Психология тела. Биоэнергетический анализ тела - Лоуэн Александр. Страница 30

Несмотря на то, что Арнольд никогда интенсивно не занимался спортом, он напоминал по виду тяжелоатлета с огромными ягодичными мышцами. Беседуя с ним, я быстро установил, что проблема его беспокойства проистекает из отношений с матерью. Арнольд был единственным ребенком. Его мать была агрессивной женщиной, главным интересом в жизни которой был сын. Ничего удивительного, что он характеризовал ее как личность вмешивающуюся, ревностную, стремящуюся им управлять. Когда он был ребенком, его сильнейшим стремлением было убежать от нее. Отец, к сожалению, не был в состоянии помочь ему освободиться от нее. Когда Арнольд обратился ко мне, он все еще пробовал вырваться из ее объятий. Он освободился от нее на эмоциональном уровне только в минуту ее смерти, когда ему было около 50 лет. До этого времени он сумел жениться, но с женой также чувствовал себя в ловушке, как это было раннее с матерью.

Когда во время наших встреч Арнольд описывал мне свою мать, я представлял ее себе как танк, а его самого как маленькую жестяную коробочку для таблеток. Овальная коробочка не дает себя согнуть, но, хотя она может успешно противостоять танку, она не может его уничтожить, также, как не может и убежать от него. Арнольд, видимо, не мог убежать от матери, несмотря на то, что сумел ей противостоять. Терапевтическая проблема заключалась в том, как переделать эту маленькую жестяную коробочку в боевую машину, что можно было сделать, мобилизуя сдерживаемый гнев. Это следовало делать постепенно. Арнольд боялся своего гнева, потому что это был убийственный гнев. Его беспокойство происходило из конфликта между стремлением действовать под влиянием гнева и страхом перед такими действиями. Он чувствовал, что если его гнев взорвется, он может уничтожить как его самого, так и других. Он был вынужден предохранить себя от этого, применяя защиту не менее мощную, чем сила, которой следовало противостоять. Когда Арнольд понял динамику своей телесной структуры и свои проблемы, можно было освободить его подавленный гнев, рекомендуя ему наносить удары по топчану. Благодаря тому, что он был заземлен, пациент не вышел из-под контроля и не нанес никому повреждений. Постепенно его тело расслабилось и, что удивительно, у него увеличился рост.

Описывая таким образом Арнольда и его мать, я обращаю внимание на основной аспект их личностей, который отразился в структурной динамике их тел. Корреляция между телом и психикой человека является абсолютной в результате их функциональной идентичности. Однако тело не является просто инструментом ума, и ум не становится отдельной силой, действующей на него; дело в духе, присутствующем в живой ткани. В момент смерти дух угасает, а тело превращается в чистую материю. Дух является как бы пламенем, которое превращает материю в энергию. Сам огонь не является субстанцией или энергией, он — следствие процесса изменений. Когда этот процесс иссякает, пламя угасает и материя превращается в мертвый пепел.

Структурная динамика позволяет нам понять явление расщепления, серьезное нарушение в теле, которое может сопутствовать значительным нарушениям в личности. То, что люди могут страдать от расщепления, не является новой идеей. Известно, что в одном человеке могут существовать несколько личностей. Согласно этому тезису, эти расщепления должны существовать в теле в такой же степени, в какой они проявляются в личности человека. Такая диссоциация является возможной, так как тело человека разделено на три главных отдела: голову, грудную клетку и таз. Расщепление наступает тогда, когда нарушается чувство единства. Существует много людей, у которых голова не соединена с сердцем, а сердце — с гениталиями. Во всех этих случаях можно найти напряжение в мышцах шеи и талии, ограничивающее протекание возбуждения между главными участками тела. Конечно, в буквальном смысле эти сегменты остаются соединенными анатомически. От мозга, который регулирует и координирует жизненные функции всех сегментов, нервы направляются без препятствий от одного отрезка к другому. То же самое касается кровеносных сосудов, которые приносят кислород и питательные вещества каждой клеточке тела, а забирают продукты обмена. Эта интеграция организма находит отражение в интеграции личности на уровне подсознания. Однако на поверхности, там, где царит сознание, интеграция разбивается, поскольку волны возбуждения, протекающие по поверхности, наталкиваются на препятствия. В зависимости от интенсивности этих нарушений может наступить разрыв трех различных типов поведения, в которых каждый связан с одним из главных сегментов. Это иллюстрирует следующий случай.

Несколько лет тому назад ко мне за советом обратился мужчина 50 лет, которого звали Роджер. Роджер жаловался на то, что он чувствует себя подавленным, так как теряет контроль над своей жизнью. Он осознавал, что слишком много пьет, плохо себя чувствует и пренебрегает своим телом. Немного оставалось до того, чтобы его оставила жена. Некоторые из своих проблем он считал результатом своих частых служебных поездок, во время которых он ходил в бары или на дискотеки, встречал там женщин и проводил затем с ними ночь. Роджер без труда мог найти себе женщину, так как он был симпатичным мужчиной и удачливым человеком. Однако его отношения с женой становились все хуже, он подозревал, что она открыла его секреты, так как их половая жизнь прекратилась. Роджер сказал, что его жена — пристойная женщина, но она перестала его привлекать. Он не хотел однако положить конец этой связи, у них было трое детей, к которым он был привязан. Я заметил, что у Роджера быстрый логичный ум, что без сомнения, объясняло его успех. Однако, когда он говорил, его голос был почти лишен чувств, а глаза были холодными и темными. Казалось, он полностью владеет собой, но этому противоречило его поведение. Я понял, что Роджер сможет сохранить контроль, пока основой его действий остается голова. Во время первых месяцев терапии Роджер проявлял очень немного эмоций, когда говорил о своей прошлой или теперешней жизни. Однако в нем было что-то привлекательное. Временами он смотрел на меня и улыбался. В это время его глаза сверкали, и на миг он превращался в невинного ребенка. Когда этот свет мерк, глаза Роджера снова становились мрачными. Временами они блестели снова, когда он говорил о своих чувствах к матери и другим женщинам и выглядел так, как если бы его охватывало странное возбуждение. Он признавал, что женщины его очаровывают, и признался, что в период семейной жизни кроме жены имел связь с несколькими другими женщинами.

Чтобы помочь Роджеру, я должен был вначале понять, что за личность находится передо мной, но это было не так просто. Днем он был холодным, логичным инженером и отличным бизнесменом. Ночью он превращался в сатира. В редкие минуты он становился невинным ребенком со сверкающими глазами. Эта часть его личности была ответственна за находчивость, которую он проявлял на работе, и за красоту, из-за которой он нравился женщинам. Как только я понял это тройное разделение его личности, я был в состоянии понять, что основой этого раздела является его тело, которое также было разделено на три части, а именно: на голову, грудной отдел и таз. Сильное напряжение в шее, а особенно у основания черепа изолировало его голову от остальных частей тела. Подобное напряжение в талии и вокруг таза отделяло половые органы от сердца и от головы.

Холодная, профессиональная сторона личности Роджера опиралась в своей деятельности, в основном, на голову. В этой роли его глаза абсолютно ничего не выражали. Неожиданно страстная сторона Роджера действовала на основе его гениталий. В этой роли Роджер зажигался безбожным пламенем. Трудно ожидать от кого-то, чтобы он оставался холодным и логичным, когда его охватывает горячка сексуального возбуждения, но обычно человек не теряет рассудка даже в таких ситуациях, как это имело место у Роджера. Как я указал в шестой главе, утрата эго проявляется в лучшем случае только во время пика оргазма. В таких случаях отдача своего я проявляется как самореализация. В противном случае отдача своего я сексу без любви действует саморазрушающе. Я был уверен, что Роджер способен к любви, и это убеждение давало нам возможность совместно решать его проблемы. Но, когда мы начали терапию, он не был в состоянии ассоциировать ни своего мышления, ни сексуальных стремлений с любовью. Из-за расщепления личности он не мог объединить эти различные функции.