Но другой правитель — это дух этого времени, который правит и ведет все в нас. Это общий дух в котором мы думаем и действуем сегодня. Он ужасной силы, так как он принес низмеримо хорошее в этот мир и очаровал людей невероятным удовольствием. Он обвешан драгоценностями с наиболее красивыми героическими свойствами, и хочет вести людей к самым ярким звездным высотам, в вечном подьеме.100
Герой хочет открыть все что он может. Но безымянный дух глубин пробуждает все что человек не может. Неспособность препятствует дальнейшему подьему. Большая высота требует больших качеств. Мы не владеем этим. Мы должны сначала создать это выучиваясь жить с нашей неспособностью. Мы должнвы дать этому жизнь. Ибо как по другому мы разовьем это в способность?'
Мы не можем убить нашу неспособность и подняться выше ее. Но это точно то что мы хотели. Неспособность превзойдет нас и потребует свою долю в жизни. Наша способность оставит нас, и мы будем верить, в духе этого времени, что это потеря. Но это не потеря а приобретение, не для внешних атрибутов, однако, но для внутренней способности.
Тот кто научился жить с неспособностью — многому научился. Это приведет нас к тому чтобы ценить самые малые вещи, и к мудрому ограничению, которое требует большая высота. Если стереть весь героизм, мы упадем назад в невзгоды человечества и даже в более худшее. Наши основы будут схвачены в возбуждении так как наше высочайшее напряжение, которое о том что лежит снаружи нас, взболтает их. Мы упадем в выгребную яму нашей преисподней, среди валунов всех столетий внутри нас.101
Героическое в вас это тот факт что вы управляетесь мыслью что это или то хорошо, что это или то свершение важно, эта или та причина спорна, эта или та цель должна быть достигнута безрассудной старательной работой, это или то удовольствие должно быть безжалостно подавлено любой ценой. Следовательно вы грешите против неспособности. Но неспособность существует. Никто не должен отрицать ее, найдите недостаток с этим, или перекричите ее.102
81 Декабрь 12 1913. В Исправленном Черновике: Игра Тайны. Первая ночь (стр. 34). Далее в Черной Книге 2: "Прошлая битва была битвой с презрением. Видение из-за которого я не спал 3 ночи и три дня пытки уподобило меня аптекарю G. Keller (от начала до конца). Я знаю и я подтверждаю этот стиль. Я научился тому что надо отдавать сердце людям, но интеллект — духу человечества, Богу. Тогда Его работа может быть выше суеты, так как нет более лицемерной шлюхи чем интеллект когда он заменяет сердце" (стр. 41). Gottfried Keller (1819–1890) был швейцарским писателем. См. "Der Apotheker von Chamounix: Ein Buch Romanzen," в Gottfried Keller, Gesatmnelte Gedichte: Erz&hlungen aus dent Nachlass (Zurich: Artemis Verlag, 1984), стр. 351–417.
82 Далее в Черновике: "Карлик одетый полностью в кожу стоял перед этим, напоминая о входе" (стр. 48).
Далее в Исправленном Черновике: "Камень должен быть покорен, это камень мучения, красного света" (стр. 35). В Исправленном Черновике: "Это шестигранный кристалл который испускает холодный, красноватый свет" (стр. 35). Albrecht Dieterich ссылается на представление преисподней в Лягушках Аристофана (которое он пон имал как Орфический источник) как имеющей большое озеро и место со змеями (Nekyia: Beitrage zur Erklcirung der neuentdeckten Petrusapokalypse [Leipzig: Teubner, 1893], p. 71). Юнг подчеркнул эти мысли в своей копии. Dieterich ссылался на его описание снова на стр 83, которое Юнг отметил скраю, и подчеркнул "Темнота и Грязь" Dieterich также ссылался на Орфическое предствавление потока грязи в преисподней (стр. 81). В списке ссылок в конце его копии, Юнг отметил, "81 Грязь."
Далее в Черной Книге: "Эта черная дыра — Я хочу знать куда она ведет и о чем это говорит? Оракул? Это место Питии?" (стр. 43).
Юнг рассказал об этом эпизоде на семинаре в 1925, отмечая другие детали. Он сказал: "Когда я вышел из фантазии, я понял что мой механизм работал удивительно хорошо, но я был в великом замешательстве относительно тех вещей которые я видел. Свет в пещере от кристалла был, я думаю, как камень мудрости. Тайный убийца героя чего я не понимал совсем. Я конечно знал что жук был древним символом солнца, заходящего солнца, светящегося красным диском было архетипично. Змеи я думал дожны были быть связаны с Египетским материалом. Я не мог тогда представить что это было так архитипично, мне не нужно было искать связей. Я был способен связать картину с морем крои о котором я перед этим фантазировал. / Хотя я не мог тогда схватить значимость убитого героя, вскоре у меня был сон в котором Зихфрид был убит мной. Это был случай разрушения героя идеала моей эффективности. Этим надо было пожертвовать чтобы могла быть сделана новая адаптация; короче, это связано с пожертвованием высшей функции чтобы получить либидо необходимое чтобы активизировать низшие функции" (Аналитическая Психология, стр. 48). (Убийство Зигфрида происходит ниже в гл. 7.) Юнг также анонимно цитировал и обсуждал эту фантазию в его лекции ETH в июне 14,1935 (Современная психология, vols. 1. and 2, стр. 223).
В Исправленном Черновике, "наука" удалено (стр. 37).
В Исправленном Черновике, заменено на "более священный" (стр. 38).
В Исправленном Черновике:, это предложение заменено но: "Безумие усиливается" (стр. 38).
Тема священного безумия имеет долгую историю. Ее locus classicus была дискуссия Сократа в Phaedrus: безумие, "которое приходит как дар небес, канал по которому мы принимаем величайшие благословения" (Plato, Phaedrus and Letters VII and VIII, tr. W Hamilton [London: Penguin, 1986], стр. 46, строка 244). Сократ различает 4 типа священного безумия (1) вдохновленное предсказание, такое как прорицательница в Дельфи; (2) примеры в которых люди, когда старые грехи приводили к бедам, предсказывали побуждали к молитве и преклонению; (3) владение Музами, так как технически подготовленный и нетронутый Музами никогда не будет хорошим поэтом; и (4) любовник. В Ренессансе, тема священного безумия была поднята Неоплатонистами такими как Фичино и гуманистами такими как Эрасмус. Дискуссия Эрасмуса особенно важна, так как она сплавляет платоническую концепцию с христианством. Для Эрасмуса, Христианство было высочайшим типом вдохновленного безумия. Как Плато, Эрасмус различает два типа безумия: "Таким образом поскольку душа использует свои органы правильно, человек называется разумным; но честно, когда она разрывает свои цепи и пытается быть свободной, убегая из тюрьмы, тогда это называется безумием. Если это случается через болезнь или дефект органов, тогда по общему соглашению это, просто безумие. И все же людей этого типа, также, мы находим предсказывающими вещи, знающими языки и писания которые они никогда не изучали — все вместе показывающее нечто божественное" (in Praise of Folly, tr. M. A. Screech [London: Penguin, 1988], стр. 128-29). Он добавляет что безумие "случается через божественный жар, это может и не быть тем же типом безумия, но это так что большинство людей не видят разницы." Для мирских людей, две формы безумия представляются одной. Счастье которое искало христианство было "ничем другим чем определенный тип безумия." Те кто переживал это "переживали нечто что напоминает безумие. Они говорят несвязно и неестественно, прознося звуки без смысла, и их лица внезапно изменяют выражение… на самом деле они действительно рядом с сами собой" (ibid., pp. 129-33). I*11815, the philosopher F.WJ. Шиллинг обсуждал священное безумие способом который близок к Юнгу, замечая что "Древние не говорили напрасно о священном и божественном безумии." Шиллинг это относил к "внутреннему само-терзанию природы." Он говорил что "ничего великого не может быть достигнуто без постоянной просьбы безумия, которое должно быть всегда преодолено, но никогда не быть в недостатке." С другой стороны, были трезвые духи в тех у кого не было следов безумия, вместе с людьми понимания которые производили холодные интеллектуальные работы. С другой стороны, "есть один тип человека который управляет безумием и точно в этой непомерности показывает высочайшую силу интеллекта. Другой тип управляется безумием и он тот кто действительно сумашедший" (The Ages of the World, tr. J. Wirth [Albany: SUNY Press, 2000], стр. 102-4).