Ликвидатор - Ефремов Валерий Сергеевич. Страница 24

Зяблик взял «Криминальный вестник», где целый разворот был посвящен похоронам банкира, и принялся внимательно разглядывать женщину в черном.

— Ну а теперь к делу. Есть такой вонючий наркоделец, Гусем кличут. Живет, кстати, рядом с домом вдовы Бабурина. Он — дилер среднего звена, работает с мелкими оптовиками. Мы б его давно могли взять, но до сих пор нам неясно, откуда он товар получает. В общем, Зяблик, мне известно, как ты умеешь входить в доверие к людям. Должен войти в доверие и к Гусю. Ты пойдешь к нему, представишься мелким оптовиком. У тебя будут хорошие рекомендации — на нас работает один из тех, кому он уже давно поставляет товар. Парнишка вне подозрений. Договоришься с Гусем, что будешь брать у него мелкие партии «снежка». А может, у него и ещё что есть. И ты обязательно должен войти в его ближайшее окружение.

— А деньги на покупку товара?

— Гусь дает в долг. Держи его адрес, — подполковник протянул Зяблику листок бумаги. — Кстати, наш парнишка дилера о твоем приходе предупредит. Официант, счет!

Варгуз

Питерский авторитет не сразу решился на поездку в Москву. Здоровье что-то стало сдавать. Но в столицу все же поехал. А что делать? Надо!..

Неожиданное прибытие Варгуза на тайную хазу Картуза и Мыловара привело братанов в смущение. Те в это время жрали ханку и разрабатывали дальнейший план действий — другими словами, не знали, что делать дальше.

— Здорово работаете, бродяги, — хмуро констатировал смотрящий. — Самбаза потеряли, а сами ни хрена даже не заполошились.

— Да кто ж его знает, кто Самбаза-то… — развел руками Мыловар.

— Да ясно кто — сколковцы, — посмотрел на него как на законченного придурка Варгуз.

— И что же нам теперь делать? — растерянно спросил Картуз.

— Когда Азон должен бабки вернуть?

— Сегодня! — хором ответили братаны.

— Не отдаст — кончайте. И, как я уже говорил, побольше шухера. Пусть московское говно нас до гробовой доски будет помнить. Нам все равно всем на дно ложиться. Дайте-ка я сам позвоню Азону. — Картуз услужливо набрал шефу номер телефона банкира. — Азон? Это — Варгуз. Что с нашими бабками? Объясниться хочешь? Ну что ж, приезжай часам к восьми в «Элиту». Заметано. — Варгуз повернулся к братанам и вновь стал вбивать им в мозги свою главную мысль: — С треском мочите Азона, если, конечно, лаве наши не принесет. Но это вряд ли. А потом гасите сколковцев. И Келаря, и Зямбу, и кто там у них ещё есть. Оставляю вам адрес — там будут ваши новые гражданские и загранпаспорта и по сотне штук гринов на первое время, как и договаривались. А у меня ещё дельце одно есть.

Варгуз ехал к Ксении. Ехал, не позвонив. Почему-то считал, что так фартовее. Ну, конечно, купил цветы, коньяк, торт.

Когда она открыла ему дверь, то первое чувство, которое он ощутил в ней, — испуг. Но Варгуз не придал этому особого значения. Ксения за последнее время испытала немало потрясений и уже, наверно, не знает, от кого чего ждать.

А он ведь, в сущности, приехал объясниться ей в любви. Того, кто их разъединял, больше нет — царствие ему небесное, Борису.

Появились, правда, некоторые денежные трудности, но, когда он реализует всю свою питерскую недвижимость, финансовых проблем не будет. Ах, как же они заживут с Ксенией, с единственной любимой его женщиной!

Иное настроение было у вдовы Бориса Бабурина. Запугивания адвоката Ардова оказались не совсем уж пустым звуком. Действительно появились претендентки на наследство Бориса, замаячили судебные процессы, которые потребуют немалых денег. Сама она зарабатывать вообще не умела, а на руках опять-таки дочь, расходы на которую все росли.

К этому времени Варгуза как партнера по жизни Ксения уже перестала воспринимать. К чему ей этот дряхлеющий уголовник, который к тому же когда-то отверг ее?

И для чего он к ней пришел — таинственно, без звонка? Высказать свои соболезнования? Сомнительно. Поэтому судьба двух миллионов в «Интеркредите» всего более волновала её в данный момент.

И тут как раз он задал вопрос:

— Так что же, Борис мне ничего не оставил?

Она пожала плечами.

— Я не знаю, о чем ты говоришь, Варгуз.

В ту же секунду многоопытный зек понял, что питерский общак, а точнее, его деньги, у Ксении.

— Значит, говоришь, вообще ничего не оставил?

Этот, повторный, вопрос был задан с такой подозрительной интонацией, что женщина почувствовала: рецидивист обо всем догадался.

Ксения стала лихорадочно искать выход. И, кажется, нашла. Не так давно она виделась с подругой, сотрудницей секретной лаборатории ФСБ. Ксения часто жаловалась ей на свою проклятую жизнь, на подлеца мужа.

И однажды подруга сказала: «А ты его отрави».

«Как это»?

«В ФСБ есть такие препараты, так называемые внесписочные. Одна таблетка — и у человека через двадцать четыре часа инфаркт. А таблетка эта самоуничтожается. Никакой патологоанатом ничего не найдет».

«Какие страшные вещи ты говоришь!», — возмутилась тогда Ксения.

«Могу сказать ещё кое-что пострашнее — мой муж мне тоже надоел до смерти. Недавно скончался от инфаркта».

Ксения не нашлась, что сказать. А потом, в особенно тяжелый день, она попросила подругу принести ей ту самую таблетку. Но так и не решилась ею воспользоваться. И лежит она в укромном месте на кухне…

— Дело в том, — между тем продолжал Варгуз, — что Борис являлся кассиром и хранителем питерского общака. И не такой Борис был человек, чтобы у него вот так, без следа, вверенные ему башли испарились.

«Этот старый бандит хочет забрать последнее, что у нас с дочерью осталось», — сделала Ксения окончательный вывод.

— Ты знаешь, Варгуз, — как можно ласковее сказала она, — я ведь ещё не разбирала его бумаги. Скорее всего, там и сыщется след вашего, как ты говоришь, общака. Приходи через денек. Я думаю, все найдется, все образуется.

Недоверчивое выражение не исчезло, однако, из глаз Варгуза. Тем не менее денек он согласился подождать.

— Ну, а что ж мы с тобой ничего не выпьем, Варгуз, хотя бы в память о Борисе? Давай свой коньяк. Пойду на кухню за рюмками. И сыр у меня есть швейцарский в холодильнике.

Ксения вернулась с кухни с подносом, на котором стояла бутылка, блюдечки с нарезанным лимоном, ломтиками сыра, рюмки с коньяком…

Келарь и другие

Когда Посланник, вызванный боссом, прибыл в офис, там уже ждали его и сам Келарь, и Зямба, и Лухарь.

На Келаре не было лица, да и другие как-то поеживались.

— Для вновь прибывших повторяю: в кейсе Хьюберта оказалась полная туфта. Дискеты пустые.

— Откуда это известно? — робко спросил Посланник, озабоченный сейчас совсем другими проблемами. — Ведь они же были защищены персональным кодом.

— Да и код-то этот был туфтовый, — презрительно произнес Келарь. — Винтарь легко разобрался с ним. — Он повернулся к Лухарю. — Твой Албанец не ошибся? Выпотрошил именно того, кого заказывали?

Петр, однако, держался уверенно:

— Номера «мерсов» совпадают. И внешность клиента с фотокарточкой — тоже. Кроме того, Албанец говорил, что клиент — иностранец. По-русски не знает ни хера.

— Может быть, этот кейс везли для отвода глаз? — высказал предположение Посланник. — А настоящий был где-нибудь под креслом?

Келарь не стал комментировать эту идею и снова обратился к Лухарю:

— Ты как общаешься с Албанцем?

— По электронной почте, — ответил Петр и зачем-то уточнил: — По «и-мэйлу».

Этот ответ неожиданно разозлил Зямбу:

— По «мэйлу», мать твою! А ну-ка выйди в коридор и стой там, пока не позовут!

Лухарь взглянул на Келаря, как бы ища у него защиты, но тот отвел глаза. Петру пришлось удалиться. Последнее время, после ликвидации Бимбера, он явно вызывал раздражение у Зямбы. Диспетчер часто ловил на себе неприязненно-подозрительный взгляд кавказца. «Поганая усатая морда!» — со злобой подумал он, выходя из кабинета.