Как научиться разбираться в людях - Егидес Аркадий Петрович. Страница 63

Я уже писал, что с юмором надо быть осторожнее, в особенности по отношению к паранойяльному и к эпилептоиду. Даю такой совет в первую очередь шизоидным людям, которые могут быть талантливыми сатириками. Следует это учитывать и гипертимным людям, у которых шутки неглубокие, но тоже могут задевать. Если же истероид начнет соревноваться с шизоидом на ниве юмора, то раздразнит его, и тот уж высмеет по полной программе, поскольку шизоид продуцирует юмор, а истероид обычно только цитирует.

Впрочем, иногда шизоид вынужденно принимает на себя роль шута, и тогда ему становится тяжко. Это не гипертим, который "шут, он и есть шут", это все-таки хрупкий, ломкий шизоид. А берет он на себя личину шута поневоле. Кстати, и шуты при дворах королей – того же короля Лира – были именно шизоиды, которые чаще всего умнее королей. Они умничали и язвили, потому что у королей было модно дозволять такую меру свободы слова… Но если шизоиды становятся неуправляемыми, язвят не по статусу, их одергивают. Да и короли одергивали шутов, когда те переходили меру дозволенного.

Другим людям шизоид оценки чаще дает отрицательные. Поскольку он много знает в науке, следит за специальной литературой и периодикой, то может и поймать кого-то на незнании неких фактов или интерпретаций, теорий или авторов. И все же шизоид оценивает людей более беспристрастно, чем другие психотипы: ему важна истина. А эпилептоид больше блюдет букву закона. Для истероида важнее себя показать, чем отстоять истину. О паранойяльном и говорить нечего – все подгоняет под свою доктрину. Даже психастеноид норовит больше себя обвинить. А шизоид – этакая умственная беспристрастная телекамера.

Для шизоида важны интеллектуальные ценности. Ему несвойственно накопительство. Он не ставит цель нажить имущество. Он не "зарабатывает", не гонится за деньгами, тем более за большими: для этого надо ловчить, врать, воровать, убивать. Ему несравненно лучше посидеть-поразмышлять за книгой, за компьютером. Если ему платят за его творчество, то он рад. Не платят – будет заниматься бесплатно своими разработками или (бесплатно же) с людьми, которые ему внимают. Зарабатывает он обычно мало, и деньги у него не держатся. Он тратит их на книги, на канцелярские принадлежности. Из-за этого бывают трудности в семье, если жена его "не понимает".

Это чувство для шизоида – некое инобытие радости. Это для него тоже проявление жизни. Все надо испробовать, в том числе и страдания. Сократ, когда умирал, приняв яд, спокойно рассказывал, что он испытывает. Врачи XIX века прививали себе заболевания, чтобы найти ответы на научные вопросы. Гюнтер ввел себе "материал" от венерического больного с целью понять, разные ли заболевания сифилис и гонорея. И на 50 лет утвердил ошибочное мнение, что это одно и то же: по иронии судьбы, у больного было и то, и другое.

У шизоидов к страданию философское отношение, как и к смерти: "Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать". Страдание, по В. Франклу, имеет большой смысл: оно позволяет острее чувствовать счастье, оно очищает душу. Вряд ли мы заподозрим в таком отношении к страданию паранойяльного, гипертима, истероида и эпилептоида.

У шизоидного человека это не крик о помощи, как у истероида. Для шизоида это значит, что "не сложилась картина мира", "мне не подходит такое человечество" или просто "надоело обуваться и разуваться". "Расстанься с жизнью, Евкрит, подобно тому как зрелая оливка срывается с ветки, воздавая хвалу дереву, на котором она росла, и благословляя вскормившую ее землю". Тут он вынул из складок хитона обнаженный кинжал и вонзил его себе в грудь". Так описывает великий Франс добровольный уход из жизни шизоида-стоика.

Шизоид в отличие от эпилептоида учится неровно. Он может пренебречь какими-то занятиями. Правда, это происходит не из лености, а ради других предметов. Так что в какой-то области он религий, но и на то, насколько пластично он поднимает с пола уроненный предмет. Я отдам предпочтение абитуриенту, который напишет "сноведение" (научим, это несложно), но расплачется в ответ на саркастический выпад по поводу такой вот грубой орфографической ошибки.

В то же время нельзя и слишком облегчать психологию. Нельзя, чтобы вместо серьезных тренингов проводилась только гипертимная развлекательная культмассовая работа. Глубина проработки проблем тоже не помешает. Итак, да здравствуют шизоиды!

Шизоиды – формалисты, на работу обычно не опаздывают. Но это обычно. В связи с их общей неординарностью с ними может по дороге что-то случиться, поэтому иногда и опаздывают, Рабочее место у шизоида не обустроено, кругом беспорядок, мг бель расшатана, он еще ее и сам расшатает.

Шизоид может работать на низкооплачиваемых должностях. Для него главнее быть в обойме людей, утоляющих свою любознательность за счет государства. Это вечный МНС (младший научный сотрудник).

Организация труда у него слабенькая. Записи о делах – на листочках, которые вечно теряются в карманах, записи труню разобрать – стираются.

Шизоид не в состоянии сам построить свою карьеру. Ему нужен импресарио. И если этот импресарио окажется проходимцем или даже преступником, шизоид не откажется ради карьеры от беспринципного проекта. Он скорее зауважает своего "толкача" за нестандартность маркетингового мышления.

Но чаще шизоид просто работает, становится Мастером, и его повышают.

Власть и шизоид чаще "несовместны". Он не стремится к власти и старается не подчиняться власти. Это паранойяльный – вождь. Это эпилептоид берет под козырек. А шизоид – пассивный оппозиционер. Не лезет в лидеры и гипертим, но тот считает себя народом, а шизоид опять-таки отщепенец.

Шизоид может на некоторое время включиться в политику. И все же его дело скорее наука. Он предлагает концепции, но не навязывает идеологию. Но если шизоид в сфере общественных наук выдает только абстрактные построения, то паранойяльный почти всегда мысль асоциального шизоида переводит в социально значимую плоскость, а это уже может привести к каким-то социальным переменам (как и с формулами, которые могут сдвинуть горы).

Впрочем, иногда шизоиды участвуют в общественной сфере и в более практическом аспекте: пишут тексты малограмотным политикам, а то и диссертации. Но от прямого участия в политике шизоиды уходят. Им неприятна подковерная возня, PR-технологии, неприятны далекие от науки и искусства личности политиков, а интересны создаваемые "в башне из слоновой кости" научные концепции и высокое искусство.

Но именно это и чревато трагедиями для народа. Наплодив утопических социальных идей и отнюдь не утопических естественно-научных технологий, шизоидная интеллигенция под благовидными мотивами уходит от политики.

То есть, прямо скажем, передает в руки паранойяльных политиков и их эпилептоидной гвардии средства, которыми те не могут разумно распорядиться.

Безответственность шизоидов-ученых не только в том, что они выпускают джинна из бутылки, но и в том, что выпускают ее из своих рук, отдавая ее в руки паранойяльных политиков. А спохватываются поздно, да и что, даже спохватившись, мог поделать Сахаров с Хрущевым и Брежневым… Драма Оппенгеймера и Теллера, которые разработали Трумэну атомную бомбу, обыгрывается уже в кинофильмах. Но никакие психоаналитики не смогут облегчить муки их совести, связанные с устроенной ими японской трагедией.

Эти шизоидно-паранойяльные отношения дают повод гетевскому Мефистофелю зло ехидничать над "смешным божком Земли", то есть человеком: