Разговоры в песочнице, или истории из жизни мам. - Климова Мария Геннадиевна. Страница 2

Я сначала не знала, что у Наташки есть ребенок. Пару раз мы столкнулись у подъезда: она придерживала входную дверь, когда я со своим танком выруливала на взлетную полосу пандуса, и оба раза она была одна. Как-то мы разговорились. Оказалось, что она живет прямо над нами, и ее сын Юраша всего на пару месяцев младше моей барышни. Правда, Юраша был образцовым младенцем: он мирно спал на балконе, не вопил и вообще спокойно оставался с бабушкой — мне подобное и не снилось. Наташа же, как и я, скучала без компании, так что несколько раз в неделю мы стали гулять вместе — под завистливыми взглядами «одиноких» мамаш.

Довольно быстро выяснилось, что Наташа — образцовая мама. То есть сама она так себя не называла (разве что наедине с собой), но это было слишком трудно скрыть. Она пользовалась памперсами только на прогулках и ночью — в остальное время Юраша был в марлевых подгузниках («Ты же знаешь, что педиатры еще не пришли к единому мнению о влиянии одноразовых подгузников на мужскую репродуктивную систему»). Она с самого рождения пыталась высаживать его на горшок, правда, пока безрезультатно, но с некоторыми надеждами.

Физик по образованию, она уже с трех юрашиных месяцев раз в неделю читала лекции по биохимии на каких-то предприятиях, но на полный рабочий день выходить не спешила. «Ребенку до трех лет крайне важен контакт с матерью», — утверждала она. «Да и где сейчас найдешь нормальную недорогую няню на неполную занятость», — заканчивала я про себя.

Наташа знала обо всех достижениях современной науки, а то, что связано с детьми, изучала с особой тщательностью, добывая любые возможные источники. Она читала все современные «модные» книги («Но Спока тоже пролистала — с бабушками надо дискутировать аргументировано»); по спорным вопросам консультировалась как минимум у трех специалистов; вечерами сидела в интернете, и если ночью находила что-то очень интересное, читала это потом в «наладоннике» по дороге на работу. В общем, она была ходячим «яндексом» и всегда могла ответить, как надо действовать в данной ситуации, или, в крайнем случае, где об этом прочесть. Правда, из книг и статей зачастую не было понятно, что делать, если следовать всем приведенным в них рекомендациям не получается, и как на пути к образу идеальной матери остаться живым человеком, а не превратиться в мумию. Но Наташу это не смущало, особенно, после нашего знакомства. Некоторые не самые очевидные моменты воспитания мы стали обсуждать на совместных прогулках, потому что, как говорила Наташка, «общение в интернете — все-таки не то: там слишком много людей, мнение которых совершенно ни на чем не основано, они постоянно уходят от темы, некорректно ведут себя в спорах, и вообще, в их болтовне слишком мало конструктива».

Если честно, меня тоже не всегда вдохновляли родительские форумы с вопросами «Почему сегодня он покакал только четыре раза — это уже запор?», и кипами фотографий «А вот наш Лапуся пускает банановые пузыри», которыми почему- то долго виртуально восхищались три десятка моих ровесниц. Хотя, когда я заходила в подобные сообщества, Нюська еще сидела в животе, так что, может, мое раздражение объясняется этим. Зато я с большой нежностью вспоминаю приятельниц по «беременным» форумам, которые искренне радовались всем моим новостям, «зажимали» бесконечные «кулаки» перед каждым походом к врачу, и звонили мне в роддом, в прямом смысле плача от счастья. Жалко, что после выхода в декрет, я лишилась «рабочего» интернета, соответственно, закончилось и это общение — мне сильно его не хватало, особенно в первые месяцы материнства.

Появление знакомой соседки разнообразило серые будни. Теперь, если стояла плохая погода, можно было, не выходя на улицу, отправиться в гости и скрасить болтовней (исключительно конструктивной) тоскливое ожидание мужниного возвращения. Правда, количество сдобы, съеденной за интеллектуальной беседой, рождало небольшое чувство вины, но и оно быстро заглушалось осознанием колоссальной пользы от проведенного времени.

Потом оказалось, что Наташа — просто справочник полезных адресов (например, где недалеко от дома можно купить сандалики 19–го размера, обязательно кожаные, с высоким подъемом, супинатором, при этом отечественные и недорогие) и обладатель дисконтных карточек нескольких детских магазинов. С появлением Наташи заметно сократились и расходы на игрушки: наши дети с восторгом отнимали их друг у друга, унося домой трофеи, а через неделю с тем же воодушевлением забирали свое обратно, воспринимая как нечто совершенно новое.

Правда, со временем выяснилось, что у отличниц тоже бывают проблемы, но это случилось уже после появления в нашей компании Юльки.

Электроциник

С Юлькой я, в общем, тоже не собиралась знакомиться. Зашла с коляской в обувной посмотреть себе что-нибудь осеннее да попрактичнее и увидела маму, которая с младенцем в «кенгурушке» мерила вечерние туфли на шпильке. Это зрелище настолько завораживало, что я, неприлично открыв рот, уставилась на его участников. А когда спохватилась и предложила подержать ребенка, Юлька уже надевала обратно кроссовки, возвращала малышу выпавшую соску, просила продавщицу упаковать именно эту пару и доставала кошелек — одновременно. Из магазина мы вышли вместе, а за нами — девочка лет восьми, как оказалось, Юлькина старшая — Катерина.

Мы быстро разговорились. С Юлькой вообще все получалось быстро. Одна моя одногруппница называла таких людей электровениками. Еще возле обувного мы выяснили, что живем в соседних домах, и договорились завтра же вместе отправиться на прогулку, пока Катерина будет в школе. Потом минут за пять Юлька рассказала мне половину своей жизни, постоянно цитируя какие-то анекдоты, добрая часть которых была «не для детских ушей», поэтому приводилась с некоторыми купюрами. Я подозревала, что Катя уже давно выучила их наизусть, так что в шифровании смысла нет, но не стала высказывать вслух свои соображения. Юлька вообще, как мне показалось, не очень нуждалась в собеседниках. Ей были необходимы зрители и как можно более восторженные.

В общем, когда мы подошли к ее дому, я уже знала, что они пять лет назад переехали в Москву из Ярославля, ее мама — известный в городе гинеколог («Пол–Ярославля — «ее» дети!»), муж — фотограф в какой-то газете, а у самой Юльки свое небольшое дело, связанное с логистикой. Она даже успела мне объяснить, что такое логистика, но, еще не привыкнув к получению такого объема информации за единицу времени, я тут же забыла, что это значит.

Меня она сразу окрестила Марусей, несмотря на мои вялые возражения, что Марина и Маша — разные имена, и Марин Марусями не называют. «Ничего, Таня тоже далеко не Нюська, но ты же так зовешь дочь!» — парировала она. Я попробовала возмутиться, мол, это совершенно разные вещи, потому что из Тани через Танюшу и Танюсю (бабушкина вариация) можно запросто выйти на Нюську. Но Юлька быстро остановила мое сопротивление: «Ниче, из Марины тоже можно запросто сделать все, что хочешь. Было бы желание». Так я узнала, что спорить с ней, в общем-то, бесполезно.

Видимо, близость к газетному миру и наличие мамы–медика, сделали Юльку довольно циничной. При этом она знала все обо всех, и любые жизненные ситуации могла проиллюстрировать примерами своих знакомых или, в крайнем случае, героев газетных статей. Для меня это оказалось неплохим развлечением, особенно, в условиях тоски последних месяцев, кроме того, при всех наших различиях, маленькие дети были безусловным сближающим фактором.

С одной стороны, то, что у Юльки уже был опыт выращивания младенца до состояния второклассника, отчасти добавляло ей авторитета в моих глазах, с другой стороны, ее подход к этому делу сильно отличался от Наташкиной науки. В общем, мне показалось, что Наташке тоже будет любопытно пообщаться с таким кладезем житейских историй, и уже через неделю мы гуляли втроем.

Собственно, Юлька и привела нас в песочницу. Три коляски перегораживали ненавистную дорожку так, что больше уже никто проехать не мог, а Катерина после учебы любила побегать здесь с одноклассницами. Мы быстро освоили новый маршрут прогулок: до Катиной школы, а оттуда — до площадки между нашими домами, где и окапывались, пока старшие дети не набегаются, а младшие не проголодаются. В песочнице к нам и присоединилась Алина.