Путь к Дураку. Книга 2. Освоение пространства Сказки, или Школа Дурака - Курлов Григорий. Страница 39

Лишь из-за того, что мы постоянно и беспробудно спим, у нас не получается узнать в своём временном «мучителе», совершенно необходимого нам в такой момент учителя.

— Люди не настолько плохи, как ты стараешься их выглядеть, — смеётся Дурак.

Правда заключается в том, что Космическая (истинная) Любовь в высшей степени холодна и беспристрастна, а можно даже сказать — безжалостна.

Но поверьте, вы уже готовы к тому, чтобы сказать своему ближнему: «Ты меня любишь? Тогда помоги мне — сделай мне больно. Найди у меня самое слабое место, самую болезненную точку, укажи мне на то, что я пытаюсь скрыть сам от себя, — и сделай мне больно. А я скажу тебе в ответ: «Спасибо, Учитель!»

Но всё же, как пройти по «дороге освобождения от страданий»? Рекомендации и советы о том, что «необходимо превратить весь свой негатив в позитив», мы слышим на каждом шагу, но что толку? В сложных ситуациях они не работают. Мы обещали рассказать вам, как использовать своё страдание, Твою боль в качестве помощников для создания смеха. Тема эта ёмкая, и сегодня мы рассмотрим только один её аспект, исследуем лишь «преддверие» к ней. Приступим.

Вы хорошо знаете, что ребёнок приходит в этот мир с врождённым рефлексом плача — это механизм программы выживания. Когда жизненно важные потребности ребёнка не получают удовлетворения, он включает страховочный механизм — плач. Это всегда сигнал о помощи, которым он пытается привлечь внимание к себе.

Но то же самое происходит, когда мы, уже взрослые, сталкиваемся с несоответствием происходящего и наших ожиданий о том, «как именно это всё должно происходить». Ментал, запомнивший принципы работы рефлекса: «На помощь!», — провоцирует его, создавая предельно-негативное эмоциональное состояние.

Любое наше деструктивное состояние — это «недоделанный» плач, то есть попытка привлечь к себе внимание и пассивное ожидание помощи извне. Мы как бы регрессируем до уровня младенца и становимся (а точнее — намеренно делаем себя) абсолютно беспомощными, так как включается мощная программа «на предмет защитника» и мы попросту «ждём маму», которая нам всегда помогала в таких случаях.

Но в то же время плач — это всегда «недоделанный смех». Психологи хорошо знают, что отрицательные эмоции всегда первичны в человеческом сознании. А вот положительные эмоции — это продукт уже определённой «эволюции» сознания, они появляются позже и именно вследствие этого — почти всегда менее устойчивы. То есть вполне можно сказать, что плач — это «ещё не повзрослевший смех», его младенческая стадия.

Очень характерно, что любая отрицательная эмоция возникает в такой же ситуации, которая обычно соответствует смеху /То есть сталкиваются разнонаправленные программы и происходит не то, что ожидалось: в ответ на моё «да» следует чьё-то «нет», в ответ на моё «нет» звучит чьё-то радостное «да!».

Но при всём этом чего-то явно не хватает, для того чтобы превратить всё происходящее в гротеск, абсурд и вызвать реакцию смеха. Какая-то «вялотекущая» энергия бродит в нас, нет в ней предрасположенности к «взрыву»!Что же делать?

Необходимо усиление нашего «энергонаполнения», необходим дополнительный «впрыск» энергии, некий «внутренний пинок», для того чтобы привести застрявшую в нас энергию в движение.

Итак, техника «Внутреннего пинка».

Любое болезненное состояние является всего лишь предупреждающим сигналом об остановленной и запертой в нас энергии. Всё страдание, испытываемое нами, как раз и обусловлено её попытками вернуть утраченную динамику за счёт привлечения к себе нашего внимания.

Но ментал, трепетно соблюдая наказы программы выживания, надёжно удерживает эту энергию в связанном и подавленном состоянии, не позволяя ей проявить себя в полной мере.

Поэтому задача, стоящая сейчас перед нами, как раз и заключается в необходимости такого освобождения, мы намеренно хотим вернуть динамику энергии, скопившейся в нас, мы стремимся спровоцировать её взрыв для немедленной интеграции с ней и превращения в смех.

Как это сделать? Как оживить такую «полузадушенную» и вялотекущую энергию? Оказывается, достаточно просто — всего лишь использовав нашу универсальную технику согласия «Да-да». «

При этом каждое «Да» словно посылает импульс дополнительной энергии в запертый в нас «комок эмоций», постепенно провоцируя в нём взрыв. Хотя, если уж быть совершенно точным, всё происходит с точностью «до наоборот».

То согласие, которое мы транслируем остановленной в нас энергии, просто снимает с неё ментальные оковы. То есть мы при этом не столько подпитываем энергию своих подавленных эмоций, сколько разряжаем энергию ментала, подавляющего эти эмоции. Ментал от этого «слабеет», а заряд связанной им энергии всё больше «всплывает», стремясь обрести искомую свободу.

И в какой-то момент, после очередного «Да!», нам остаётся сделать всего лишь некое неуловимое внутреннее усилие, своего рода «внутренний пинок», для того чтобы ощутить в себе всплеск освобождённой энергии и сразу же превратить её в смех. Причём такое «превращение» происходит практически самопроизвольно и определяется только нашей готовностью к смеху, изначальной настройкой на него.

Примечательно, кстати, что чем болезненнее было начальное состояние, тем быстрее и проще наступает его разрядка.

— Чем безвыходнее положение, — хитро улыбается Дурак, — темвозможнее смех.

— Какое звено в цепи самое сильное»? — смеётся он. — То, котороесамое слабое. Именно оно рвёт оковы.

Где самое слабое звено любой болезненной конструкции? В её внутреннем несоответствии нашим желаниям. В народе говорят: «Я просто разрываюсь от противоречивых желаний». Вот и позвольте лопнуть этому «перенапряжённому» чувству вашей ложной значимости, «пните» его хорошенько, взорвите его смехом.

— Скажи «да» своему «внутреннему плачу», — смеётся Дурак, — позволь ему стать «внутренним смехом»!

Шестое занятие

Брёл Петя по узенькой лесной тропинке вслед за клубком волшебным, едва поспевая за ним следом. Догонял он этот клубок второй день уже, притомился изрядно да оголодал не на шутку. Однако бодрости душевной не терял.

— Ничего, ничего, — подбадривал себя, — пустой желудок, он ведь к сердцу ближе. А что сердцу близким сделалось, то в накладе никогда не останется.

В очередной раз свернула тропинка лесная куда-то вбок, а как подошёл старик к её повороту, то застыл в недоумении полном. Обрывалась тропка прямо посреди поляны большой, заканчиваясь совершенно вдруг и никуда дальше не ведя. В самом её конце клубочек волшебный лежал. Впервые за два дня пути увидел его Петя в полной неподвижности.

Хотел он к нему поближе подойти, только не успел — подпрыгнул клубочек тот, на мгновенье в воздухе зависнув, а потом огнём-пламенем вспыхнул и исчез неведомо куда.

Потоптался Петя на краю тропинки, туда-сюда покрутился, да в чувствах растерянных прямо наземь уселся.

— Вот так помощника мне Яга подгадала, — сказал сокрушённо, — зря што ли я за ним два дня бегал?.. Обидно даже как-то…

— Не спеши обижаться, Петя, — неожиданно услышал он в себе голос насмешливый, — никогда не забывай, что это не ты испытываешь обиду, это обида испытывает тебя. И пока ты её испытываешь, ты это испытание не проходишь.

— Ну да, ну конечно, — упорствовал в своих расстроенных чувствах старик, — все вы здесь дураки, один я такой умный…

— Не суди по себе, Петя, — примета плохая, — уже вовсю веселился колпак. — На самом деле, не всё то плохо, что плохим кажется. Но если ты всё же не хочешь признавать счастье, когда оно приходит, не жалуйся потом, когда оно уходить будет.

Долго ещё сидел старик на поляне, мысли невесёлые пережёвывая, пока не устал от уныния своего. От нечего делать стал тени узорчатые разглядывать, которые от деревьев падали. Смотрел Петя на мозаику эту лесную, пока не поплыло всё перед глазами, в сплошной набор пятен цветных превратившись. Ив этот самый момент словно пронзило его настроением необычным.