Железные аргументы. Победа, даже если ты не прав - Пири Мэдсен. Страница 31

(Вы можете потратить несколько лет на формулирование законов, предсказывающих это, и, возможно, даже будете номинированы на Нобелевскую премию. Главное, старайтесь никогда не упоминать о том, что как раз примерно в это время люди отправляются в город, чтобы перекусить, после чего идут в кино или театр…)

Первое правило при применении данного софизма заключается в том, чтобы не забывать использовать длинные слова. («Когда пирог разрезали, птицы вознамерились запеть.) Никогда не употребляйте слово из трех букв, в особенности если к нему существует 23-буквенный синоним. Овладеть непосредственно терминологией несколько сложнее. Здесь хорошим капиталовложением будет подписка на New Society [14]. Помните, что основная функция слов состоит в том, чтобы препятствовать передаче информации. Их настоящая задача — трансформировать банальное, незначительное и легко опровержимое в нечто глубокомысленное, впечатляющее и трудноотрицаемое.

Небольшое домашнее плотоядное четвероногое животное приняло сидячую позицию; оказавшись в вышележащем положении по отношению к груботекстурному, содержащему стебли тростника горизонтальнорасположенному квадратному куску материала.

(Блюдце с молоком, несомненно, находилось где-нибудь поблизости.)

Овладение данным софизмом полностью окупает затраченные на него время и усилия. Наградой за годы тяжелого труда будет не просто докторская степень в области общественных наук, но — что гораздо важнее — способность заставить свою аудиторию всем сердцем поверить, что вы сами знаете, о чем говорите.

Отравленный колодец

Наиболее привлекательной особенностью этого софизма является то, что ваш противник оказывается дискредитирован еще до того, как успеет произнести хотя бы слово. В своей наиболее грубой форме софизм состоит в отпускании авансом нелицеприятных замечаний в адрес любого, кто может не согласиться с избранной вами точкой зрения. Когда некто, приняв на себя роль жертвы, выступает, чтобы оспорить эту точку зрения, тем самым он лишь показывает, что ваши замечания относились к нему.

Любой, кроме разве что полных идиотов, знает, что на образование отпускается недостаточно денег.

(И когда кто-либо выступает с утверждением, что денег отпускается вполне достаточно, для аудитории он идентифицирует себя с одним из тех идиотов, о которых шла речь.)

В данном случае ошибочна вся дискуссия, поскольку в ней предлагается принять или отвергнуть предложение на основании свидетельства, не имеющего к ней никакого отношения. Высказанное заявление — всего лишь оскорбление, не сопровождаемое никакими доказательствами, принимать которое совершенно не обязательно. Даже если бы оно было верным, это вовсе не отменяет необходимости оценить вопрос согласно его достоинствам.

Более близкое рассмотрение показывает, что отравленный колодец — это узкоспециализированная версия аrgumеntum ad hоminеm в его оскорбительном варианте. Вместо того чтобы уничижать оппонента в надежде, что публика благодаря этому отвергнет его аргументы, отравитель колодцев закладывает оскорбление заранее, как ловушку, расставленную на любого, кто станет оппонировать. Такой ход умнее, чем простое оскорбление, потому что он предполагает, что жертва унизит сама себя, когда выпьет из отравленного колодца. Тем самым действия противника пресекаются в самом начале.

Разумеется, у кого-то может оказаться недостаточно здравого смысла, чтобы предпочесть автобус поезду.

(У него может оказаться желание учесть при выборе такие факторы, как цена, чистота, удобство и прибытие точно по расписанию. Однако теперь признаться в своих предпочтениях будет равнозначно признанию в недостатке здравого смысла.)

В своей грубой и простой форме этот софизм может оказаться замечательной забавой и породить немало впечатляющих выражений уничтожительного презрения. Другой вариант, лишь немногим более утонченный, проявляется в игре, называемой «социология познания». Чтобы сыграть в нее, один из участников для начала утверждает, что любые взгляды кого бы то ни было другого на общество и политику являются всего лишь бессознательным выражением их классовых интересов. Затем он доказывает, что по неким особым причинам такой аналитический подход неприменим к нему самому, поскольку он непредвзято и объективно смотрит на вещи. Когда другой участник не соглашается с любым из его утверждений, первый торжествующе заявляет, что мнение его оппонента не следует принимать во внимание, поскольку это всего лишь выражение классовых интересов.

Возможность выбора образования — это всего лишь приспособление для того, чтобы средние классы могли с его помощью покупать преимущества для своих детей.

(Теперь уже нет смысла указывать на то, какую роль соревнование может сыграть в повышении образовательных стандартов, или на положительные стороны предоставления родителям права слова в выборе типа образованиядля их детей. Про вас заранее все известно: вы просто покупаете преимущества, все остальное — лишь прикрытие.)

При умелом применении этого софизма необходимо использовать обе его основные особенности. Отрава не только пробуждает в публике насмешливое отношение, она также действует как отпугивающее средство на любого, кто чувствует искушение с вами не согласиться. Упоминание о «полных идиотах» кого-то смутит, однако найдутся другие, которые сочтут, что могут от него отмахнуться. Лучше выбрать такую отраву, которая будет вызывать достаточный ужас или замешательство, чтобы отпугнуть любого кандидата на питье из колодца.

Только тот, кто сам сексуально неадекватен, может сегодня настаивать на раздельном обучении в школах.

(Есть добровольцы?)

Применение отравленного колодца рекомендуется в тех случаях, когда ваше утверждение может не выдержать пристального рассмотрения. Этот софизм также весьма полезен для расправы с оппонентами, чья позиция противоречит общепринятой точке зрения, но, к несчастью, является справедливой. Продуманная порция отравы придаст такому оппоненту настолько глупый вид, что люди не обратят внимания на здравость его, аргументов. Кроме того, это позволяет вам самим выглядеть умным и уверенным в себе и, возможно, даже скроет тот факт, что вы неправы.

Поезд без тормозов

Поезд без тормозов увезет вас очень быстро и очень далеко — вот только, к сожалению, он не может остановиться. Это означает, что, достигнув места назначения, вы оказываетесь неспособны сойти и вынуждены ехать дальше, чем вам хотелось бы. Этот софизм возникает, когда аргумент, приведенный в поддержку какого-либо направления действий, приводит заодно к чему-то большему. Если вы хотите остановиться в какой-то определенной точке, вам нужно, чтобы там останавливался ваш аргумент.

Вполне может оказаться, что, если снизить ограничение скорости на шоссе с 70 до 60 км/ч, такая мера спасет немало жизней. Тем не менее этого аргумента недостаточно для принятия подобного решения, поскольку, если понизить ограничение до 50 км/ч, жизней будет спасено еще больше, и уже совсем много — если уменьшить его до 40 км/ч. Легко увидеть, куда в конечном счете приедет данный поезд без тормозов: если основной целью является спасение жизней, то ограничение скорости должно быть снижено до уровня, при котором будет спасено максимальное их количество, то есть до 0 км/ч.

На практике размер риска для жизни при каждом предложенном ограничении должен быть сопоставлен с тем, что будет достигнуто благодаря возможности быстро перемещаться и перевозить товары. Большинство наших повседневных занятий сопряжено с определенной степенью риска, который может быть уменьшен, если мы ограничим наши действия. В действительности мы меняем риск на удобство и комфорт. Если вопрос об установлении ограничения скорости на отметке 60 км/ч касается исключительно жизней, которые могут быть спасены, выдвигающему это предложение понадобятся дополнительные соображения, чтобы остановиться на 60 км/ч, прежде чем поезд без тормозов, каким является его собственное рассуждение, не увезет его к 50 км/ч, потом к 40 км/ч, пока, наконец, не достигнет 0 км/ч и не врежется в буферный брус.