставившая его так поступить.

Подчеркиваются одиночество, бедность и голод — типичные состояния, к которым приводит одержимость анимусом. Установка (аттитьюд) женщины в значительной степени обусловливает события, которые с ней происходят. Анимус способствует развитию в женщинах чувства одиночества, тогда как анима заставляет мужчин очертя голову пускаться в любовные авантюры, порождая неразбериху в жизни и в чувствах. Голод — тоже не менее характерная черта. Женщина нуждается в жизни, в связях с людьми и в том, чтобы принимать участие в деятельности, которая была бы значимой. Ее голод отчасти проистекает из печального осознания того, что не находят применения дарованные ей способности, которые пребывают в спящем состоянии. Анимус вносит свой вклад в ее беспокойство, и в итоге она никогда не чувствует себя удовлетворенной; поэтому для одержимой анимусом женщины всегда необходимо делать чуть больше, чем обычно требуется. Не понимая, что проблема, с которой они столкнулись, внутреннего происхождения, такие женщины полагают, что если они будут посещать как можно больше интересных мест, тратить больше денег и окружать себя еще большим количеством друзей, то их жизненный голод будут утолен.