Позы спящего. Ночной язык тела - Данкелл Самюэл. Страница 29

В последние месяцы ощущение свободы, стабильности и внутреннего роста у нее стало проявляться очень ясно. Со времени окончания ее последней связи она не имела других до тех пор, пока, по счастливой случайности, не встретила на новогодней вечеринке мужчину за пятьдесят и полюбила его внезапно и глубоко. Она легко достигала с ним оргазма, причем с полностью удовлетворяющим ее откликом (что было невозможно в предшествующем опыте).

Для этой женщины базовой была «простертая» поза. Пребывая в состоянии депрессии, она принимала позу «зародыша». Но с ее недавним любовником она спала на левом сбоку в позе «ложки». Мужчина лежал сзади нее в тесном контакте, обняв ее рукой. Здесь очевидны защитительные «отцовские» тенденции. Хотя противоречивые и беспокоящие эмоции по отношению к отцу сыграли важную роль в ее жизни, их сдерживающее действие теперь ослабло. В течение ночи она и ее любовник могли менять позу на противоположную, когда она ложилась сзади, и это давало ей возможность отразить другой оттенок в их отношениях.

По ее рассказу, когда она спала с кем-то раньше, и она, и ее партнер немедленно поворачивались друг к другу спиной перед тем, как уснуть. Таким образом, обретенная ею способность легко и полно откликаться на любовные отношения отразилась в конкретной картине мира сна, демонстрирующей открытость в любви. Теперь поза сна вдвоем показала ее новое самоощущение. И если утверждения о ее личностном росте, сделанные в ходе терапии, были неизбежно субъективны, изменение позы сна дало прямое свидетельство того, что она в самом деле открыла для себя новые горизонты жизни.

Понимание поз сна может оказаться полезным также для того, чтобы заметить развитие физической болезни. Одна моя знакомая перенесла операцию по поводу опухоли на правом слуховом нерве; опухоль развилась до такой степени, что вызвала глухоту на правое ухо. Во время спонтанного обсуждения поз сна на какой-то вечеринке она сказала мне, что привыкла спать в позе «полузародыша» на левом боку, а в последние десять лет стала класть голову между двух подушек, так что верхняя подушка помещалась прямо на ее правом ухе. Отсюда можно было заключить (и она подтвердила это), что на ранних стадиях рост опухоли слухового нерва привел к тинниту (ощущение звона в ушах) в правом ухе. Думая, что этот звон связан с внешним стимулом, она пыталась «отключать» его, закрыв ухо подушкой, и не понимала, что в ее случае тиннит был просто ранним сигналом об этом типе опухоли.

Интересно заметить, что нейрохирург предположил, что опухоль развивалась в течение десяти лет. Следовательно, ранний этап болезни совпал с тем периодом, когда моя знакомая стала накладывать вторую подушку на больное ухо. Если бы медицина знала о сигналах, подаваемых позами сна, возможно, что переход от простой «полузародышевой» позы к такой интенсивной вариации позы, как «страус», мог бы и насторожить врачей. Наличие опухоли вполне могло бы быть обнаружено на годы раньше и ее можно было удалить до того, как она привела к полной потере слуха.

Я уже обсуждал связь поз сна с заболеваниями сердца. Люди, страдающие от язвы, камней в почках, грыжи и других физических синдромов, часто изменяют свои позы сна, чтобы ослабить болезненное давление в области уязвимых или воспаленных частей тела. Здесь опять изменение позы сна, связанное с тем, чтобы облегчить состояние какой-либо анатомической области, может быть также началом раннего предупреждения болезни, обозначая ситуацию, требующую срочного внимания. Клиническая польза того, чтобы искать ключи к медицинским проблемам в позах сна человека, вполне очевидна. Это расширит рамки понимания проблем, вытекающих из нашей жизни в мире сна.

Глава XI

НОЧНОЕ БЫТИЕ

Итак, всю нашу жизнь, больны мы или здоровы, живем ли в одиночестве или вдвоем, наше поведение в мире сна раскрывает историю нашего существования. Оно отражает каждый поворот хода событий, каждый кризис, каждое изменение. В сущности, как мы уже видели, наше поведение во сне выявляет наше истинное отношение к ситуации и к связи партнеров еще до того, как мы начинаем сознавать эти отношения в дневном мире.

В двадцатом столетии наши знания о мире сна необычайно расширились. Признание и анализ Фрейдом значения снов, открытие связи между быстрыми движениями глаз и сновидениями, сделанное Азеринским и Клейтманом, продолжающаяся работа многих исследователей по химии мозга, гормональной активности и нарушениям сна — все эти важные открытия похожи на куски мозаики, которую раньше не удавалось сложить должным образом.

В последние несколько лет, когда я пришел к пониманию значения поз сна и масштабов мира сна, передо мной постепенно развернулась новая панорама. Чем больше я узнавал о том, как мы живем в мире сна, чем лучше я учился понимать ночной язык тела, тем более информативным оказывался опыт сна. Это целый богатый мир, темная вселенная, в которой мы проводим в среднем более двадцати лет жизни. Он не похож ни на какой другой известный мир и имеет свои собственные законы.

Ориентиры нашей дневной жизни трансформируются во сне. Во время сна в нашем сознании особым образом проявляются масштабы пространства и времени. Наше самосознание расширяется, включая в себя мириады новых элементов нашей вселенной.

Во сне мы можем быть скалой, животным, другим человеком — и все это может сменяться в быстрой последовательности.

В мире сна мы обильно вкушаем от необычных возможностей бытия и ощущения космоса.

Примечательно, однако, что мы существуем в этой расширяющейся, безграничной вселенной уникальным для каждого из нас образом. Нет двух человек, которые бы переживали мир сна или откликались на него одинаково. То, как мы ведем себя в мире сна, каковы наши сновидения, как мы располагаем тело, — все это отражает присущий нам образ жизни в дневном мире. Правда, в дневном мире в данный момент времени мы можем находиться лишь в одном месте (в квартире, в поезде, за рабочим столом). В мире сна мы можем оказаться во всех этих местах (и во многих других) одновременно. Однако то, где мы оказываемся во сне и как на это реагируем, всегда может много рассказать о том, каковы мы на самом деле.

Мы видим сны, и наши конкретные ожидания и перспективы выражаются в калейдоскопе событий, происходящих во сне. Человек, которому снится скала, часто воспринимает свою жизнь излишне жесткой в данное время. Пациентка, часто видевшая во сне стальные балки, иллюстрировала этим жесткость и определенность своей жизни, что поддерживало ее эмоционально, но, в то же самое время ограничивало ее гибкость и непосредственность.

Китайский философ III века до н. э. Чжуан-цзы, которому снилось, что он — бабочка, "порхающая туда сюда", проснувшись, обнаружил, что он — человек, но подумал, что, может быть, как раз она и есть человек, каков он по своей сути. Его сон о бабочке изящно выражает присущий философу в дневном мире поиск нектара истины…

Но действительно ли мы бываем скалой, балкой или бабочкой? Мы можем быть ими в своем мире сна. И то, чем мы становимся ночью, показывает то, что мы представляем собой как человеческие существа.

Мир дня и мир ночи не являются взаимоисключающими. Время во сне — не просто провал между прошлым и будущим днем. Эксперименты подтверждают высокую точность и надежность оценок мышления, основанных на сне. Мир сна — это столь же реальное состояние бытия, как мир дня, — мы не живем во сне в состоянии «выключения», мы просто живем в нем иначе. Телесный и мыслительный опыт ночи так же полон смысла, как и в дневном мире.

Значение снов давно установлено, признана острота мышления во сне. Полное выражение человеческой сути достигается ночью так же, как и при свете дня. Мы лежим на животе, на боку, на спине. Ноги могут быть широко раскинуты или крепко сдвинуты, руки разбросаны или вытянуты вдоль тела. И эти позы ночи рассказывают правдивую историю наших изменившихся жизней, то, как мы воспринимаем себя, дневной мир и людей, важных для нас. Ночью наши тела придвигаются к партнерам по сну или отдаляются от них в живой демонстрации чувств.