Лжец на кушетке - Ялом Ирвин. Страница 26
«И при всем при этом возбуждаться, глядя на мастурбирующих пациентов», – вставил Эрнест, бросив украдкой взгляд на часы.
«Вы посмотрели на часы, Эрнест. Можете сказать это словами?»
«Ну, время идет, а я хотел рассказать вам кое-что о Джастине».
«Иначе говоря, может, вам бы и было интересно поговорить об этом, вы не за тем пришли. И вам бы не хотелось тратить на это время и деньги?»
Эрнест пожал плечами.
«Я угадал?»
Эрнест кивнул.
«Так почему бы не сказать об этом прямо? Это ваше время, вы за него деньги платите!»
«Да, Маршал, это все та же старая история – всем всегда угождать. Трепетать в благоговейном страхе».
«Чуть меньше страха и чуть больше непосредственности пошло бы на пользу нашему сотрудничеству».
Как скала, подумал Эрнест. Как гора. Вот такие короткие диалоги, по сути своей, не имеющие отношения к формальному обсуждению пациентов, приносили ему самую большую пользу. Эрнест надеялся, что рано или поздно ему удастся интернализовать психическую устойчивость Маршала. Он также взял на заметку ярое неприятие Маршалом сексуальных отношений между терапевтом и пациентом. Он хотел поговорить о дилемме, с которой он столкнулся, встретив Нан Карлин на выступлении в книжном магазине. Теперь он сомневался, стоит ли начинать этот разговор.
Эрнест вернулся к Джастину: «Итак, чем больше я работал с Джастином, тем больше убеждался в том, что все, чего нам удавалось добиться на сеансах, разбивалось в пух и прах дома, стоило ему вернуться к жене Кэрол, которая была самой настоящей мегерой».
«Я начинаю вспоминать. Это не у нее было пограничное состояние? Это не она выбрасывалась из автомобиля, чтобы не позволить ему купить рогалики?»
Эрнест кивнул: «Да, это Кэрол! Самая подлая, самая упрямая, самая несговорчивая дамочка, которую мне доводилось знать, пусть и не лично, и я надеюсь, что мы никогда не встретимся. Что касается Джастина, два или три года я успешно применял к нему традиционный подход: хороший терапевтический альянс, однозначная интерпретация его динамики, совершенная профессиональная беспристрастность. Но я все равно не мог сдвинуть этого парня с мертвой точки. Я перепробовал все, задал ему все необходимые вопросы: почему он женился на Кэрол? Какую выгоду он получает, поддерживая эти отношения? Почему он решил завести детей? Но ничего из того, о чем мы говорили, так и не отразилось в поведении.
Я понял, что все наши традиционные предположения о том, что правильная интерпретация и инсайт не могут не привести к внешним переменам, не работают. Я потратил несколько лет на интерпретацию, но Джастин, как мне казалось, страдал полным параличом воли. Может, вы помните, что, поработав с Джастином, я увлекся концепцией воли и начал читать все, что только мог найти на эту тему: Уильям Джеймс, Ролло Мэй, Ханна Арендт, Алан Уилз, Лесли Фарбер, Сильвано Ариети. Кажется, около двух лет назад я представил целостную концепцию паралича воли».
«Да, я помню вашу лекцию – это было хорошее выступление, Эрнест. Я до сих пор думаю, что вам стоит подготовить ее для публикации».
«Благодарю. У меня самого случился небольшой паралич воли, и я никак не могу закончить эту работу. Сейчас ее отодвинули на второй план два других проекта. Может, вы помните, я тогда говорил, что, если инсайт не запускает механизм воли, терапевт должен найти какой-то другой способ ее мобилизации. Я пытался убеждать: так или иначе, я начинал нашептывать ему на ушко: «Вам нужно попытаться». Я понял, о, я прочувствовал слова Алана Уилза о том, что некоторым пациентам стоит оторваться от кушетки и взять руль в свои руки.
Я пробовал визуализацию, – продолжал Эрнест, – и заставлял Джастина проецировать себя на будущее – десять, двадцать лет спустя – и представлять себя все также состоящим в этом смертоносном браке, представлять, как он будет сожалеть и раскаиваться в том, во что он превратил свою жизнь. Это не сработало.
Я превратился в тренера на ринге, я давал ему советы, натаскивал его, напоминал ему декларацию о свободе в браке. Но я тренировал боксера в полулегком весе, а его жена была тяжеловесом убойной силы. Ничего не помогало. Последняя соломинка, за которую я ухватился, был великий поход. Я уже рассказывал вам об этом?»
«Продолжайте; если я уже слышал об этом, я вас остановлю».
«Итак, года четыре назад Джастин решил, что будет здорово, если они всей семьей отправятся в поход. У него близнецы, мальчик и девочка, сейчас им лет восемь-девять.
Я поддержал эту идею. Все, в чем проскальзывала инициативность, приводило меня в восторг. Его не оставляло чувство вины за то, что он слишком мало времени проводит с детьми. Я предложил ему подумать, что с этим можно сделать, и он решил, что поход даст ему отличную возможность попрактиковаться в отцовстве. Я был в восторге, о чем не преминул ему сообщить. Но Кэрол не испытывала ни малейшего восторга! Она отказалась идти – без каких бы то ни было объяснений, просто явное упрямство – и запретила детям идти в поход с Джастином. Она не хотела, чтобы они спали в лесу, – у нее на все своя фобия, по полной программе: на насекомых, на ядовитые дубы, змей, скорпионов. Кроме того, она не могла оставаться одна дома, что странно, так как она совершенно спокойно отправляется в одиночестве в деловые командировки – она прокурор, жесткий судебный юрист. Джастин тоже не может оставаться один дома. A folie a deux [15].
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.