Дальние пределы человеческой психики - Маслоу Абрахам. Страница 4

запутанные проблемы, которые требуют максимума творческих усилий.

Защитные механизмы Абрахам Маслоу рассматривает как препятствия

личностному росту, и сам добавляет еще два типа защит: десакрализацию

и <комплекс Ионы>.

Волевой компонент Маслоу конкретно не рассматривает; согласно Маслоу,

<самоактуализация означает работу - сделать хорошо то, что человек

хочет сделать. Стать второсортным врачом - не путь для

самоактуализации. Человек хочет быть первоклассным, или настолько

хорошим врачом, насколько это для него возможно>. Маслоу считает, что

На путях вочеловечившия человека

психически здоровый индивидуум свободен от внутренних конфликтов, а

воля нужна для того, чтобы развить свои способности и таланты.

Абрахам Маслоу по праву считается лучшим специалистом в области

человеческой потенциальности. Его заслуга колоссальна, он основал

новое "ап^ение в современной психологии, предметом изучения которого

яв^тсТ^остныйч^ловеквеговысшихпроявлениях.^

-^изация личности, ее высшие ценности и смыслы, -б-^^^^^^ свобода,

ответственность, автономия, психическое здоровье, трансценден

ция и т. п.

АкулинаН.Н.

Часть I

Здоровье и патология

О гуманистической биологии*

Мои занятия психологией заставляли меня размышлять о многом, и

некоторые из этих размышлений не вписывались в рамки традиционной

психологии - по крайней мере в рамки той психологии, которой когда-то

обучался я.

Заинтересовавшись проблемами психологии в тридцатых годах, очень скоро

я обнаружил, что их невозможно решить, подчиняясь структуре

психологической науки, сложившейся к тому времени (бихевиористской,

позитивистской, <научной>, безоценочной, механоморфической

психологии). И тогда, вполне естественно, у меня возникли сомнения в

правильности самой структуры, и сомнения эти подтолкнули меня начать

поиск иных подходов к решению стоящих перед психологией проблем. Со

временем результаты моих исследований сложились в философскую

концепцию, которая вмещает в себя не только психологию, но и науку как

таковую, а также религию, производство, управление, а отныне и

биологию. По существу, я бы назвал ее мировоззрением (Weltanschauung).

Сегодняшняя психология не едина, она расколота на множество течений.

Если попытаться хоть как-то упорядочить текущее положение

психологической науки, то можно сказать, что существуют по меньшей

мере три психологии и, соответственно, три разобщенных группы ученых.

Первая из них - это бихевиористы1, объективисты, позитивисты,

механицисты. Вторая

* Это выдержки из заметок, написанных мною в марте-апреле 1968 года по

просьбе директора Salk Institute of Biological Studies, в надежде, что

они помогут отказаться от безопеночной концепции биологии и принять на

вооружение гуманистическую философию биологии. В этих заметках я

оставил в стороне вопросы явно пограничного в биологии и посвятил себя

тому, что, по моему мнению, до этого не рассматривалось, или не было

замечено, или было неверно истолковано - с моей, психологической,

точки зрения.

Здоровье и патология

включает в себя дружную поросль, взращенную на психоанализе2 Фрейда.

Третья группа - это психологи гуманистического направления3, или, как

ее еще называют, <Третья сила>, объединившая в себе ученых, которые не

смогли принять взгляды первых двух групп. Именно об этом, третьем

направлении в психологии, я собираюсь говорить. Я истолковываю эту

третью психологию как науку, впитавшую в себя достижения двух других

психологии, и потому буду пользоваться такими терминами, как

<эпи-бихевиоризм> и <эпифрейдизм> (<эпи> значит <после>). Эти термины

помогут нам избежать поверхностных противопоставлений, таких, как

<фрейдизм-антифрейдизм>. Я - фрейдист, и я же бихевиорист, и я же

гуманист, и если уж на то пошло, то вся моя деятельность направлена на

развитие четвертой психологии - психологии трансцендентного.

Здесь я говорю только от себя лично. Даже среди психологов

гуманистического направления есть такие, которые скорее склонны

записать бихевиористов и психоаналитиков в стан своих противников, чем

допустить, что те имеют равное с ними право занимать свою веточку на

цветущем дереве науки. Мне думается, подобного рода психологи впадают

в антинаучный, а может даже и иррациональный экстаз по поводу роли

<переживания>. И поскольку я, в свою очередь, рассматриваю

<переживание> лишь как начальный этап познания (этап необходимый, но

недостаточный) и поскольку я считаю, что нашей конечной целью должно

стать распространение знания гораздо более общего и всеобъемлющего,

чем нынешняя психология, -то мне лучше говорить только от своего

имени.

Это мой выбор и моя миссия - размышлять свободно, выстраивать теории,

играть с догадками и предположениями - словом, пытаться проникнуть в

будущее. Это скорее пионерская деятельность, работа первопроходца -

выдвинуть смелую гипотезу и отправиться на поиск новых, еще

неизведанных земель, нежели разработка, посев и уход, ирригационные и

мелиорационные мероприятия кропотливого труда экспериментаторов.

Разумеется, последние составляют хребет науки, но мне все же кажется,

что было бы ошибкой считать, будто задача ученых состоит только в

скрупулезной работе с фактами.

Первопроходец, творец, исследователь, как правило, действует в

одиночку. Терзаемый страхами и сомнениями, склонный к самооправданиям,

он тем не менее бросает вызов людскому невежеству, гордыне, порой даже

паранойе4. Он обязан быть отважным, должен не бояться выглядеть

смешным, должен не бояться ошибок и постоянно помнить о том, что он и

есть, как говорил Полани (126), в своем роде игрок, который при полном

отсут. ствии фактов рискует выдвигать самые смелые предположения, а

потом в течение нескольких лет пытается найти им подтверждения. Если

он не безумец, то он не может до конца верить собственным

предположениям и должен прекрасно отдавать себе отчет в том, что он

ставит на то, в чем не уверен. Вот так же и я представляю здесь свои

догадки и предположения.

О гуманистической биологии

Я полагаю, нам не избежать обсуждения вопроса об оценочной биологии,

даже если тем самым мы поставим под сомнение всю историю и философию

западной науки. Я убежден, что безоценочная, нейтральная модель науки,

унаследованная биологией из физики, химии и астрономии, где она была

не только желательна, но и необходима, чтобы не позволять церкви

вмешиваться в научные изыскания - эта модель совершенно непригодна для

научного познания живого. И еще более очевидно, что эта безоценочная

философия науки не годится для изучения такого сложного биологического