Магический код - Егорова Ольга И.. Страница 48
Очнувшись, он увидел Диану, которая лежала рядом на предварительно застеленной неромантичным Иваном постели. Опираясь на локоть, она тихонько целовала его покорябанное плечо. Увидев, что Иван открыл глаза, она улыбнулась и спросила:
— Больно?
Он кивнул и сказал:
— Кошка…
Она застыла на миг, напряглась. Он почувствовал это ее напряжение, но не успел ни о чем спросить, потому что она очень быстро стала прежней, уютно устроилась у него под мышкой и, гладя рукой по животу, принялась тихо рассказывать:
— Таньке сегодня сон приснился… Какой-то невероятный совершенно медведь. Одно ухо у него, говорит, зеленое, другое голубое, а сам медведь розовый и большой… Она же обожает мягкие игрушки, ты сам видел, сколько их у нее… И теперь требует этого медведя себе на день рождения, представляешь? Розового, и чтоб непременно одно ухо голубое было, а одно зеленое… Где его теперь искать, такого медведя, ума не приложу… А день рождения у нее скоро, через десять дней…
— Дин, — позвал он, чувствуя, что она говорит сейчас совсем не о том. — Динка. Я люблю тебя, правда.
— Ты как думаешь, такие медведи вообще существуют? Розовые, с одним ухом голубым, а одним…
— Динка.
— …а одним зеленым… Нет, правда? Мне кажется, что таких медведей не бывает…
— Я люблю тебя. При чем здесь медведи?
— Она на день рождения такого медведя хочет…
— Я все равно тебя люблю.
— Ах ты господи… Иван… Ну что ты заладил… Ну, я тоже тебя немножко… Кажется, люблю…
— Ах ты господи…
— Это мое слово… Ты украл…
— Еще раз скажи. Скажи, пожалуйста, а?
— Ты украл…
— Да нет, не это… Дин, я люблю тебя и я счастлив сейчас, как дурак… Как-то ненормально счастлив, знаешь… У меня в первый раз такое… Скажи…
— Ну что тебе еще сказать? Я ведь уже сказала… А почему как дурак? Что, по-твоему, только дураки счастливыми бывают?..
— Да нет, наверное… Может, умные тоже… Хотя не знаю, я только про себя знаю, что счастлив… Что счастлив и что люблю тебя…
— Еще…
— Люблю тебя.
— Еще!
— Люблю…
Она тихонько засмеялась. Потом подняла лицо, склонилась над ним и прошептала в самые губы:
— Иван. Я не об этом… Если у нас есть время — я хочу еще. Понимаешь?
Через час Диана уже сидела на кухне и наворачивала за обе щеки макароны с котлетами. Бутылка вина была перенесена туда же и раскупорена — Диане понравилась Иванова кухня, и она категорически отказалась от романтического ужина за столиком в комнате. Здесь же стояла тарелка с некрасиво нарезанным сыром, который время от времени Диана тоже подхватывала вилкой.
Иван сидел рядом и любовался ею. Диана, у него дома за кухонным столом с завидным аппетитом поедающая макароны с котлетами, казалась ему убийственно привлекательной. Почти такой же, как в голубом халате, тапочках, с верхушкой от ананаса на голове вместо прически. Или, может быть, даже еще более убийственно привлекательной. Он молчал, потому что не мог произнести ни слова, млея от этого зрелища, а она умудрялась одновременно жевать и разговаривать.
— Ума не приложу, что теперь делать с этим медведем. Она правда его хочет. Говорит — если он мне приснился, значит, он где-то есть.
— Может, и правда поискать в магазинах?
— Ой, не знаю. В «Детский мир» я вчера заходила. Мне с десяток разных медведей на выбор предложили, но они все или белые, или коричневые, а один был красный… Красного она не хочет…
— Дин, ты ее балуешь.
Диана нахмурилась:
— Что значит — балуешь? Я ее люблю просто, вот и все.
— Ну тогда можно еще в каком-нибудь магазине посмотреть… Есть ведь еще детские магазины. Если хочешь, я поезжу завтра по всем детским магазинам. А еще можно в Интернете посмотреть… Хотя они вовремя доставить не успеют…
— В Интернете Мур уже смотрел. Всей сайты облазил.
— И что?
— Только белые, коричневые и серые. И еще один был… Не помню, или оранжевый, или желтый…
— Кошмар. У них что, совсем фантазия не работает? Неужели никто не догадался сделать зеленого медведя с одним розовым, а другим голубым ухом?
— Медведь не зеленый, а розовый, — поправила Диана. — Ты все перепутал. Это у него ухо зеленое, а сам он розовый! Ну что ты, Иван, в самом деле!
— Извини…
Она улыбалась. Выскоблив тарелку, встала и принялась мыть посуду. Иван не успел даже как следует воспротивиться — она очень быстро покончила со своей грязной тарелкой и грязной вилкой.
— Хватит возмущаться, лучше убери все это в шкаф. И кстати, твоя мама скоро придет?
— Минут через сорок, я думаю… Не раньше… Дин, ты останешься?
— В смысле?
— В смысле, ночевать у меня останешься?
— С ума сошел. А Танька?
— Давай я за ней съезжу, — с готовностью отозвался Иван. — У нас одна комната все равно свободная, там и диван есть…
— С ума сошел, — повторила Диана. — Нет, я не останусь.
— Я тут без тебя сойду с ума.
— Ты уже сошел, — напомнила Диана. — Так что не переживай. Два раза с одного ума не сходят… Ум — это тебе не вагон в поезде и не подножка троллейбусная.
— Философствуешь еще…
— А почему бы мне не философствовать? Я сытая и довольная, чем еще заняться? — Она рассмеялась, притянула к себе Ивана, поцеловала его в лоб, в щеки, в глаза и в кончик носа и сказала: — Ах ты, Иван мой хороший…
За эти короткие поцелуи и волшебные слова он сразу простил ей ее упрямство и даже почти примирился с тем, что еще какое-то время ему придется просыпаться по утрам в одинокой постели.
В этот момент раздался звонок в дверь. Диана нахмурилась и спросила тревожно:
— Ты меня обманывал? Сказал ведь, через сорок минут… Специально сказал, да?
— Нет, Динка, это не мама, — секунду подумав, ответил Иван. — Мама не может так рано. У нее концерт только пять минут назад закончился. Что она, по-твоему, на крыльях прилетела?
Звонок повторился, на этот раз более настойчиво.
— Твоя мама — певица?
— Почему певица? Она просто на концерт ходила, я ей билеты взял, на Жанну Бичевскую… Слушай, я пойду посмотрю, кто там…
Она вдруг схватила его за руку. Он обернулся и с удивлением заметил в ее глазах испуг.
— Иван… Не ходи… — пробормотала она, стискивая его пальцы.
— Да что с тобой?
— Не знаю… Сама не знаю… Предчувствие какое-то нехорошее… Знаешь, Лора иногда про меня говорит, что я вообще не человек, а одно сплошное предчувствие… Вот и сейчас я опять не человек как будто… Кто это может быть?
— Да чего ты испугалась? Может, соседка… Наверняка соседка. Тетя Вера. Она заходит иногда к маме вечером. Не бойся, она не страшная…
Он притянул ее к себе, поцеловал в щеку. Звонок повторился, и Иван пошел открывать дверь, бросив на ходу:
— Не бойся. Ты, Динка, как маленькая…
— Иван, — беспомощно пробормотала она вслед и опустилась на табуретку.
В дверь на самом деле звонила соседка — тетя Вера, как и предполагал Иван. Он хотел было уже объяснить тете Вере, что мамы нет дома, что придет она не раньше чем минут через сорок, но, как выяснилось, тетя Вера пришла совсем не в гости. У тети Веры просто случилось домашнее стихийное бедствие.
— Ванечка, родной, помоги. У меня трубу прорвало, вода горячая хлещет, а Иллариона нету, в обед еще к Сашке уехал, внуков навестить… Может, попробуешь что-нибудь сделать? Сама-то я ничего в этих трубах и кранах не понимаю… Я там пока ведро поставила. Но оно уж больно быстро наполняется…
— Конечно, теть Вер. Конечно помогу. Сейчас спущусь. Вы… Вы идите, а я сейчас мигом к вам спущусь, ладно?
Тетя Вера кивнула и заспешила вниз по ступенькам. Иван вернулся к Диане — она по-прежнему сидела на табуретке и была белее белого.
— Я же говорил, соседка.
— Соседка, — беспомощно пролепетала она. Подняла тоскливые глаза. В ее взгляде, в каждом движении сквозила какая-то странная обреченность. — О господи, не понимаю… Я ужасно чего-то испугалась. Сама не знаю…
Он опустился на колени и долго целовал и гладил ее руки — до тех пор, пока она окончательно не пришла в себя. Тетя Вера внизу боролась с потоком воды из трубы, но это было не важно. Гораздо важнее было успокоить Диану. И только тогда, когда она вздохнула и сказала: