Как научиться разбираться в людях - Егидес Аркадий Петрович. Страница 52
В то же время нельзя сказать, что гипертим – жертвенная личность. Он не пойдет ради идеи на костер. Но он никого и не пошлет на смерть, никого не зовет к героизму, если это не в разгар боя.
Гипертим в конфликтах возбудим и несдержан, в противовес эпилептоиду и даже в какой-то мере истероиду. Истероид чуть-чуть все-таки сдерживается – из приличия, стремясь показать свое превосходство в этикете. А гипертим не раздражителен. Он гневлив. Он не умеряет свой гнев, как и паранойяльный. Он реагирует мгновенно, с четверть оборота, то есть даже быстрее, чем паранойяльный, который реагирует все же не так стремительно, с пол-оборота, потому что паранойяльному человек может понадобиться и, может, имеет смысл сдержаться. А гипертим сразу взорвется. И не боится испортить отношений, не боится драки, в которую может перерасти конфликт. Так что вокруг гипертима, как и вокруг истероида и паранойяльного, часты скандалы. Агрессивность гипертима скоропреходящая, он успокаивается не в пример быстрее, чем другие психотипы. Из-за бурных разрядок и быстрого успокоения гипертим, как правило, не страдает гипертонической болезнью и ишемической болезнью сердца.
Гипертимы легко поддаются влиянию. Сами они не очень-то задумываются над проблемами, и если в компании есть кто-то "со стержнем" и старается такой же стержень вогнать в людей, то гипертим достаточно податлив. Он принимает навязываемое рассуждение или просто суждение, причем часто соглашается с абсолютно противоположными точками зрения. Одному он говорит: "Ты прав". Другой возражает, он и ему: "И ты прав". Третьему, который упрекает его в непоследовательности: "И ты прав".
В гипнозе гипертим может давать вторую (с восковой гибкостью) и третью степень (с сомнамбулизмом) гипнотической погруженности, как и истероид. При этом если истероид подчиняется только тому гипнотизеру, который внушает вещи, близкие ему самому, то гипертим поддается любому гипнотическому воздействию.
Сами гипертимы воздействуют на других людей не аргументами, не убеждением – для этого требуется эрудиция, развитая речь (чего не хватает), а тоже скорее именно внушением. Повторные просьбы, примитивное повторение, громыхающий мат, сиюминутные угрозы, которые, конечно, не исполнятся. Но планомерного принуждения, свойственного паранойяльному и эпилептоиду, со стороны гипертима мы не встречаем. Приказывать и шантажировать – это не его стезя. Он и не манипулятор (это дело паранойяльного и истероида).
Воля у гипертима слабенькая. Это касается и промежуточных дел, и жизненных целей. Ни поставить задачу, ни наметить пути решения, ни удержать хотя бы чью-то программу в памяти воли он не может. У него плохо с самоконтролем. Это паранойяльный ставит цели и достигает их. А гипертим целей не ставит и не достигает. Плановое ведение дел – не его удел. Он их запускает. Сначала врал, что, мол, все путем. А потом – аврал. Но при авралах он хороший помощник, у него все спорится.
Русское авось – его девиз, принцип, его стиль жизни.
Он живет как бы по воле волн: "Сегодня здесь, а завтра там". Он беспрограммный человек. Точнее, он может приобщиться к разным программам, но если "понравился лидер". Даже истероид ищет программы, мечется от одной к другой или строит краткосрочные программы, а гипертим вообще их не строит. Он и покупки совершает не целенаправленно, а просто бродя по магазинам – вдруг что понравится.
В своем бесцельном блуждании по жизни гипертим очень энергичен. Он не выдыхается. Его вновь и вновь можно завести на ненужные ему дела. Но сам гипертим никого ничего не заставляет делать. Так просто – крутится, как вечный двигатель, но, в отличие от паранойяльного, никого не затрагивает.
Слабость волевых импульсов проявляется и в обрисованной нами возбудимости и несдержанности в конфликтах.
Положительные эмоции гипертим тоже выплескивает сразу и бурно. Это обычно воспринимается людьми хорошо. Но если с перехлестом, как у Ноздрева в "Мертвых душах", то это уже раздражает.
У гипертима они изменчивы – в зависимости от компании, в которой он ночует. Он то за "белых", то за "красных". А то и "бей белых, пока не покраснеют" или "бей красных, пока не побелеют". Он склонен и к романтике, и к песням, и к походам по Сибири, но не ставя цель быть первопроходцем, а так просто, за компанию.
Чуть выше говорилось, что в его ценностные ориентации не входит слава. Он к ней не абсолютно равнодушен, но и не рвется ее завоевать. Гипертимы поют песни в меру таланта и рады, если им дадут стопку водки или хотя бы бокал крепленого вина.
Мышление гипертима можно выразить инверсией высказывания Мустафы из фильма "Светлый путь". Мустафа: "Ловкость рук, и никакого мошенства". Ну а о гипертиме можно сказать: здравый смысл, и никакого лукавства.
Мышление у гипертима конкретное, наглядно-действенное, в крайнем случае наглядно-образное.
Гипертим неглубок в своем мышлении, он не аналитик. Он мыслит, можно сказать, лишь в рамках аксиом, а не теорем. Его мышление такое же неабстрактное, как у истероида, но менее образное, чем у последнего. Оно простое, бытовое. Темы заземленные: достать, продать, познакомить… Он мыслит еще более простыми категориями, чем истероид. Не "алые паруса" и "фиолетовые руки", а "пошел, ушел, пришел, нашел"… Тем более никаких тебе там "пронзить время" или пятых измерений. Он далек от философских проблем. Многое поэтому он понимает прямолинейно – могильщик из "Гамлета" на вопрос, на какой почве сошел с ума принц датский, ответил: "Да здесь же, в Дании".
У гипертима в голове словно лоскутное одеяло. Он напичкан противоречиями. В его этической концепции может сочетаться любовь к животным и "смерть гомосексуалистам!".
Гипертимам хорошо даются слесарные и столярные профессии. Они хорошие лаборанты в НИИ. Вот Гоша из "Москва слезам не верит". Они "рукастые", и им нравится мастерить. Мы часто видим таких людей во дворах небольших домов, где есть сараи и гаражи, да и в любом автосервисе.
Мышление гипертима несамостоятельное, у него нет собственных убеждений. Гипертим не интересуется не только теоретическими проблемами, но и политическими и даже многими житейскими, по принципу "Жираф большой – ему видней". Точки зрения он меняет под воздействием того лидера, который горластее или который имеет больше связей.
Никаких мучений при принятии решений он не испытывает. Сравним: эпилептоид разумно решителен, семь раз отмерит, один раз отрежет, паранойяльный – один раз отмерит и один раз отрежет. Ну а гипертим ни разу не отмерит, а семь раз отрежет, не то что психастеноид, который вообще семь раз отмерит и ни разу не отрежет. Ну, это я для юмора и для легкости запоминания. Но это важно и для личностной оценки гипертима. Он – бездумный авантюрист. Не как паранойяльный. Да, паранойяльный тоже может ошибаться, но гораздо реже, потому что заранее продумывает свои авантюры. А этот действует просто на авось – и ошибается.
Творчество гипертимов довольно примитивное, бесхитростное, в сущности лишено образов. Они не очень изобретательны. Если это текст песен, то это нечто вроде: "Я тебя люблю, а ты не любишь, я от этого страдаю, о-о-о!" – и несколько простейших аккордов на гитаре. Истероиды – истинные таланты по сравнению с гипертимами. У них пусть напыщенные, но все же образы: "Ледяной горою айсберг из тумана выплывает…" А тут "два ореха лучше, чем один!" – и все. Но гипертим не может существовать без творчества в искусстве. Он должен как-то выплескивать свои эмоции, хотя бы петь и бренчать на гитаре в одиночестве. При этом он не обязательно готовится к выступлению, а просто развлекает себя.
Искусствам гипертимы не учатся. В основном это самоучки. Примитивизм, кич – это их стихия, но не абстракционизм. Хотя иногда и гипертим являет миру нечто интересное.
Гипертим, в противовес паранойяльному и истероиду, совсем не дорожит своим авторством. Он, как уже говорилось, малопродуктивен в творчестве, но если все же что-то придумал (скорее в технической области), то легко дарит свои идеи. Его и используют.