Самозванец - Елин Николай Л.. Страница 4

– А если в переход его отправить? – предложил Ноликов.

– В какой переход? – не понял Макаронский.

– В пеший, – пояснил Ноликов. – Сейчас это модно. Скажем, пешком от нашего города до Владивостока и обратно. И посвятим этот переход надвигающемуся Дню работника торговли. Даже заметку в газету можно дать: «Пешком по дорогам двадцати областей!» И Флорова изолируем, и мероприятие проведём.

– А кто будет за ним по дороге присматривать? – Горько усмехнулся начальник. – Вы возьмете это на себя?

– Чего за ним присматривать! – удивился Ноликов. Если и заблудится, так не жалко.

– А вы не учитываете того, что он по дороге может передать принадлежность нежелательным элементам? Или просто потерять. А кто-нибудь поднимет и передаст, допустим, в бюро находок. Объявят розыск. Представляете, как это подорвет престиж товарища Ковшова? Не только наша, а все двадцать областей будут знать об этом!

– Можно послать с Флоровым Балдаева! – развил своё предложение Ноликов. – Он человек надёжный.

– Ишь ты! – огрызнулся Балдаев. – Сам иди до Владивостока! У меня мозоль на ноге.

– Ну, почему же я? – возразил Ноликов. – Моё отсутствие вредно скажется на качестве поздравлений, рассылаемых нашим отделом…

– Не будем торговаться, товарищи! – одёрнул их Макаронский. – Эту идею слишком сложно осуществить. Для сопровождения Флорова пришлось бы выделить не менее двух человек – ведь наблюдать нужно будет не только днём, но и ночью. А этого вам не позволит штатное расписание.

– Да, наблюдать за ним легче всего, когда он при вас, – вздохнул Кондрактов. – Тогда можно по очереди дежурить возле дома и иметь полную гарантию того, что фа… что предмет никуда не денется…

– А вдруг Флоров передаст его соседу? – сказал Ноликов.

– Мда, это верно, – нахмурился Кондрактов. – Что же делать?

Все помолчали. Наконец Макаронский поднял голову и сквозь зубы проговорил:

– Я не вижу выхода. Остается одно: прибегнуть к крайней мере!

– Ну?! – испугался Ноликов. – А… без этого… никак… нельзя?

– Нельзя! – жёстко ответил Макаронский. Обстоятельства вынуждают нас пойти на крайнюю меру: предоставить Флорову отдельную квартиру…

Глава V

ПОЛУНОЧНАЯ КЛЯТВА

Ночь Юрий Никитич спал беспокойно. Ему снилось, будто он проглотил товарища Макаронского, а Анкетова хочет послать Якову Сергеевичу открытое письмо и требует, чтобы Флоров переправил его адресату.

Юрий Никитич повернулся на другой бок, скрипнул зубами и проснулся. Часы показывали половину четвёртого. Флоров зевнул, поправил сбившееся одеяло и снова закрыл глаза. И вдруг он услышал странный звук, исходивший от окна. Юрий Никитич нехотя приоткрыл один глаз и замер. Створки окна медленно отворились, и в его проёме мелькнула какая-то тень. Кто-то невысокий и подвижный бесшумно спрыгнул на пол и крадущейся походкой приблизился к платяному шкафу. Через мгновение с подоконника, кряхтя, спустился в комнату ещё один непрошеный гость и осторожно направился к серванту.

Флоров, затаив дыхание, лежал с открытым глазом, боясь открыть второй, чтобы шуршанием века не привлечь к себе внимания грабителей. А те бесцеремонно принялись шарить по полкам и ящикам, зачем-то заглянули в холодильник и наконец полезли под кровать.

– Здесь ничего нет, – приглушённо сказал из-под кровати первый пришелец.

– И тут нету, – отозвался второй, ковыряя вилкой в кастрюле с гречневой кашей.

«Только бы до письменного стола не добрались! – Молитвенно поднял к потолку открытый глаз Флоров. – Только бы там не искали…»

Но его надеждам не суждено было сбыться. Грабители ещё минут пять послонялись по комнате, а потом, словно сговорившись, направились к письменному столу. Юрий Никитич лежал неестественно прямой и неподвижный, как гладильная доска, и с нарастающим ужасом думал о том, что будет дальше. Выдержка оставила его.

– Стой! – заорал он что есть мочи. – Стойте, мерзавцы!

Он соскочил с кровати, в два прыжка настиг воров и набросил им на головы одеяло. Грабители обмякли и беспомощно опустились на пол.

– Извините, – жалобно сказал один из них. – Мы больше не будем…

– Не надо поднимать шума, – попросил второй.

– Да, да, не надо, – поддержал его первый. – Мы порядочные люди. Может, характеристики представить?

Он выбрался из-под одеяла, и Флоров узнал Ноликова.

– Доброе утро, – поклонился Ноликов. – Вы на нас не сердитесь, мы общественное поручение выполняли…

– Предмет этот проклятый искали, – поднимаясь с пола, подтвердил Балдаев.

– Как вы можете так говорить о принадлежности товарища Ковшова? – осуждающе заметил Ноликов. – Тем более в присутствии посторонних лиц…

– Ничего, ничего, – успокоил его начинающий приходить в себя Флоров. – Какой же я посторонний? Я скорее… так сказать, участник…

– И вы её не обнаружили, не перепрятывали? – Недоверчиво прищурился Балдаев.

– Конечно, нет, – заверил Юрий Никитич. – Зачем она мне нужна? Однако что это за фокусы? Врываетесь ночью, шарите по всем углам. – Голос Флорова звучал всё увереннее. – Безобразие! Я вот сообщу в милицию! Вы нанесли мне… нанесли моральный убыток! Я потерпел из-за вас нравственный ущерб!

– В милицию нельзя, – возразил Балдаев. – Если бы вы чепуху какую-нибудь проглотили: расчёску или там запонки, – тогда другое дело! А за такую вещь вас в милиции по головке не погладят.

Пыл Флорова несколько угас.

– Но всё-таки, – проворчал Юрий Никитич, – залезать в чужую комнату…

– Ну чего уж там, – примирительно сказал Балдаев. Нас тоже понять можно: думаете, приятно тратить на вас свободное время? Что поделаешь – общественная работа! Представьте себе, что мы тут у вас макулатуру собирали…

– Или… или пришли взносы в кассу взаимопомощи получать, – добавил Ноликов.

– Ладно, представлю, – недовольно согласился Флоров. Но только чтоб это было в последний раз!

– Это мы вам обещаем, – прочувствованно произнёс Ноликов.

– А вы только поклянитесь, что этот предмет не перепрятывали! – потребовал Балдаев.

– Клянусь, – стукнул себя в грудь Юрий Никитич.

– Чем? – деловито поинтересовался Балдаев. – Чем клянётесь?

– Самым дорогим! – патетически воскликнул Флоров.

– А что у вас самое дорогое? – потребовал уточнить Балдаев.

Юрий Никитич задумался, пошевелил губами, посмотрел на шкаф и наконец уверенно сказал:

– Габардиновое пальто.

– Идёт, – согласился Балдаев. – Клянитесь…

Глава VI

ФЛОРОВ МЕНЯЕТ ОБЛИК

Новоселье было мрачным, как похороны. Только на Флорове была легкомысленная рубашка цветочками, все остальные пришли в чёрном. Гости были все свои, проверенные. Первое слово было предоставлено товарищу Макаронскому.

– Мы собрались здесь, – сказал он строго и торжественно, – чтобы проводить на новое, более надёжное местожительство известную вам принадлежность товарища Ковшова в лице нашего сотрудника Флорова. Мы хорошо знали товарища Флорова как неважного, несерьёзного работника, пустого и легкомысленного человека. Однако за период, прошедший с момента нашего последнего совещания, обстоятельства несколько изменились. За отчётный отрезок времени мне удалось согласовать с определёнными инстанциями вопрос об этичности глотания принадлежностей руководящих товарищей.

В частности, я имел беседы по этому вопросу с заместителем товарища Ковшова – товарищем Моралюком. Он сообщил мне, что, возможно, товарищ Ковшов захочет сам лично увидеть человека, который проглотил его вещь. В связи с этим нам надлежит подготовиться к такой встрече соответствующим образом. Надо полагать, товарищ Ковшов вряд ли поймёт нас, если узнает, что человек, пошедший на такой шаг, является каким-то заурядным работником, не имеющим даже учёной степени. Товарища Ковшова может задеть это обстоятельство, он может подумать, что мы демонстративно доверяем его принадлежности кому попало. Чтобы этого не произошло, Флорову придется срочно поступить в заочную аспирантуру.