Центр циклона - Автобиография внутреннего пространства - Лилли Джон Каннингам. Страница 13

В 1958 г. я покинул Национальный институт ментального здоровья и переехал на Виргинские острова. До 1964 г. я не смог организовать другой бассейн ЛСД и получить необходимые уединения и изоляцию в эксперименте. Я быстро обнаружил, что использовать маску нет необходимости при применении ЛСД. С тех пор, как стала доступной морская вода, я открыл, что могу держаться на поверхности воды, при этом рот, нос и глаза находятся на воздухе. Я увидел, что могу держаться на поверхности воды, сложив руки за шеей с локтями, разведенными под водой в стороны. Я позволил своим ногам свободно свисать от колен и бедер в соленой воде. Эта процедура увеличения плотности воды позволила значительно упростить систему дыхания и увеличила чувство свободы. Эта вторая ванна или бассейн имела 8 футов в глубину и 8 футов (2,44 м.) по сторонам. Это давало немного больше пространства, чем в предыдущем бассейне в Институте ментального здоровья. Как только ванна была установлена и оснащена системами контроля требуемой температуры окружающего воздуха, а комната полностью затемнена, я приступил к получению ЛСД.

Через своих коллег я узнал, что в то время можно было легально получить ЛСД, имея разрешение Национального института ментального здоровья. Имея, еще пять лет назад разрешение, я смог получить ЛСД прямо из фирмы "Сандоз" ( швейцарская фармацевтическая фирма, сотрудник которой, Альберт Хоффман в 1938 году открыл ЛСД - прим.ред.) через соответствующие каналы. Я предполагал испытать ЛСД на дельфинах, чтобы лучше изучить свойства этого вещества и некоторые физиологические опасности его использования. Было быстро обнаружено, что для дыхания водных млекопитающих вещество не представляло никакой опасности. Каждый из шести испытуемых дельфинов кажется был в хорошем состоянии и не имел никаких проблем, связанных с дыханием, деятельностью сердца, и активностью в плавании. Эти эксперименты придали мне смелость проверить вещество на себе.

Насколько я выяснил из литературы, ни одно из опубликованных сообщений не рассказывало о приеме ЛСД в одиночестве, тем более в таких суровых условиях физической изоляции. Я вспомнил Меморандум, принятый в начале 50 годов Национальном институте ментального здоровья, предостерегающий людей не принимать ЛСД в одиночестве. В нем приводилось подробные случаи приема в одиночестве ЛСД людьми, становящими после этого параноиками. Они проходили через переживания, пытающиеся поглотить их самих. Это было плохое препрограммирование для моих намерений. Мне предстояло работать одному на свой собственный страх и риск. Я получил в помощь "свободного человека", который предупреждал все случайные вторжения в эксперимент. Ни один не был допущен в лабораторию, пока он длился. За два следующих года, я провел 20 хороших экспериментов.

Эта серия была ограничена национальной негативной программой против ЛСД, начавшейся в 1966 г. Работа не могла быть продолжена при новых законах. В это время каждому исследователю предложили вернуть ЛСД в фирму "Сандоз", (что я и сделал).

Как я упомянул выше, у меня было много страхов относительно первого опыта. Прежде я имел два путешествия с гидом. Я соприкоснулся со смертью и поэтому имел глубокое уважение к программам ниже уровней сознания, что могло означать летальный исход. Преодолев свой страх смерти, я боялся не телесной смерти, это было проникновение в пространства, в которых я мог бы потерять контроль и из которых я не мог бы выбраться. Другими словами, более страх психоза, чем смерти двигал мной в то время.

Несмотря на эти колебания и страх, однако, я принял 100 микрограмм и погрузился в бассейн. В первом опыте я посвятил большую часть времени изобретению основного положения о том, как сделать будущие эксперименты более надежными, безопасными. Я провел около часа в бассейне, исследуя, будут ли продолжать работу мое сердце и дыхание, если я покину тело. Я быстро выяснил, что под влиянием ЛСД, если человек находится в приятном расслаблении, его сердечная деятельность и дыхание становятся автоматическими и ему не надо беспокоится об этом. Я также скоро понял, что, если сложить руки сзади шеи локтями в сторону, нет никакой опасности вывалиться из ванны. Я узнал также, что если человек поворачивается, наклоняется или откидывает голову слишком далеко назад, соль, проникшая в его глаза или нос, быстро низвергает его из любого состояния выхода из тела назад в ванну. Если и имелась какая-либо опасность при приеме ЛСД, то телесные программы "критической деятельности", так называемые программы на выживание, должны будут активизироваться и я бы вернулся невредимым в ванну, где бы ни находился. Это дало уверенность в моей способности выжить и выполнить остальные эксперименты.

Таким образом, я смог установить основное положение - имей уверенность, что тело продолжает выполнять свои функции, оставь его пока и иди в другие пространства. В критическом случае, ты вернешься в свое тело. После этих первоначальных установочных экспериментов, я потерял свой страх проведения экспериментов в далеких мирах.

В прежних опытах в ванной без ЛСД, я открыл, что, хотя и не видел своего тела, я все же не терял реальности его. Способы отыскания своего тела представлялись иными, через видение и слышание.

Это также связано с использованием ЛСД. В этом первом 24 опыте, я погрузился в ванну и выходил из нее 5 или 6 раз в течение 12 часов, вновь подтверждая мое общее восприятие тела и увеличивая мое осознавание жизненных процессов. Задолго до этого, я установил так наз. эффект пузыря. Пока вода протекала через ванну не существовало никаких проблем с уринацией (мочевыделением). В ранних экспериментах в 1954-1958 г.г., я узнал, что если человек в целом ослабляет внимание на проблеме мочевыделения, мочевой пузырь автоматически освобождается примерно каждые 15 минут. Первое мочевыделение испытываемое в этих условиях, удивительно. Это чувство полного наслаждения истечения мочи после первоначальной реакции на освобождение от сдерживания, налагаемого цивилизацией. В конце концов человек даже не замечает опустошения мочевого пузыря. В то время, когда я проводил эти эксперименты, я находился на повышенной протеиновой диете и не имел никаких проблем с фекалиями. Я намеренно устранил из своей диеты углеводы и крахмал, чтобы прекратить образование фекалий и газов. Прежние эксперименты в Cal Tech во времена моего студенчества и изучения медицины показали, что высокая протеиновая диета добавляет телу много энергии, биологической энергии, которая используется в сфере ума при нахождении в ванной.